Дмитрий Пахомов - Первый художник: Повесть из времен каменного века [В дали времен. Том V]

Несколько часов прошло в мучительных думах, но совершенно бесплодно, и голова Кремня не способна была изобрести ни одного дельного плана.

Между тем, наступили сумерки, скоро сменившиеся темной ночью. Один за другим, тихо и незаметно, собирались в пещеру товарищи Кремня; каждый оставлял узел со своими вещами внизу, а сам бесшумно влезал по бревну в пещеру. Все были готовы двинуться хоть сейчас; все были уверены, что Кремень уже изобрел план спасения пленника, и были удивлены, когда Кремень сказал, что он до сих пор ничего еще не придумал. Он решил только, что бежать надо по реке, на плоту, который служил обыкновенно для переправы с одного берега на другой; надо уйти как можно дальше от пещеры, а оттуда уже направиться в ту сторону, куда укажет брат Зари.

— Но как спасти пленника, как вытащить его из пещеры? — спросил Кремень, обводя глазами сидевших кругом товарищей.

— Ты умнее всех нас, — сказал один из них, — и если ты ничего не придумал, то где же нам придумать?

— Нельзя ли взять его силой? — неожиданно предложил другой.

— Нет, нельзя, — сказал Кремень, — пока мы будем спускаться с обрыва, нас нагонят и убьют.

Все грустно замолчали, обдумывая различные планы, но тут же отказались от них, как от неисполнимых.

Олений Рог предложил завернуть пленника в шкуры и вынести его, но и этот план был отвергнут.

— Ты думаешь, Олений Рог, что никто не обратит внимания на то, что мы потащим такой громадный сверток? Ты думаешь, что Клык не догадается, что тут что-то неладно? Так наше дело совсем погибнет!

— Что же? — заметил Олений Рог, обиженный тем, что его план не был принят. — Не вырыть же нам ход с другой стороны пещеры: ведь на это…

Но не успел Олений Рог кончить, как Кремень вскочил и забегал по пещере, оглашая воздух неистовыми криками и подскакивая чуть не до потолка.

Все были испуганы и думали, что он лишился рассудка.

— Кремень, что с тобой? Опомнись! что такое случилось?

— Спасен, спасен! — повторял Кремень, продолжая неистово прыгать и кружиться.

— Кто спасен? Пленник? Ты что-нибудь придумал? — осыпали вопросами обезумевшего Кремня товарищи.

— Придумал, да, придумал, и мысль об этом мне дал Олений Рог! — радостно произнес Кремень, немного успокоившись после первых минут безумной радости.

— Как, я тебе подал мысль? Значит, ты согласен вынести пленника, завернув в шкуры?

— Нет, нет, не то…

— Но что же?

— Ты сказал: «прорыть ход»…

— Но я смеялся! Разве можно прорыть? Ведь для этого нужно много времени.

— Рыть не придется! — радостно сказал Кремень. — Или, вернее, придется, но немного. Ход уже есть, он прорыт, и его расчистить можно очень скоро…

— Какой ход? где? — с волнением стали расспрашивать все.

— Слушайте, товарищи! Может быть, многие из вас помнят еще то время, когда наше племя пришло в эти места.

— Помним, помним и даже хорошо! — отозвались те, которые были постарше. — Еще тогда погиб твой отец, Кремень, и твоя мать.

— Верно, а отчего они погибли?

— На нас напал пещерный медведь, и твой отец убил его, но и сам погиб.

— А не помните ли, откуда выскочил медведь? — продолжал свои вопросы Кремень, видя, что товарищи его еще не уловили его мысли. — Ведь медведь выскочил не из большой пещеры, а из небольшого отверстия сбоку…

— А! — радостно воскликнул Олений Рог. — Я теперь понял: это отверстие…

— Там, где лежит пленник!

— Оно заложено, чтобы не дул ветер, но мы…

— Мы его быстро очистим! Там немного земли и несколько камней, которые не трудно вынуть без шума, и тогда…

— О, тогда, Кремень, мы осторожно возьмем пленника, вынесем его, закроем снова отверстие и к утру будем далеко отсюда и пойдем искать новые места и нового вождя, с которым будет жить лучше, чем с Клыком!

Все были в восторге, что главный вопрос разрешился наконец так хорошо, и, поговорив немного, все, по совету Кремня, легли спать, потому что впереди предстояло немало трудов и забот.

Сам Кремень не ложился. Он был сильно возбужден и тихо, не мешая товарищам спать, сговаривался о подробностях с Оленьим Рогом.

Через несколько времени Кремень выглянул из пещеры и остался доволен. Ночь была черна, и нельзя было ничего разобрать даже в двух шагах. В воздухе было тихо, и небо было обложено неподвижными плотными облаками, не пропускавшими ни одного луча луны и звезд; в темноте только едва светилось отверстие большой пещеры, но и оно становилось все более и более тусклым, — очевидно, костер потухал, и все в пещере заснули.

Кремень разбудил товарищей и приказал им идти к плоту, нагрузить вещи и ждать его.

— Я пойду только с Оленьим Рогом и возьму еще с собой Ужа: он мне понадобится. Вы делайте так, как я сказал.

— Кремень, — робко сказала Заря, — и я с тобой?

— Нет, Заря, ты бери вещи и иди к плоту со всеми и жди меня.

— О, Кремень, а если ты погибнешь?

— Если я погибну, — сурово сказал Кремень, — то ты мне все равно не поможешь… Полно, Заря, — прибавил он ласково и весело, — все будет хорошо, и скоро ты увидишься с братом и отцом.

— О, Кремень, — могла только произнести Заря, обнимая колени мужа, — я буду послушной, я сделаю, как ты мне приказал.

Кремень погладил Зарю по голове и сделал знак Оленьему Рогу и Ужу, что пора.

Через несколько мгновений три тени бесшумно скользили среди береговых утесов, направляясь к большой пещере незаметными, но хорошо им знакомыми тропинками. Чем ближе к пещере, тем с большими предосторожностями двигались трое смельчаков; могло случиться, что кто-нибудь из воинов находится снаружи и может всполошить все племя при первом подозрительном шуме, да и вообще лишняя осторожность не мешала делу, которое было и без того очень рискованно и могло погибнуть от малейшего недосмотра.

Подойдя близко к пещере, Кремень сделал знак Ужу, и тот исчез между кустами и скалами, скользя бесшумно, как змея; недаром ловкий мальчик получил такое имя: ни один камешек не пошевельнулся, ни одна ветка не хрустнула под его уверенными движениями. Подойдя близко к отверстию пещеры, Уж лег и стал приближаться ползком.

Кругом все было тихо и спокойно; снаружи никого не было, а изнутри несся храп спящих людей; осторожно добравшись до отверстия, Уж заглянул в пещеру, но тотчас отшатнулся: прямо против входа у догоравшего костра сидел Клык, сурово глядя на искры, перебегавшие под пеплом. Он был погружен в глубокую думу. Очевидно, его все еще волновали события этого дня, и он, видимо, предчувствовал, что Кремень что-нибудь предпримет; он знал, что Кремень не такой человек, чтобы сидеть при таких обстоятельствах сложа руки. Клык, очевидно, ждал попытки освободить пленника, тем более, что он не досчитывался некоторых молодых воинов, — товарищей Кремня. Положим, ему сказали, что эти воины ушли на охоту, но подозрительный Клык принял это известие с некоторым недоверием.