Генчо Стоев - Цена золота. Возвращение

Что можно получить за тысячу лир чистым золотом? За две тысячи? А за большой каменный дом посреди села? За множество котлов с сезамовым и ореховым маслом, за гектары виноградников и бочки вина?

Все это было у Хадживраневых из Перуштицы {2} 2 Перуштица — городок в южной Болгарии, в 21 км от города Пловдива (старое название Пловдива — Филибе). . Презренная райя {3} 3 Райя (тур.) — стадо. Так в Османской империи мусульмане презрительно называли подневольное христианское население. , они пожелали снискать себе богатство и почести. Нашлось немного для подкваса, бог дал здоровье и удачу, и — пошло. Сам Исмаил-ага Сулейман-оглу, первый человек турецкого села Устина, стал ездить к ним в гости. Он доводился правнуком золотому спахии {4} 4 Спахия — османский феодал; кавалерист, получивший земельный надел в завоеванной стране за воинские заслуги. Алтын-спахилы Сулейману-оглу, прославленному султанскому рыцарю, что участвовал во взятии Будапешта, отуречивании Родоп {5} 5 Отуречивание Родоп. — Отдельные области покоренных османами балканских государств подвергались насильственной исламизации в XIV, XVI—XVIII вв. Массовая исламизация была проведена и в Родопах — горном массиве на юге Болгарии — население которых оказывало ожесточенное сопротивление завоевателям. и был пожалован землями в этом крае.

О большей чести Хадживраневы не могли и мечтать. Но только-то они добились желанного, как однажды, в апреле, сыновья их отказали аге в гостеприимстве, заделались бунтовщиками…

Учитель Петр Бонев {6} 6 Бонев Петр (1837—1876) — учитель, революционер, руководитель восстания в Перуштице. их завлек. Не было у него ни кола ни двора, как говорил Хаджи {7} 7 Хаджи(я) — мусульманин или христианин, совершивший паломничество в «святые» места: Мекку или Иерусалим. -Вране, а только — острый язык да застарелая чахотка, оттого и легко было ему болтать об «общем деле», о «свободе и смерти». Чего ему терять? Чорбаджи {8} 8 Чорбаджи(я) (тур.) — от «чорба» — похлебка. Так в Османской империи называли военных чиновников, ведавших довольствием солдат. Болгары этим словом начали называть зажиточных крестьян, богатых торговцев, ремесленников, представителей нарождавшейся городской и сельской буржуазии; в более широком смысле: богатый человек. Рангел Гичев, что женат был на старшей сестре Учителя и — бог и люди тому свидетели — немало денег потратил на учение своего смышленого и хилого шурина, жалел потом, что давал ему хлеб, а не отраву.

Все пошло от Учителя. И зачем он это сделал, когда (так поговаривали) и сам колебался?

Было то в страстную субботу — последний мирный день. Еще до света потянулись в горы верховые. Это Учитель с десятниками поехали осматривать родопские пещеры — годятся ли они для укрытий.

Там застал их рассвет. Одни среди сумерек горных ущелий, среди затаившейся ночной тишины, они слышали, как наперебой поют в селе тысячи петухов, видели, как золотые православные кресты новой церкви блестят над едва порозовевшей далью. Солнце было еще скрыто от глаз, только кресты искрились — словно это они излучали кроткий розовый свет, словно это они рождали утро.

— Слушайте и смотрите! — сказал Учитель, остановив коня. — Вдоволь наслушайтесь и насмотритесь! Только зачем мы назвали церковь именем Михаила-архангела, а не святого Рогле?

Рогле не был святым. Когда-то, когда отуречивали окрестные села, кузнец Рогле пошел в гайдуки и отстоял Перуштицу. Но и после продолжал гайдучить. Не пристало называть его святым.

Еще что-то чудно́е сказал Учитель, а потом отъехал в сторону, к Борун-роднику, напоить коня. Десятники медленно продолжили путь к пещерам. По дороге они то и дело останавливались, поджидая Учителя, но он так и не нагнал их. Когда они возвращались час спустя, он все еще был у каменной колоды родника, все еще посвистывал коню, предлагая напиться; конь глядел на него недоуменно, а он стоял в оцепенении, глубоко задумавшись, и из глаз его катились слезы.

Уже стало известно, что нашлись предатели, что многие села не подымутся, и еще прошлой ночью на севере, в горах за Филибелийской равниной, алели пожары. Они казались близкими пастушескими кострами: протянешь руки — пламенем обожжешь. Верно, из сел и хуторов были сложены эти костры, коли видны были так далеко, а перуштинцы не помнили такого с самых кирджалийских {9} 9 Кирджалии — османские солдаты, дезертировавшие из армии, объединявшиеся в шайки и грабившие население Балкан в XVIII — начале XIX в. времен.

Так и стоял Учитель. Переглянулись десятники, а Павел Хадживранев сказал:

— Эй, Учитель, если нет в тебе решимости…

— Все решено! — ответил Учитель.

— А давешние пожары?

— То горели турецкие села, Павел, стоит ли о них жалеть?

В ту же ночь с Родоп спустились трое помаков {10} 10 Помаки — насильственно или добровольно перешедшие в магометанство болгары. Обычно они отличались бо́льшей религиозной нетерпимостью и жестокостью по отношению к своим соплеменникам-христианам, чем турки, что отчасти объясняется комплексом вины перед своим народом. , вел их известный головорез Дели-Асан Байман-оглу. Они перевалили Власовицу, миновали крайние махалы {11} 11 Махала — часть села или города, имеющая, как правило, определенное название. , ко всему присматриваясь привычными к темноте глазами, и дошли до Тилевой кофейни, что на площади. Там их остановил повстанческий патруль. Осветили фонарем их лица и узнали.

Спросили Дели-Асана, зачем он пожаловал, — уж не подряжаться ли в полевые сторожа? Потому как он часто, являясь в Перуштицу, говорил: «Я теперь ваш полевой сторож», и сам назначал, какой будет плата и куда приносить ему в обед жареного цыпленка; жил с неделю-другую и уходил. За это время и с мужчинами дрался, и на женщин посягал, и скот уводил…