Колм Тойбин - Дом имён

– Но где он?

– Скоро увидишь его.

– А маму?

– Всех.

– Почему мы идем пешком?

– Брось задавать вопросы и спи. Скоро со всеми увидимся.

Орест уснул и проснулся от их голосов – тихих, встревоженных. Лежал, совершенно не двигаясь, слушал, как стражник, который уходил, говорит, что не нашел никакой еды, совсем никакой, лишь заброшенные дома без признаков жизни, пустые кладовки, никаких животных в полях. Но это не худшее, сказал он. Кто-то отравил колодцы. Он столкнулся с солдатом, у того двое напарников отравились. Стражника предупредили, чтоб не пил ни из каких колодцев. А потому вернулся он не только без еды, но и без воды.

– Кто отравил колодцы? – спросил второй стражник.

– Они думают, что селяне – те, что прячутся выше в горах, но никого пока не нашли. Нет времени искать.

Один из стражей встряхнул Ореста – тот притворился спящим.

– Надо идти, – сказал он. – У нас нет ни еды, ни воды, но идти надо. Найдем что-нибудь по дороге.

Орест захотел пить еще до того, как подались в путь. Даже капля воды – другое дело, думал он. Пытался вообразить себе день, который ждал его впереди, поделив его на шаги. Сколько шагов предстоит сделать за день? Пытаясь отвлечься, он воображал, что впереди всего десять шагов – и будут питье и отдых. А затем, после тех десяти шагов, воображал, что еще всего десять.

Примерно через час он уловил запах чего-то гниющего. Поглядел на своих стражей – те зажимали носы. Вонь нарастала, и Орест заметил два тела: мухи гудели над ними, лежащими рядом на дороге, плотью пировали стервятники. По одежде Орест решил, что эти двое – из людей, что шли ко дворцу, из тех, кто останавливался обменяться вестями с его стражниками, те люди казались время от времени почти спокойными и уверенными. Орест и стражники подошли совсем близко к покойникам, и вонь была столь невыносимой, что все трое ускорили шаг, но Орест успел глянуть в лица тем трупам: глаза широко распахнуты, рты искривлены, словно эти люди кричали или вопили, когда умирали. Пройдя мимо, ни один из троих не обернулся.

Орест чуял, что его спутники как никогда прежде стремятся вперед. Он понимал, что в любом случае прикорнуть тут негде совсем: жилье сделалось редким, а земля – еще бесплоднее.

Он размышлял – лишь бы усмирить отчаянную жажду, а следом и голод, между припадками слабости, когда казалось, что не пройти ему дальше, – почему он не ценил полнее дни, когда был свободен и мог бродить по дворцу. Жалел, что матери нет рядом – или где-то поблизости, чтобы можно было прийти к ней и лечь подле.

Когда они остановились, измотанные, стражники вроде бы едва желали двигаться дальше. Сели на землю, угрюмо вперившись вперед. Всё вокруг – тишина, прерываемая лишь треском сверчков, да из-под камней к другим прибежищам сновали ящерицы.

В тот же день, когда тени стали длиннее, они заметили в отдалении дом. К тому времени Орест дрожал так, будто замерз, и цеплялся за стражника; двигались медленно. Оресту казалось, что у него распухает язык. Мальчик одержимо сглатывал любую слюну, какая осталась во рту, но ничегошеньки не было, рот пересох совершенно, а от глотаний саднило горло.

Они изможденно брели к тому дому, что стоял в конце длинной земляной тропы, обсаженной оливами. Никаких звериных звуков вокруг – и ощущение после каждого шага, что это строение давным-давно бросили.

Орест уселся в тени, стражники обошли дом, и один воскликнул, завидев у дома колодец. Орест разглядел, что дом в неплохом состоянии. Стражники толкнули дверь и вошли.

Внезапно изнутри долетел звук – ломали деревянное, закричала женщина, послышался громкий мужской голос, а затем стражники стали выкрикивать кому-то приказы: чтоб выходили вон и встали у дома. Орест поднялся, и тут из дверей дома показалась пара, потрепанная, испуганная, оба одновременно говорили со стражниками. Один из них велел паре молчать, второй вернулся в дом и вышел обратно с громадным глиняным кувшином и чашкой. Вручил чашку мужчине, велел наполнить ее из кувшина и выпить.

Мужчина пил, а Оресту сделалось плохо, желудок скрутило. Он попытался не двигаться, но пришлось уйти за куст подальше от всех – его вырвало. Вернувшись, он хотел только воды. Подался к кувшину, однако стражник велел ему ждать, сурово сказал, что, если там яд, надо дать время, чтобы подействовал. Будут сидеть и ждать и, если все будет хорошо, попьют из кувшина. Но не раньше.

Женщина и мужчина стояли, вперившись в землю, двое стражников, устроившись в тени, ждали. Орест сел на пороге. Хотя никто не разговаривал, было понятно, что пара, найденная в этом доме, напугана – мужчина переполошился не меньше женщины. Орест задумался, была ли впрямь та вода отравлена и ждут ли эти двое, когда яд подействует.

В конце концов, раз вода не отравила мужчину, двое охранников принялись пить, чашку за чашкой, так жадно, что Оресту хотелось спросить, не забыли ли они про него. Теперь, когда вода была под рукой, он усомнился, хватит ли ее. Когда один из стражников показал ему знаком, что можно, Орест тут же пошел к кувшину. Ему оставили две чашки. Выпив вторую, Орест наклонил кувшин, добыл все до последней капли.

Допив, он огляделся и увидел, что один из стражников смотрит в колодец. Затем тот поманил мужчину к себе и приказал достать из колодца еще воды. Может, подумал Орест, им удастся забрать воду с собой – или, скажем, провести вечер в доме, или даже день-другой. Как бы то ни было, им нужно больше воды. Человек встал у колодца, привязал к кувшину веревку и опустил его; остальные смотрели. Орест заметил, что женщина еще больше встревожилась. Руки прижала к бокам, но взгляд ее сновал между стражниками и ее домом.

Когда кувшин показался, стражник, который Оресту не нравился, вручил мужчине чашку и велел пить. Мужчина гордо взглянул на него, словно это он владел положением. Помолчал. Затем поглядел на жену. В тот миг, когда все они сосредоточились на мужчине и на кувшине, из дома выбежали несколько детей, мать закричала им, велела быстрей убегать. Их было четверо – трое мальчишек и девочка. Двоим мальчишкам и девочке удалось удрать, прежде чем стражники смогли броситься вслед, но самого младшего ребенка – Орест решил, что ему четыре или пять, – поймали, притащили обратно и поставили рядом с матерью. Он громко ревел, слов Орест разобрать не смог, стражники же вернулись и встали у колодца.

Орест тоже заплакал. Подумал, может, и ему убежать вслед за детьми, поглядеть, далеко ли они удрали. Он мог бы, наверное, им объяснить, кто он такой и откуда пришел.

– Пей воду, – услышал Орест, это стражник велел мужчине.

Орест видел, как мужчина помедлил и глянул на жену.

– Кто-то из вас будет пить, – сказал стражник, подошел и схватил мальчишку. – Пусть ребенок пьет, если сам боишься, – продолжил он.