Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

Во второй четверти XIX столетия наша литература получает более самостоятельный характер и начинает сближаться с русскою жизнью. Сатирическое направление достигает замечательной степени развития в комедии Грибоедова (который был русским посланником в Тегеране и убит там возмутившеюся чернью в 1829 году), в неподражаемых баснях Крылова и особенно в художественных произведениях Гоголя. Эти три писателя преследуют темные стороны русского общества, особенно привычку скрывать недостатки и выставлять свою деятельность в лучшем ложном свете. Грибоедов в своей комедии «Горе от ума» изобразил пустоту интересов и мелочность современного московского «света». Крылов под формою коротких и чрезвычайно остроумных басен метко оттенял разнообразные стороны русского быта. Он подражал французскому баснописцу Лафонтену, но внес в свои басни столько оригинального русского духа, что остался поэтом самобытным [182]. Гоголь, родом малоросс, в главных своих произведениях (юмористическая поэма «Мертвые души» и комедия «Ревизор») воспроизвел яркие черты из мира русских чиновников и помещиков. Юмор Гоголя поражает читателя неистощимою веселостью; хотя в глубине своей отзывается довольно скорбным чувством. (Его, однако, справедливо можно упрекнуть в сильном пристрастии к малорусскому элементу и слишком отрицательном отношении к великорусскому.) Гоголь нашел себе многочисленных последователей («натуральная школа»), которые усвоили нашей периодической литературе преимущественно форму повести и под этою формой изображали разные стороны русского быта в границах, определенных цензурными постановлениями. Некоторые из них (например, Тургенев), с особенною любовью посвящая свой талант изображению крестьянского быта, мало-помалу вызвали внимание к нему и сочувствие образованного класса.

Но между тем как просвещенные литературные деятели старались о распространении научных сведений и здравых понятий в обществе, значительная часть писателей и журналистов не возвышалась над уровнем полуобразованной массы читателей; она продолжала развивать риторическое и сентиментальное направление предыдущей эпохи и вносила в литературу элементы недобросовестности. Например, внешнее могущество России (плод ее крепкого внутреннего единства) подавало повод свысока отзываться о западноевропейской цивилизации и провозглашать ее отжившею; таким образом, вместо стремления к народному самопознанию и к исправлению своих недостатков подобные писатели поощряли в обществе излишнее самодовольство, ведущее к застою. Бесконечным содержанием для романов служило однообразное, эгоистическое чувство любви, и женщина изображалась крайне односторонне, то есть как предмет этого эгоистического чувства. Из романов с историческим и патриотическим характером в эту эпоху выделяются произведения Загоскина («Аскольдова могила», «Юрий Милославский») и Лажечникова («Басурман» и «Последний новик»). Литературная критика долгое время отличалась своим ничтожеством и мелочным направлением; только в сороковых годах она приобрела некоторую силу и оригинальность под пером даровитого Белинского (к сожалению, не получившего основательного образования), который умел приводить в тесную связь вопросы чисто литературные с вопросами общественными и пробуждал к ним живой интерес.

Поэзия, основанная на западных образцах, и обработка изящного стиха нашли себе самых полных представителей в лице Батюшкова, Жуковского, последователя германской романтической школы, и Пушкина. Но последний (1799–1837) своим удивительным поэтическим чутьем понял, какие богатства заключаются в народной словесности, которая в первобытной, наивной форме раскрывает дух народа, его помыслы, его радости и страдания; он пытался найти источники вдохновения в народном эпосе, т. е. в песнях, сказаниях и преданиях [183]. Он пытался также брать содержанием своей поэзии настоящее и прошлое русской жизни. В его «Евгении Онегине» отразились некоторые идеализованные черты современного дворянского быта; а чтение «Истории» Карамзина вдохновило его написать величественную историческую трагедию «Борис Годунов» [184].

Разлад литературы с родным бытом особенно мешал развитию национальной русской драмы. Наше драматическое искусство представляло бедность замечательных оригинальных произведений при большом количестве переводов и переделок, в особенности с французского. Поэтому театр, имеющий своею высшею задачей улучшение нравов, еще не мог приобрести значительного влияния на русское общество [185].

Из произведений наших духовных ораторов XIX века первое место занимают труды Филарета, митрополита московского, и Иннокентия, архиепископа херсонского.

Эпоха николаевской реакции (1848–1855) особенно сильному стеснению подвергла русскую литературу, когда цензура, и прежде строгая, теперь задерживала всякое сколько-нибудь свободное выражение творческой мысли и общественного чувства.

Начало критической разработки русской истории в значительной степени положено было в XVIII в. немецкими учеными, членами Петербургской Академии наук, именно Байером, Миллером и Шлецером, которые трудились над источниками первоначальной русской истории (причем басню о призвании варягов-руси по внешности облекли в научную систему). Миллер, кроме того, оказал большую услугу науке как издатель многочисленных исторических материалов. В том же веке некоторые из русских писателей пытались составить полную историю. Во-первых, заслуживает внимания «Ядро Российской империи», написанное Манкиевым при Петре Великом; оно имеет вид исторического учебника. Еще более замечателен труд Татищева, который под именем «Истории Российской с самых древнейших времен» представил подробный свод летописных известий, доведенный до Михаила Феодоровкча [186]. Потом следует «Русская история» князя Щербатова, написанная в царствование Екатерины II (15 томов); не ограничиваясь одним сводом известий, автор старался объяснить события и обращал внимание на внутреннее состояние общества. В царствование Александра! написана была Карамзиным знаменитая «история Государства Российского» (12 томов; доведена почти до эпохи Романовых). Огромная начитанность, блестящий литературный талант и горячая любовь к предмету сообщили истории Карамзина весьма важное значение; она составила эпоху в нашей исторической литературе. Впервые появившийся на русском языке изящный живописный рассказ событий возбудил в обществе живей интерес к отечественной истории, и книга имела необыкновенный успех. Ее упрекали в слабости исторической критики и в том, что события по большей части имеют одну внешнюю, хронологическую связь между собою, но эти недостатки связаны вообще с характером исторической науки в то время. (Примечания в его книге до сих пор драгоценны многочисленными выписками из исторических материалов.) После Карамзина заслуживают внимания «Повествование о России» Арцыбаше в а — сухой свод летописных и других известий, доведенных до 1698 года, и «История русского народа» Полевого, прекратившаяся на царствовании Иоанна Грозного. С 1851 года стала издаваться «История России с древнейших времен» Соловьева, отличающаяся подробным сводом источников и стремлением раскрыть внутреннюю связь событий (изложение XVII и XVIII веков богато извлечениями из неизданных государственных актов). Все сочинение заключает 29 томов. Он остановился на царствовании Екатерины II (1879).