Александра Усова - Маленький гончар из Афин

— Запишут, Алкиной! Я надеюсь на это! — отозвался Фарес. — А ты сына своего привел с собой? — спросил он, бросив взгляд в сторону Архила. — Это ты хорошо сделал. Пусть мальчуган привыкает к гимнастической школе!.. Так кем же ты собираешься стать у нас, юноша, — обратился он к Архилу, — борцом или бегуном?

— Этого я еще не решил… — смутился юный гончар. — Отец решит это за меня.

— Напрасно! — пожал плечами борец. — В твоем возрасте я больше всего любил участвовать в беге! А позднее перешел на борьбу, когда укрепил мускулы и стал постарше.

— Я также хотел бы стать бегуном! — вырвалось у Архила.

Он доверчиво разговорился с силачом, почувствовав к нему сразу необъяснимую симпатию.

— А где же твой отец? — оглянулся кругом Фарес. — Почему он так незаметно отошел от нас?

— Должно быть, отец пошел искать учителя бегунов… он решил поговорить с ним обо мне!..

— А… с Формионом? — спросил Фарес. — Он лучший учитель в нашей школе, хотя и строгий к новичкам! — улыбнулся борец. — Формион добр и справедлив, строгости его никто не боится. Тебе, мальчуган, повезет в жизни, если ты попадешь учеником к нему: он сделает из тебя хорошего бегуна. Особенно если ты любишь гимнастику.

— А кто может не любить занятия гимнастикой? — улыбнулся Архил.

— Еще бы! — усмехнулся силач. — Даже в древности люди Эллады любили гимнастические игры! Ты помнишь, как великий наш Гомер описывает в «Одиссее» игру в мяч? — спросил он.

Архил отрицательно покачал головой: отец только недавно начал читать с ним «Иллиаду» Гомера…

— Забыл! — усмехнулся Фарес. — Так я напомню тебе:

хорошо сказано. Не правда ли?

Архил не успел ответить ему.

— Поспешим к Формиону, сынок! — сказал подошедший Алкиной. — Он дал согласие взять тебя в свою младшую группу бегунов. Сейчас начнутся упражнения в беге. Поспешим. Формион ждать не любит! Он хотел убедиться в твоих способностях, о которых я говорил ему.

У входа на беговую дорожку трое подростков в возрасте Архила уже приготовились было к бегу, но, заметив приближавшихся Алкиноя и его сына, Формион дал им сигнал задержаться.

Кивком головы учитель указал Архилу встать крайним в ряд юных бегунов. Они замерли на месте наготове к бегу, опираясь одним коленом и концами пальцев в песок дорожки.

По сигналу Формиона они побежали.

Алкиной взволнованно стал следить за каждым движением сына. Вначале Архил немного отставал от своих соседей, затем он стал нагонять их.

Опытный глаз учителей сразу же отметил все недостатки в его беге, но мальчик несомненно обладал силой и ловкостью. Держался он свободно и уверенно. Приближаясь к финишу, Архил вдруг резким рывком подался вперед и обогнал других бегунов.

Формион с неудовольствием покачал головой.

— Бежишь ты неплохо, сын Алкиной, — сказал он, когда мальчики подошли к нему, — но посмотри, как тяжело ты дышишь! А этого быть не должно у хорошего бегуна. И еще знай, юноша! — строго добавил он. — Такие рывки в беге делать не разрешается. Ты новичок, правил школы не знаешь еще. Но обратил ли ты внимание, как ровно и красиво бежал рядом с тобой Орест? Взгляни на него! Он дышит ровно и спокойно. И без особого усилия пришел бы к черте… Бери с него пример.

Голос учителя был строгим, но глаза смотрели ласково и доброжелательно.

— Я постараюсь, учитель, хорошо запомнить все, что ты сказал, — покорно произнес мальчик.

— Я не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Формион, положив ему руку на плечо, — а теперь ступай одеваться! Нам с твоим отцом нужно еще переговорить кое о чем. Подожди его там.

Когда Архил отошел, Формион пристально посмотрел на Алкиноя.

— Ты исхудал, художник! — покачал он головой. — Здоров ли ты? Ведь скоро уже состязания на Истмийских играх! Смотри не захворай!

— Нет, я не болен, Формион, — опустил голову художник, — но сильно утомился. Пришлось много работать в мастерской, и я не смог посещать школу.

— Но ты не отказываешься участвовать на празднестве Посейдона? — озабоченно спросил Формион.

Алкиной нерешительно покачал головой.

— Если так, то начнем упражнения старшей группы, — сказал Формион. — Вставай на свое место! Бег будет на двадцать стадий. Это совсем не много для хорошего бегуна!

Старшая группа бегунов поджидала учителя уже на беговой дорожке. Алкиной поспешил встать последним с края.

Формион дал сигнал. Бегуны побежали, размахивая руками.

Пробежав несколько шагов, Алкиной был вынужден отстать от других: острая боль в груди с каждой секундой нарастала. Он опустился на колени и со стоном упал на песок…

— Что случилось? Что с тобой, Алкиной Кадрид? — поспешил к нему Формион.

— Задыхаюсь… не могу бежать!.. — с трудом прошептал художник.

— Помогите мне отнести его в тень! — крикнул Формион ученикам. — От жары у него прилив крови к голове, — пробормотал он первое, что пришло ему в голову, чтобы оправдать обморок Алкиноя.

— Я немного отдохну, и все пройдет, — тихо сказал Алкиной, когда его осторожно укладывали на скамейке под деревом.

— Иначе и быть не может! — поспешил успокоить друга Формион, хорошо понимающий, как серьезна болезнь сердца, заставившая его приятеля упасть на беговой дорожке. — А ты лежи не двигаясь, Алкиной, — добавил он, наклоняясь к другу.

— Пустое, Формион! — попытался приподняться художник.

— Молчи и лежи спокойно! — приказал Формион, — Я не врачеватель, но хорошо понимаю, что тебе необходим полный покой.

— Неужели же для меня все кончено? — со стоном вырвалось из груди Алкиноя. — Неужели никогда я не смогу больше принимать участия в состязаниях?

Он с мольбой и испугом смотрел на Формиона, ожидая его ответа. Честный и прямой Формион не умел лукавить и говорить неправду.

— Если это так тревожит тебя, — не сразу сказал он, — то скажу прямо и искренне тебе: останешься учителем новичков в школе, Алкиной. А на празднике в честь Посейдона ты смог бы принимать участие в состязаниях в беге колесниц. Нужно только достать у кого-либо из твоих прежних друзей коней и колесницу.

— Ты, должно быть, смеешься надо мной! — с горечью посмотрел на него Алкиной. — Где же у меня такие приятели, которые решились бы поддерживать дружбу с бедняком ремесленником! Да и кто сказал тебе, Формион, что я умею править конями?

— Мне не нужно было говорить об этом, — отозвался Формион. — Полтора десятка лет тому назад я был свидетелем того, как по улицам Афин, правя колесницей с четырьмя золотистыми конями, проезжал младший сын военачальника Эния Кадрида! Или ты позабыл об этом, Алкиной?