Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

В три часа они снялись с места, последовав за основной частью армии через так называемую брешь Женапе. Через два часа подошел и арьергард, в том числе батарея Королевской конной артиллерии и рота 52-ого Оксфордширского полка под командованием капитана Полдарка. Днем рота потеряла трех человек. В «Короле Испании» подали обед англичанам, а для французов готовили ужин.

Отступать всегда трудно и тяжко морально; и погода как назло затрудняла и передвижения, и бои. Все дороги, кроме мощеных, развезло. Обоз прибыл только вечером. Все расселись вокруг шипящих костров, готовили пищу и пытались согреться. Майор Картарет, который присоединился к ним в Женапе вместе со второй ротой капитана Эллисона, сообщил, что им повезло находиться в центре фронта и добраться вовремя; другим полкам на левом и правом флангах пришлось пробираться через деревни на холмах и затопленные поля, кое-кто даже потерял сапоги в непролазной грязи. Арьергард, особенно на востоке, постоянно обстреливали французы.

Сегодня они вряд ли двинутся куда-то еще, объяснил он Джереми, скорее всего, здесь и остановятся. На левом фланге — дорога на Брюссель, на правом — большая ферма в Угумоне. Повсюду выстраивались полки, занимали позиции, трубили горнисты, гарцевала кавалерия. Капитан Мерсер с шестью пушками, каждую из которых тянули восемь лошадей, девять фургонов с боеприпасами, каждый с шестеркой лошадей, телеги обоза, конные подразделения, мулы и запасные лошади (всего свыше двухсот животных) скрылись за холмом у Мон-Сен-Жана.

Джереми отдал необходимые приказы лейтенантам Бэйтсу и Андервуду, чтобы укрепить позиции до наступления ночи. Они остановились посреди огромного ржаного поля. Почва настолько размягчилась и размокла от дождя, что все буквально утопали в грязи. Каждый шаг давался с трудом — пока вытаскиваешь одну ногу, другая тут же погружалась в трясину.

Вдалеке они заметили приближающихся французов, отряд легкой пехоты в крытой повозке на расстоянии меньше мили. Враги остановились и вроде тоже решили разбить лагерь на ночь. Порой стреляла французская артиллерия, и пушечное ядро подчас пролетало в опасной близости, но главной заботой было укрыться от непогоды. Лечь нельзя, иначе утонешь в грязи, но и стоять еще двенадцать часов кряду невмоготу. Недавний ливень затушил костры, и поесть теперь было нечего. Тогда сержант Эванс, матерый вояка, собрал несколько охапок высоких стеблей и скрутил их, пока не получилась плотная циновка. Потом он кинул ее в грязь, сверху положил ранец, сел на него, скрестив ноги, и укрыл голову одеялом.

Пример оказался заразительным, и сперва как минимум, половина солдат, а потом и все устроились подобным же образом. Ковыляя и спотыкаясь, Джереми обошел роту. Он отдал приказ привязать офицерских лошадей к воткнутым в землю штыкам, а остальное оружие сложили в пирамидки. Солдатам он велел не покидать позиции. Довольный, что почти все проблемы решены, уже в сумерках он вернулся в уголок, где колдовал над костром Сандерс, раздувая пламя, и подсел к шести офицерам, которые курили и пили джин, подставив в качестве подушек сыроватые снопы ржи.

Всю ночь лил дождь, а с первыми лучами рассвета две армии предстали друг перед другом на холмистом размокшем поле фламандской земли. Росс уснул в сухости, хотя все равно едва сомкнул глаза, но кое-кто из штаба зашевелился уже в три утра, и среди них герцог.

Дождь еще шел, но тучи рассеивались, и с высоты холма Мон-Сен-Жан Росс заметил подготовку к грядущей битве: британские, ганноверские и бельгийские войска уже стояли в обороне, но пока не были готовы сражаться. Две первые оборонительные позиции были у постоялого двора «Бель альянс» на развилке дороги, справа от нее находилась старая ферма Угумон, полускрытая за яблонями и леском, а позади по обе стороны дороги на Брюссель — ферма поменьше, Ля-Э-Сент. Около шести утра дождь закончился, и выглянуло палящее солнце.

К Россу приблизился Кохун Грант.

— Наконец получили послание от Блюхера. Старик жив, слава тебе Господи, и к полудню пообещал две дивизии. Дай Боже, чтобы дороги просохли, иначе они не успеют прибыть вовремя.

— Может, к тому времени всё уже решится, — предположил Росс.

— Они собираются за Плансенуа... Герцог желает вас видеть, дорогой друг. Я еду в Ватерлоо с посланием, так что в течение часа должен вернуться.

Когда Росс зашел на постоялый двор, Веллингтон как раз заканчивал писать депешу. Рядом с ним находилось девять старших офицеров, и Росс деликатно шагнул вперед, отвернувшись от слепящих солнечных лучей.

За столом сидело трое.

— Наверняка вам хочется знать о местонахождении ваших родственников, Полдарк, — сказал сэр Уильям де Ланси. — 95-й Стрелковый полк стоит в гравийном карьере у Ла-Э-Сент вместе с Королевским Германским легионом. 52-й Оксфордширский — на обширном ржаном поле по эту сторону от фермы Угумон, с гвардейской пехотой на правом фланге.

— Благодарю вас, сэр.

— Но прежде, — вмешался герцог, складывая письмо в конверт, — я хочу, чтобы вы доставили послание принцу Фридриху Нидерландскому. Лучше вручить это ему лично, но если не получится, то не передавайте офицеру ниже по должности, чем генерал-лейтенант Стедман.

— Благодарю, сэр, — повторил Росс, получив письмо.

Веллингтон почесал нос.

— Юный принц, как вы заметите, жаждет действий, и совет не лезть на рожон в грядущем сражении ему вряд ли понравится. Если он станет с вами спорить, скажите, что хотя я и ожидаю лобовую атаку, Бонапарт может попытаться обойти меня с фланга и захватить Брюссель. Принц обязан предотвратить эту катастрофу.

Герцог поднялся и вышел, на почтительном расстоянии за ним последовали остальные. Он был не в полном обмундировании, а в синих сюртуке и плаще, белых панталонах и начищенных до блеска сапогах. Он сел на приготовленную лошадь и поехал осматривать войска. Солдаты приветствовали Веллингтона криками, но он спокойно улыбнулся и махнул рукой, призывая всех к молчанию. Для приветствий еще будет время.

— Где принц Фридрих? — спросил Росс у Фицроя Сомерсета.

— В Халле. Следуйте по тропинке в Брен-л'Аллё, а там увидите дорогу из Нивеля. Так доберетесь быстрее, нежели напрямик по этому болоту.

— Далеко отсюда?

— Миль десять.

— Господи, я буду ехать все утро! И пропущу сражение!

— Не переживайте, друг мой. Насколько мне известно, французы не пойдут в атаку, не позавтракав. И даже после этого они дождутся, когда земля просохнет.

Пока Россу готовили лошадь, он спешно проглотил завтрак, посматривая в окно на пестрые поля, рощи и волнистые холмы. Там суетились люди, в основном французы, выстраивались в сверкающие колонны на расстоянии меньше мили. Стальные шлемы, тигровые тюрбаны, синие мундиры, алые, зеленые и багряные шляпы с перьями, развевающиеся знамена — все это пышное великолепие представляло величайшую в мире армию. Внушительное зрелище. Со своей позиции Росс видел Ла-Э-Сент, Угумон же скрывался за холмом. Такое впечатление, что и Джеффри Чарльз, и Джереми окажутся на передовой. Чем раньше Росс уедет, тем скорее вернется. А как только выполнит поручение, немедленно отправится в Угумон. В конце концов, он никому не подчиняется.