Сирил Дейви - Восставший монах

Наконец император прислал письмо, в котором обещал Лютеру неприкосновенность. Но даже это не успокоило друзей Мартина.

— Мартин, тебе не следует ехать. Ты же знаешь, им нужна твоя жизнь! Даже если после слушаний ты благополучно уедешь из Вормса, где гарантия, что тебя не похитят на обратном пути?

— Не знаю. Может случиться и такое. Но мне нужно ехать. Я не могу трусливо писать книги и проповедовать здесь, в безопасном Виттенберге, и не выступить за истину в Вормсе. Нет, — продолжал он непреклонно, — я поеду, даже если меня будет поджидать в Вормсе столько злоумышленников, сколько черепицы на крышах здешних домов!

После этого с ним никто не спорил. У одного местного фермера он одолжил телегу и вместе с несколькими друзьями отправился в Вормс. Когда они проезжали через деревни и небольшие города, мужчины снимали свои шляпы, а женщины подходили к телеге и просили благословить их.

— Храни вас Бог, доктор Мартин! — кричали ему вслед жители деревень.

Из человека, ехавшего на суд, он превратился в торжествующего победителя. Особо явственно это проявилось тогда, когда он достиг городских ворот Вормса. Новость о приезде Мартина намного опередила его самого. У ворот уже ожидали герольд и трубач императора, чтобы провести прибывшего к месту жительства. Но они не были единственными, кто пришел встретить мужественного монаха. За воротами, на городских стенах, в тесных улочках, примыкающих к главной улице, его ожидали тысячи горожан и крестьян. Как только на грязной дороге показалась саксонская телега Мартина, раздался сильный крик:

—Добро пожаловать в Вормс! Храни вас Бог!

Толпа бросилась вперед, сметая с пути императорского герольда и трубача вместе с их лошадьми. Телега с огромным трудом пробиралась в толпе к месту жительства Мартина.

Ясно было одно. Императорские гарантии безопасного пребывания Мартина в Вормсе не понадобились. Простой народ взял его под свою защиту. Туго пришлось бы тому человеку, будь то солдат или князь, который попытался бы арестовать Мартина в Вормсе. По ночам на стенах домов уже начали появляться плакаты и листовки с нарисованными на них башмаками, поэтому за день до открытия заседаний диэта Мартина втайне доставили туда по узким переулкам, чтобы избежать огромных толп народа.

Мартин и сам был рад избавиться от своих многочисленных почитателей, так как не хотел быть поводом для раздора между крестьянами и королем. Будучи на стороне простых людей, он понимал, что должен выступить за истину, как он ее понимает; должен сказать, что Библия — это Слово Божье, что каждый человек имеет право сам читать ее, что индульгенции не дают права на Божье прощение, что человеку, примиренному с Богом, не страшны чистилище и другие наказания, что папа и его советники во многом ошибаются, а простые благочестивые люди правы.

Шел 1521 год. Прошло десять лет с тех пор, как Мартин поселился в Виттенберге. Его борьба против индульгенций дала начало движению, которое становилось все шире и мощнее. Он выступил с «протестом» против заблуждений и злоупотреблений римско-католической церкви, и люди стали считать его первым великим «протестантом».

В последующие дни Европа разделилась на тех, кто последовал за Лютером и его соратниками-реформаторами — они стали называться «протестантами», — и тех, кто остался с папой — католиков, верных Риму. И как Мартину ни претила идея разделения церкви, уступить тем, с кем он дискутировал в Вормсе, он не мог. Представ пред лицо императора, князей и церковных иерархов, он твердо заявил:

— На том стою и не могу иначе. Боже, помоги мне в этом!

Его громкий голос эхом разнесся по всему залу заседаний.

С этого момента он стал великим человеком. Несмотря на то, что в Вормсе на его сторону встало множество горожан, до безопасного Виттенберга было очень далеко. Садясь на свою саксонскую телегу, чтобы отправиться домой, Мартин ничего не знал о вооруженной засаде, терпеливо ожидавшей, когда он будет проезжать через безлюдный темный лес.

Медленно, не спеша катилась телега по направлению к лесу. Перед мысленным взором путников еще стояли толпы горожан Вормса, которые, выстроившись вдоль улицы, прощались со своим героем и желали ему счастливого пути. Проезжая через деревни, Мартин снова видел тех же крестьян, спешащих ему навстречу. Они желали ему быстрого и благополучного возвращения, снимали перед ним шляпы и кланялись, а проезжавший мимо монах благословлял их.

За холмом скрылась последняя деревня, отделяющая путешественников от леса. Мартин и несколько его друзей негромко обсуждали будущее. Они понимали, что теперь многие монахи и монахини покинут монастыри. В некоторых церквах наверняка начнут проводить богослужение не на латинском языке, а на немецком, начнут очищать церкви от статуй и святынь. Без сомнения, времена наступают трудные.

— Тебе нужно отложить в сторону все второстепенные дела, чтобы в борьбе с Римом не допустить оплошности, — сказал один из монахов, соратников Мартина.

— Все дело в том, что у меня совершенно не хватает времени на то, что я действительно очень хочу сделать, самое важное по сравнению с остальным, — ответил Мартин.

— Что же это?

— Перевести Библию на немецкий. Сколько простых людей, мужчин и женщин, которых мы видели на улицах Вормса и в деревнях, через которые проезжали, могут читать на латинском языке? Едва ли один из тысячи! А Библии, кроме как на латинском, нет.

Его спутники восторженно переглянулись.

— Прекрасная идея, Мартин!

— Но это еще больше настроит против тебя церковников. Они говорят, что нельзя позволять простым людям читать Библию.

— А я говорю, — возразил Мартин, ударив кулаком по телеге, — что люди не станут настоящими христианами до тех пор, пока сами не смогут ее читать.

— Но сможешь ли ты сделать это? Это же колоссальный труд, Мартин, а ты только что говорил, что не успеваешь сделать все задуманное тобой сейчас!

Мартин не успел ответить. Кучер неожиданно закричал, и встревоженные монахи, спрыгнув с телеги, тотчас упали от неожиданного прыжка. Увлекшись разговором, они не заметили, как въехали в лес. И вот из мрака деревьев на них неслись вооруженные рыцари на лошадях. Один из них сбросил кучера на землю. Монахи, как и кучер, были безоружными, да и сопротивление было бесполезно.

Единственным человеком, который интересовал нападавших, был Мартин. Связав ему руки за спиной, они закинули его на лошадь и галопом умчались между деревьями по узким, извилистым тропинкам. Ни на один из вопросов Мартина они не отвечали и продолжали скакать без остановок даже тогда, когда сумерки перешли в темноту.