Сирил Дейви - Восставший монах

Войдя в церковь, рыцарь огляделся. Глаза его горели от негодования. На полу валялись куски штукатурки и гипса, окрашенные в золотистый, красный и голубой цвета. Возле колонны лежала вдребезги разбитая голова и плечи статуи святого, которая стояла когда-то у кафедры.

Все, о чем ему рассказывали, оказалось правдой! Он радовался, что люди поддерживают церковные реформы, но попытка проводить их путем насилия очень печалила его. Пока он осматривал последствия «реформы» в церкви, шум возбужденной толпы усилился. Подойдя к двери, он увидел, как несколько монахов, стараясь по возможности сохранить свое достоинство, убегают от разъяренной толпы, бросающей в них камни и мусор. Когда несколько погромщиков забежали в церковь, надеясь найти там других монахов для своих издевательств, чернобородый рыцарь, взбежав на ступеньки алтаря, сверху вниз посмотрел на шумную толпу и закричал:

— Прекратите это немедленно!

Толпа в недоумении остановилась. Ее внимание привлек скорее не смысл сказанного, а крик. Люди уловили в этом странно одетом рыцаре что-то знакомое.

— Ты кто такой, что смеешь разговаривать с нами таким тоном? — послышался голос из толпы — Ты что, не знаешь, что в церкви реформа? Не знаешь, что это город Лютера?

Выпрямившись, рыцарь ответил:

— Друзья мои! Я — Мартин Лютер и вернулся в Виттенберг научить вас, что делать!

«Вы должны оставаться на месте!»

Мартин с недовольным видом читал письмо герцога Фридриха. Он снова вернулся в Вартбург, но постоянно помнил о своем обещании, данном жителям Виттенберга во время своего короткого посещения. Он провел в старинном городе всего лишь два дня, но этого было достаточно, чтобы понять — события вышли из-под контроля. Он знал, что нужен там, и пообещал к Пасхе вернуться. Теперь же герцог в своем послании строго приказывал ему оставаться в одиноком и неприступном замке, где он провел уже около года.

— Его высочество повелел вам, доктор Лютер, не выезжать из Вартбурга. Если же вы вернетесь в Виттенберг, то, извиняюсь за свои слова, очень всех подведете.

Мартин на мгновение улыбнулся. Он знал, что за всем этим стоит. Хотя герцог и защищал его, но не хотел портить хорошие отношения с императором. Он не был до конца уверен, что все идеи Мартина истинны, хотя и признавал их рациональность. В церквах Виттенберга по-прежнему служили мессы и использовали латинский язык. По-прежнему в городе продавались индульгенции, а паломники приходили взглянуть на реликвии герцога. Те, кто в дни смут нарушил закон, разбив статуи и устроив беспорядки в церкви, были строго наказаны.

Герцог Фридрих не хотел поддерживать бунт против власти Рима. Ему было гораздо удобнее держать Мартина в отдаленном замке вдали от всех событий. После исчезновения Мартина герцог уже не стоял перед выбором, чью сторону принять в дискуссии, которая расколола церковь в Германии и других частях Европы.

— И кроме того, мой дорогой доктор, есть герцог Георг! — напомнил посланник и беспомощно развел руками — Если вы вернетесь и этим вынудите нашего герцога открыто выступить на вашей стороне, как вы думаете, что он сделает?

Мартин хорошо знал, что может сделать курфюрст Георг Саксонский. Его земли граничат с землями герцога Фридриха. С тех пор, как Лютер стал профессором, из Лейпцигского университета герцога Георга многие студенты перешли в Виттенбергский слушать его лекции. Георг был ярым противником всего того, за что выступал Мартин, и верным слугой папы и римско-католического императора. Мартин повернулся к посланнику и спросил:

— А как вы думаете, что он сделает?

Посланник пожал плечами.

— Он мог бы постараться подтолкнуть императора к военному походу на Виттенберг. Если вы будете там, у него будет хороший предлог. Конечно же, герцог Фридрих никогда вас не выдаст, но если наши враги попытаются схватить вас силой, может начаться война.

Мартин ходил взад и вперед по комнате. Он прекрасно понимал положение своего покровителя, но все же должен был поступить так, как считал единственно правильным.

— Я напишу его светлости, — сказал он посланнику, — и разъясню ему свою точку зрения.

Человек поклонился, и они начали говорить о другом. Мартин сообщил, что уже печатается его перевод Нового Завета и что сейчас он работает над другими книгами и брошюрами, которые хочет закончить до Пасхи. Посланник герцога рассказал ему о том, что по всей Германии люди считают его руководителем церкви нового типа. В Виттенберге движение реформации возглавили Карлштадт и Филипп Меланхтон. В Швейцарии библейские истины проповедует Ульрих Цвингли, он также разоблачает заблуждения римской церкви.

Мартин не мог не понимать, что, прибив свои тезисы к дверям виттенбергской церкви, он положил начало движению, которое повлечет за собой новый тип церкви. Долгое время он надеялся, что папа и епископы признают его правоту и сами исправят недостатки в церкви. Теперь было ясно, что этого не случится. Мартин любил многие обряды той церкви, в которой вырос, но все же, иногда против собственной воли, уводил людей из католической церкви в совершенно новую.

После ухода посланника Мартин принялся писать письмо своему покровителю. Теперь он знал, что нужно сказать. Новое движение превращается в разбушевавшуюся стихию, и ему прежде всего нужно быть не в Вартбурге, а там, где происходят главные события. Если герцог Георг воспользуется его присутствием как поводом для начала войны против герцога Фридриха, что же, это было бы очень печально, но… На какое-то мгновение он остановился, не спеша обмакнул перо в большую чернильницу и продолжил писать.

«Однажды, ваше сиятельство, я сказал, что если бы в Вормсе было столько злоумышленников, сколько черепицы на крышах домов, я все равно отправился бы туда. Теперь я говорю, что если бы даже герцог Георг девять дней подряд сыпал на меня с неба град камней, я все равно вернусь к Пасхе!»

Через несколько месяцев по направлению к университетскому городу снова скакал всадник с бородой, в одежде рыцаря, с мечем и шпорами, но в руках он держал тяжелую книгу. Когда лошадь отдыхала, он читал, слегка придерживая рукой поводья.

Один попутчик, проведший с ним ночь в гостинице, очень удивился, увидев, что книга написана на иностранном языке. Более того, подобных букв он вообще никогда не видел. Еще большее удивление отразилось на его лице, когда он обнаружил, что рыцарь читает книгу от конца к началу, а не так, как это делают обычно.

— Господин, что вы читаете? — не выдержал он.

— Что?

«Рыцарь» посмотрел на своего компаньона и прищурился.