Валерий Осипов - Избранное

Я искал ее целый день, но после метели в тайге это сделать совершенно невозможно. Герман подал ей пример, когда лучше всего уходить.

Теперь моя жизнь не принадлежит мне, Вера. Я должен выжить и донести карту, каких бы потерь и жертв от меня ни потребовалось.

Палатку я разорвал и сделал из нее себе несколько пар портянок. Сейчас главное — это ноги. У меня четыре банки консервов, спальный мешок, один патрон и двенадцать спичек. Думаю, что выйду!

Верочка! Иду к тебе на всех парусах. Сегодня сделал сорок тысяч шагов. Это почти двадцать километров. Сейчас сижу под лапами большой лиственницы и кипячу чай.

Вокруг меня белые великаны — деревья. Снегу в этом году много, а морозы пока несильные. Все-таки чертовски могуча природа. Но человек тоже… Он могуч духом, он не ничтожен даже здесь, в этом северном таежном аду. Он отдает друг другу свои консервы, свой дух, свою жизнь и тем-то и продолжает жить в других, тем-то и бесконечнее и бессмертнее любой природы.

Сегодня отмахал пятьдесят три тысячи шагов. Ты знаешь, мы действительно заблудились. Мы шли, очевидно, параллельно реке и поэтому никак не могли выйти к ней… Сегодня я впервые почувствовал, что начался спуск. Значит, перевалил на другую сторону водораздела. Теперь уж наверняка дойду. Это мой долг, а долг надо выполнять так, как выполнили свой долг Герман и Таня… В нашей профессии, пожалуй, как ни в какой другой, жизнь переплетается с долгом очень тесно. И часто бывает так, что долг требует жизни…

Я все иду и иду тайгой. Тайга — мой злейший враг: она отняла у меня троих моих товарищей, она подбирается ко мне. Но я не сдамся. Слышишь, тайга, не сдамся!

Сегодня сделал шестьдесят тысяч шагов. Все время иду под гору. Дни становятся короче: вышел затемно, шел часа три до рассвета и после захода солнца шел еще часа два. Настроение бодрое. Река совсем рядом — я это чувствую по рельефу.

Чай закипает сегодня что-то очень долго. У меня осталось две банки…

Я давно потерял счет дням, но сейчас уже, кажется, ноябрь. Сегодня утром я почувствовал это. Мороз был, наверное, градусов тридцать. Это сильно уменьшает мой темп. Приходится подолгу сидеть у костра. Спать тоже стало неудобно — надо подстилать слишком много веток. А ломать их не хватает сил. Трудно дышать…

Два дня ничего не писал. Морозы стоят жуткие. Кажется, я обморозил лицо. Вчера ночью проснулся в холодном поту. Мне приснилось, что я потерял карту трубки. Залез под рубашку — карта на месте.

Почему-то особенно больно стало за Германа и Таню. Они ведь любили друг друга, а я не замечал ничего со своим сумасшедшим чувством к тебе, Вера. Как строга, как целомудренна была их любовь, если они не хотели показывать ее другим, думая, что любовь будет мешать работе. И как много значила для них работа и долг, который они выполнили до конца.

А ведь они были совсем молоды. Я бы, наверное, не смог быть таким сдержанным…

Снова сижу у костра… Писать трудно, и я думаю, вспоминаю… Может быть, у меня уже начался бред, но я отчетливо вижу перед собой Германа и Таню. Вернее, даже не их самих, а их души. Светлые, сказочные, невесомые, они парят надо мной, окруженные каким-то волшебным сиянием. Это не мистика, Вера. Я ощущаю их всем своим телом. Они дают мне новые силы, и я знаю, я чувствую, что донесу карту трубки.

Еще привал. Мысли путаются… Надо взять себя в руки… Я не должен сдаваться! Я не имею права делать этого перед Германом и Таней, перед Сергеем… Нет, я не лягу. Я буду идти вперед. Только вперед…

Вера, сегодня весь день я думал о своей жизни. Удалась ли она? Пожалуй, да… Я выбрал себе одно дело и, кажется, довел его до конца. Неважно, что физически будет лично со мною, — я все-таки нашел алмазы в России, все-таки подтвердилась моя гипотеза…

Да, алмаз… Я долго охотился за тобой. Десять лет я шел к тебе по тайге… Тебя называли самым твердым, самым редким на земле. Но люди все равно нашли тебя. Люди — упрямый народ, учти это. Они еще могут такое, чего сами о себе не знают. Не знают, но могут… Ты сурово обошелся со мной, алмаз. Ты отнял у меня троих. Похоже на то, что ты собираешься прикончить и меня… Но тебе не удалось уйти от меня, слышишь? Я настиг тебя. Ты долго лежал здесь безымянным, бесполезным. А страна голодала, строилась, воевала. И вот я нашел тебя. Нашел первым… Меня называли одержимым? Пускай. Зато я открыл твою тайну, алмаз. Зато я дрался с тобой до конца… Я остался один, ты почти уничтожил меня. Может быть, меня уже нету здесь… Но есть здесь Герман, есть Таня, есть Сергей… Они ушли из жизни один за другим, но они все равно продолжают жить. Они уходили для того, чтобы оставшиеся могли идти дальше. Чтобы карта месторождения могла двигаться вперед, к людям. Ты видел где-нибудь такую эстафету, алмаз? Когда один человек передает другому свою жизнь?.. Нет, нет, я должен дойти. Ради них, троих… Я не имею права падать. Держи меня, земля… Мы все равно победим тебя, алмаз. Слышишь? Нас четверо. Нас по-прежнему четверо. Река где-то рядом, я чувствую это… Нет, это не бред. Мне просто нужны силы…

Вера, вот я и вышел к реке… Она мертва. Глыбы льда нагромождены друг на друга. Ветер метет поземку. Цель достигнута, но не слишком ли поздно? Не лучше ли было оставаться и ждать на месте?.. Кажется, я начинаю заговариваться… Но почему мы не остались на месте? Ведь нас, наверное, долго искали. Нас не могли не искать.

Еще два дня бессмысленной дороги вдоль реки. Где-то в этих местах должны попадаться эвенки. Но где я? Я не представляю этого даже с точностью в сто километров.

Кажется, все кончено — я отморозил правую ногу. Осталось только три спички. Теперь у меня одна задача — вынести карту как можно ближе к людям…

Вера! Последние годы я жил только любовью к тебе. Ты со своей красотой и молодостью была для меня, сорокалетнего таежного бродяги, путеводной звездой. Я выходил на свет твоего розового окна из самых глухих углов, из самых гиблых мест. Мне приходилось идти очень долго — мы были слишком далеки друг от друга. И, знаешь, я устал. Я устал от дороги, от таежного одиночества, от своей двойной жизни — одной здесь, в тайге, другой там, у тебя. Сейчас, когда цель моей жизни достигнута, я могу смело говорить обо всем, даже о том, о чем раньше боялся признаваться самому себе.

В том, что карта открытого алмазного месторождения погибнет вместе со мной, никто не виноват. Это курьез, трагическое стечение обстоятельств. Но не это главное. В этом маршруте, кроме алмазов, я сделал еще одно очень важное для себя открытие. Я понял, что раньше жил неправильно. Я считал, что настоящая любовь — эта та любовь, от которой можно уходить и к которой можно возвращаться. Я считал, что наши отношения с тобой, Вера, — это идеал отношений между мужчиной и женщиной. Но теперь я почему-то завидую Герману и Тане. Они вместе делили горе и радость. Они вместе шли по жизни, их любовь была так велика, что даже не нуждалась во внешнем проявлении. Они были вместе до конца — любовь не помешала им выполнить долг.