Михаил Загоскин - Аскольдова могила [litres]

Надежда не отвечала ничего, но рука ее лежала снова на плече юноши, и, когда их взоры встретились, Всеслав прочел в голубых очах ее такую беспредельную любовь, что сердце его сжалось от какого-то ужасного предчувствия. Ах, бедный юноша не смел верить своему счастью: он пугался этого неизъяснимого блаженства; ему казалось, что в здешнем мире нельзя быть столь благополучным. И кто не испытывал на себе самом этой горькой истины? Кого не заставало горе с полною чашею в руках? Мы веселимся с друзьями, упиваемся нашим минутным блаженством — а беда тут как тут; не видим конца нашему счастью — а беда стучится под окном.

— Что это батюшка нейдет! — сказала, помолчав несколько времени, Надежда.

— Если это тебя тревожит, мой друг, — прервал Всеслав, — так пойдем к нему навстречу.

— Нет, ступай лучше один, а то неровно мы с ним разойдемся. Я подожду здесь: да смотри, не уходи далеко отсюда.

Всеслав простился с Надеждою, сошел в долину и пустился вверх против течения ручья по известной уже нам тропинке.

Долго стояла Надежда на одном месте; взоры ее провожали уходящего Всеслава. Вот он перешел через бревенчатый мостик; то скрывался за деревьями, то появлялся снова, когда тропинка извивалась по лугу, и вместе с нею исчезал опять посреди частого кустарника. Вот еще раз мелькнул он в промежутке двух ветвистых ив, поворотил в сторону и скрылся за утесистым берегом оврага, который в этом месте, загибаясь налево, принимал совсем другое направление. В ту самую минуту, как Надежда, потеряв из виду жениха своего, обернулась чтоб взойти в хижину, раздался шорох позади лип, которые окружали ее с трех сторон, и сквозь частые ветви мелькнуло лицо, обросшее густою бородою.

— Это ты, Тороп? — сказала девушка. — Нет, нет, это не он! — продолжала она, смотря с беспокойством на лысую голову старика, который, выглядывая из-за деревьев, рассматривал ее с какою-то странною улыбкою.

— Доброго здоровья, красная девица! — сказал старик, выходя наружу и продолжая смотреть на Надежду с таким наглым видом, что щеки ее вспыхнули от стыда и замешательства.

— Что тебе надобно, дедушка? — спросила она робким голосом.

— Погоди, внучка, скажу — так узнаешь.

— Ты, верно, пришел к батюшке? Да его нет дома.

— Что мне в твоем батюшке? У меня есть дельце до тебя, моя красоточка!

— До меня?.. Да кто ты такой? Я тебя не знаю.

— Кабы знала, так давно бы уж не жила в этом захолустье. Ну, правду же мне сказали: хороша ты собою! И лицом, и станом — всем взяла. Да, постой, постой! — продолжал старик, схватив за руку Надежду, которая хотела уйти в хижину. — Куда ты, лебедь белая? Дай перемолвить с тобой словечко!

— Пусти меня, — кричала девушка, — пусти! Я не хочу говорить с тобой.

— И, полно, моя касаточка! Что так разгневалась? Скажи-ка мне: ты знаешь княжеского отрока Всеслава?

— Он жених мой. А ты его знаешь?

— Как же, мы с ним большие приятели. Ну, жаль мне его!.. Э, да детина молодой: погорюет денек, погорюет другой, а там, глядишь, на третий, как с гуся вода!

— Что ты говоришь? — вскричала с ужасом Надежда.

— А то, моя пеночка голосистая, что не все суженые женятся на своих невестах. Послушай-ка, красная девица, я принес тебе радостную весточку, слух о твоей красоте достиг до ушей нашего великого князя, и он приказал представить тебя перед ясные его очи.

— Милосердый боже!..

— Что, моя красавица, не верится?.. Да небось, я отвезу тебя сейчас на Лыбедь, в село Предиславино.

— В село Предиславино! — вскричала Надежда, стараясь вырваться из рук старика. — Нет, нет, я лучше соглашусь умереть!

— Что ты, что ты, дурочка! Теперь-то тебе и пожить! Да полно рваться-то! Э, да какая брыкливая! Эй, молодцы!

Человек десять воинов выскочили из-за деревьев.

— Ну-ка, ребята! — продолжал старик. — Нейдет сама, так понесите ее. Да береженько!.. Тише, тише, не зашибите!.. Вот так!

Два воина, несмотря на сопротивление Надежды, подняли ее на руки и понесли в лес.

— Всеслав, Всеслав! — кричала Надежда.

«Всеслав!» — повторял отголосок и умолкал.

— Да полно кричать-то, лебедка, — сказал один из воинов, — осипнешь!

— Не тронь ее! — прервал старик, идя позади с остальными воинами. — Пускай себе тешится!

— Батюшка, батюшка, где ты?

— Вот так, мой свет, громче, громче! Кричи сколько душе угодно: как надсядешься, так сама перестанешь!

— Всеслав, Всеслав, спаси меня! — продолжала кричать Надежда.

Но Всеслав был далеко. Не встретив нигде Алексея, он продолжал искать его по лесу и доходил до самого берега Почайны. Около часу прошло в бесполезных поисках, и Всеслав, уверясь наконец, что он с ним разошелся, решился воротиться в хижину. Когда он вышел на поляну, на которой возвышалась свежая могила угодников божьих Феодора и Иоанна, ему послышался близкий шум; казалось, довольно многолюдная толпа людей шла по лесу. Всеслав остановился. С каждою минутою шорох становился слышнее, и даже несколько отрывистых речей долетели до его слуха. Вдруг пронесся по воздуху тихий стон; Всеслав содрогнулся: этот жалобный вопль проник до глубины его сердца.

— Всеслав, Всеслав! — раздался слабый, умирающий голос.

Вся кровь застыла в жилах юноши.

— Праведный боже!.. Это она!.. Это голос Надежды!

Как молния засверкал в руке его обнаженный меч, он кинулся в ту сторону, где раздавался крик, и в то же время двое воинов, неся на руках полумертвую Надежду, показались на поляне.

— Стойте, злодеи! — воскликнул Всеслав, подбежав к воинам.

Испуганные нечаянным его появлением, они остановились и выпустили из рук девушку.

— Это ты, мой суженый! — воскликнула Надежда, бросившись в объятия Всеслава.

Один из воинов сделал шаг вперед.

— Прочь, разбойник! — сказал юноша, обняв левою рукою свою невесту. — Еще один шаг — и кости твои истлеют на этом месте!

— Потише, молодец, потише, не горячись! — заговорил насмешливым голосом старик, выходя с остальными воинами на поляну.

— Вышата! — вскричал с ужасом Всеслав.

— Ах ты, заливная головушка! — продолжал ключник. — Уж тотчас и драться! Вложи в ножны свой меч, храбрый витязь, да ступай, куда идешь, и не мешай сановнику великокняжескому исполнить приказ твоего государя.

— Как? Неужели великий князь!..

— Да, по воле великого князя Владимира я должен отвезти эту девушку на Лыбедь, в село Предиславино. Оставь ее!.. Ну что ж ты, молодец, иль не слышишь?

— Праведный боже!.. Злодей, да знаешь ли, что она моя невеста?

— Добро, сыщешь другую! Да полно же, мне некогда с тобою разговаривать; отцепись от нее!

— Чтоб я выдал тебе мою суженую!..

— Не выдашь волею, так возьму насильно.

— Вышата, — сказал Всеслав умоляющим голосом, — не погуби меня навеки! Я знаю, ты можешь спасти нас обоих… О, верь мне, во всю жизнь я не забуду твоего благодеяния!