Валерий Воскобойников - Довмонтов меч

— Ты — князь, не простой воин и должен биться с умом, — поучал его воевода после той сечи. — На тебе забота о всех. Сегодня поранят твою дружину, а то и убьют, — где найдёшь добрых воинов? Князь — он и душа и ум дружины. Без князя и дружины нет. В центр безделицы ради, как сегодня, не рвись. Чтобы тебя не порубили, три дружинника полегло.

Так воевода сначала делал из него просто хорошего воина, а потом учил направлять битву.

И Довмонту казалось, что воевода рядом будет всегда. А уж если и умрёт, то тихой, печальной смертью — не так.

— Об убиенных не думай, — сказал на прощание князь Димитрий, — их прикажу доставить из Новгорода в Псков с почётом.

Рыцари покоряли земли вдоль моря. На них жили эсты, чудь, и прежде земли те принадлежали Пскову да Новгороду. Дань брали с местных народов небольшую, у них и земля была нещедра, но высадились рыцари — и дань увеличили в несколько раз. Потому и приходили тайно старосты во Псков и Новгород за помощью, потому и послали ладожане своё ополчение под Раковор.

Рыцари успели за несколько лет понастроить с десяток небольших крепостей — где с деревянными стенами, а где начали ставить уже и каменные.

— Только крепости помогут нам справиться с непокорным местным населением, — говорил магистр.

Сейчас главные их силы сидели в Раковоре, и Довмонт рушил стены без особых потерь.

Всё в этих крепостях, что было из дерева, дружинники его сжигали.

На пожарище собирались иногда и местные жители. Они помогали рушить каменные стены. Довмонт раздавал им часть награбленного рыцарями добра. Другая часть доставалась дружине.

Пленных набрали несколько десятков.

— С таким полоном быстро не пойдёшь, — ворчал Василий, поставленный Довмонтом вместо дядьки Луки, но тут же шёл к новой крепости, за новым полоном.

— Всех псковичей, что сидят у рыцарей по темницам, выменяем! Да ещё с запасом, — смеялись дружинники.

Наконец крепости были порушены, и войско Довмонта с великим обозом отправилось знакомой дорогой сначала к Чудскому озеру, потом и ко Пскову. По дороге, как и уговаривались, они соединились с теми, кто вёз убиенных под Раковором.

Сто лет назад в Новгороде Великом случилось чудо, о котором и до сих пор говорят. Да и как не говорить, когда вот оно — всё чудесное по-прежнему бережно сохраняется.

Инок Кирилл был послан игуменом Исидором в Великий Новгород. Шёл он вместе с Довмонтовым войском в тот монастырь, в основании которого и лежало то самое чудо из чудес.

Жил в прошлом веке в Риме некто Антоний — молодой человек, сын богатых родителей, исповедовавших православие посреди латинского верования. К семнадцати годам он успел прочитать немало книг, писанных святыми отцами Церкви, и тем ещё более утвердился в вере. Похоронив родителей, он решил уйти в монастырь. Продав имущество своё, он половину раздал бедным, другую же половину сложил в бочку и, хорошо забив её, бросил в море. Несколько лет, подвергаясь гонениям от латинян за своё православие, он переходил из обители в обитель, из скита в скит. Все говорили о нём как о примере любомудрия и воздержания.

Наконец Антоний выбрал для поселения камень на берегу моря, где провёл некоторое время в посте и молитвах. Но однажды на море разыгралась буря невиданной силы, камень вырвало волнами и уволокло в морскую пучину. Несчастный Антоний, не переставая молиться, крепко держался за камень обеими руками, словно в нём и была надежда. Так три дня носились по бурлящим водам камень и человек, и наконец камень был выброшен на берег неизвестной, но довольно широкой реки.

Это Антонию Римлянину река была неизвестна, но местным жителям, новгородским гражданам, известна она была хорошо. Новгородцы, встав однажды рано утром, к удивлению своему, обнаружили в трёх верстах от княжьего двора большой камень на Волхове, а на камне — незнакомого мужа странного вида. Муж тот заданных ему вопросов не понимал, но не переставал кланяться и креститься. Знаками же он пытался рассказать, что прибыл на камне с моря.

Тогда новгородцы сходили за ремесленником, который знал не только немецкий и греческий, но и латынь. Человек с камня сообщил ему, что прибыл сюда из Римской Италии, и поинтересовался, что здесь за река. Когда же ему объяснили, что река эта вовсе не Тибр и называется она Волхов, а место — Великий Новгород, человек был столь потрясён, что долгое время молчал.

Наконец Антония Римлянина повели к собор Святой Софии к святителю Никите, и тот, выслушав его историю, подтвердил всё сказанное ремесленником. Наутро святитель Никита вместе с дьяком-летописцем лично посетили камень Антония и подробно осмотрели его. Святитель хотел оставить Антония при кафедре, но римлянин испросил благословения жить на том месте, где определил ему Господь. Святитель благословил преподобного основать при том камне монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

К Антонию стали приходить местные жители за благословением, от них довольно скоро он научился русскому языку. Испросив у посадников место, он построил и освятил небольшой деревянный храм. Даже перечисленных событий хватило для того, чтобы о них говорил весь город и чтобы сведения о них были вписаны во все новгородские летописи. Так и было. Все до одной летописи пишут о чудесном прибытии преподобного Антония на камне в Новгород. И рассказывают это не выдумщики затейливые, а сами свидетели событий и хорошо Антония знавшие.

Но чудеса на том не пресеклись. Однажды рядом с камнем рыбаки ловили неводом рыбу, а выловили бочку. Римлянин сразу узнал в ней ту, куда вложил он своё имущество.

— Бочка эта моя, — сообщил он рыбакам.

— Так всякий может сказать, — ответили рыбаки, — мы поймали её, стало быть, она наша.

— Пойдёмте на суд к посаднику, — предложил Римлянин.

Рыбаки вместе с Римлянином погрузили тяжёлую бочку на воз и доставили её на суд.

— Ежели ты перечислишь подробно, что в этой бочке, а я прикажу её открыть и сказанное тобой подтвердится, значит, она твоя. А нет — стало быть, бочкой будут владеть рыбаки.

Антоний Римлянин перечислил священные сосуды из домовой церкви родителей и даже вспомнил надписи, что были сделаны на тех сосудах. Ещё в бочке были золотые монеты. И Антоний точно знал сколько.

Посадник при свидетелях приказал бочку вскрыть. И рыбаки, и сами свидетели с нетерпением ждали, что же там обнаружится.

Да, странный человек, чудесно прибывший на камне, был прав — в бочке были аккуратно уложены церковные сосуды с надписями, о которых говорил Антоний, и размокший кожаный мешок с золотыми монетами. Правда, одна монета оказалась фальшивой: морская вода смыла с неё тонкую позолоту.

Антоний завладел вновь обретённым имуществом и на золотые монеты купил у посадников землю вокруг будущего монастыря и рыбные ловли. Скоро он построил в монастыре каменный храм взамен деревянного, который освятил епископ Новгородский Иоанн. Монастырь разрастался, братия поставила Антония игуменом, и до глубокой старости чудесный человек управлял основанной им же обителью, постоянно её благоустраивая, закупая редкие книги в монастырскую библиотеку и лично участвуя в их переписывании.