Дмитрий Пахомов - Первый художник: Повесть из времен каменного века [В дали времен. Том V]

— Привет храброму Оленю! — сказал Кремень, с трудом подыскивая слова малознакомого языка.

— Ты знаешь, как зовут меня? — с удивлением спросил Олень. — Кто ты? Откуда пришел?

— Меня послали Орлиный Клюв и его отец…

— Отец Орлиного Клюва? Он не раб?

— Нет, не раб. Орлиный Клюв попал в плен моему племени; он ранил одного воина, его хотели убить, я спас его, и все бежали.

Радостный крик раздался среди воинов, и они стали расспрашивать Кремня о подробностях. Кремень рассказал все насколько мог подробнее, дополняя жестами недостававшие слова и, если не все, то слушатели главное поняли и немедленно решили идти за Кремнем.

Расспросив Оленя о странных животных, так поразивших его, Кремень узнал, что это не волки, а собаки, которые очень послушны и полезны, так как чуют врагов издали и предупреждают своих хозяев.

— У нас в селении очень много собак, и ты, Кремень, скоро увидишь, как они бывают полезны, — и Олень погладил одного из своих псов, который ответил веселым лаем на ласку хозяина.

Кремень тоже хотел погладить его, но в ответ получил такое свирепое рычание, что решился отложить знакомство с интересными животными до более благоприятного времени.

Сборы воинов были недолгие; наскоро поев сушеного мяса, отряд покинул свою стоянку и, выбравшись из оврага, предшествуемый собаками, направился вслед за Кремнем, показывавшим дорогу. Переночевав в лесу, на следующий день к вечеру отряд достиг лагеря и был встречен радостными кликами ожидавших. Радость пришедших воинов, нашедших своего старого вождя, была неописуема, и сам вождь при виде соплеменников совершенно переменился: из молчаливого, угрюмого старика, удрученного тоской, он обратился в энергичного, живого вождя, каким был раньше и каким его описывала Заря.

Так как дальше река никому не была известна, то вождь порешил не плыть ночью, а подождать утра. Утром все сели на плот, который едва выдерживал тяжесть стольких людей, и поплыли дальше.

Через несколько дней берега реки изменились: скалы становились все ниже и ниже, чаще встречались холмы, покрытые травой и лесом, а кое-где берега были совсем плоские, и река в этих местах разливалась очень широко и образовывала много больших и маленьких островов. Кремню, по-прежнему управлявшему движениями плота, приходилось зорко всматриваться вперед и, следя за струями течения, направлять плот по главному руслу, которое часто было очень узко и терялось среди островов.

К счастью пловцов, Кремень редко ошибался, и плот садился на мель только раза три, да и то в таких местах, где было сильное течение, помогавшее быстро снимать его.

Изредка по берегам встречались какие-то дикари, быстро скрывавшиеся при виде плота с большой толпой хорошо вооруженных воинов. Вообще плавание шло без приключений, а дожди, бывавшие иногда, конечно, не смущали воинов, привыкших ко всяким непогодам. Для Зари же Кремень устроил на плоту небольшую палатку из шкур, и она чувствовала себя в ней превосходно.

Кремень понемногу знакомился с новыми спутниками, с которыми, быть может, ему придется прожить всю жизнь, и первое впечатление было благоприятно. Все это были молодые, сильные воины, большею частью русые, с голубыми глазами, смотревшими ласково, добродушно и весело. Они большею частью весело пели и хохотали от всего, что им казалось немного смешным. Они с интересом смотрели на Кремня и восторженно осматривали его оружие и другие вещи, украшенные узорами; узнав же подробно, как он спас их вождя, Зарю, а затем Орлиного Клюва, они прониклись глубоким уважением к его уму и способностям и радовались, что такой человек будет жить с ними. Остальные соплеменники Кремня тоже сошлись с новыми товарищами и остались ими очень довольны. Вообще у Кремня понемногу отлегло от сердца. Тоска по родине потеряла свою остроту, а врожденная ему любознательность заставляла его смелее смотреть вперед и мечтать о хороших сторонах будущей жизни.

Дней десять продолжалось плавание на плоту и, наконец, старый вождь велел остановиться у плоского берега, откуда к озеру надо было идти уже пешком. Так как воины были налегке, то старик распорядился распределить поклажу Кремня и его товарищей поровну между всеми, освободив от этого только пять человек, которые обязаны были идти впереди, чтобы осматривать дорогу, охотиться и снабжать караван дичью.

Бросив плот на произвол судьбы, отряд углубился в лес. Кремень и его товарищи с любопытством смотрели на эти незнакомые леса, темные и почти непроходимые. Деревья были знакомые им, но росли так тесно, что им не было места распускать ветви по сторонам, и они тянулись вверх, где сливались в сплошную массу зелени, не пропускавшей солнечных лучей. Пространство между близко стоявшими стволами было завалено сухими ветвями и поваленными деревьями, обросшими мхом и ползучими растениями, и вообще весь лес производил дикое и мрачное впечатление; здесь не было ни полян, покрытых цветами и травой, ни густых кустов, в которых весело щебечут птицы, ни веселых и звонких ручьев, весело бегущих среди камней и корней. Плоская, ровная земля держала и не выпускала влагу, и кое-где в небольших углублениях сверкали пятна болот, поросших по берегам жесткой травой. Глухой и непрерывный гул вершин и редкое карканье воронов делали картину еще более мрачной.

Кремень удивлялся, как старый вождь решительно шел через эти дебри, только изредка поглядывая наверх, в редкие просветы между вершинами.

— Вождь, — не выдержал, наконец, Кремень, — ты здесь был прежде?

— Нет, Кремень, не был.

— Как же ты находишь дорогу?

— Солнце показывает.

Но Кремень не мог понять, как это солнце может показывать дорогу, и его лицо выразило изумление.

— Нам надо идти вон туда, — пояснил старик, махнув рукой вперед. — Когда так идешь, то солнце направо. Надо идти все время так, чтобы солнце было направо. Понял?

— Понял, понял, вождь! — радостно сказал Кремень, сообразив, в чем дело, и удивляясь, как это раньше ему не приходила в голову такая простая вещь. Он и его племя всегда руководились только известными приметами: течением рек и ручьев, высокими горами, рощами, оврагами, большими деревьями и, уходя далеко от дома, принуждены были постоянно делать отметки то на коре деревьев, то на скалах, а это было невыгодно, потому что бродячие шайки врагов по таким отметкам легко могли найти место, где живет племя.

Несколько дней пришлось отряду пробираться сквозь чащу, и все так сильно устали, что старый вождь нашел нужным сделать большую остановку и дать всем хорошенько отдохнуть. Только Орлиный Клюв и Олень решили не останавливаться, а идти вперед и сообщить племени о радостной вести, чтобы воины, оставшиеся дома, могли устроить подобающую встречу своему вождю. Неугомонный Уж горел нетерпением видеть поскорее озеро и приставал к Кремню до тех пор, пока тот не разрешил ему идти с Орлиным Клювом, который добродушно согласился взять с собой веселого и юркого мальчишку.