Фрэнк Джозеф - Гибель Атлантиды [Неоспоримые свидетельства падения и гибели легендарной цивилизации]

В этот момент любимая гончая императора, которая до того тихо дремала в дальнем углу зала, вдруг вскочила, завыла тревожно и выбежала через открытую дверь. Император попытался пошутить по поводу излишне критичного отношения собаки к искусству. Капитан и придворные принужденно улыбнулись.

Но за пределами дворца происходили и другие связанные с животными предзнаменования, которые были восприняты жрецами далеко не столь легкомысленно. Все они ужаснулись, истолковав пророчество, сделанное по печени козла, принесенного в жертву на священном алтаре перед статуей бога Посейдона. Повергало в смятение и то, что ни единой птицы не осталось на острове, — они улетели, а те, что содержались в клетках, пребывали в страшной панике.

Были и другие знаки, которыми были поражены и напуганы даже обычные люди, занятые повседневными делами. Тысячи дохлых рыбин заполнили каналы, в то время как повсюду, угнетающе действуя на людей, слышались издаваемые слонами тревожные трубные звуки. Необъяснимая тревога овладела душами жителей острова. Вся природа словно затихла в ожидании чего-то страшного. Более всех был встревожен жрец, которого отправили к главной святыне, находившейся за пределами города, чтобы тот наблюдал за поведением горы Атлант. Он видел явно сверхъестественное явление на самой вершине горы, покрытой плотными облаками: таинственные вспышки света, словно там бушевала гроза без грома.

Все эти знаки не предвещали ничего хорошего. Они были предсказаны много месяцев тому назад главным астрологом. Этот верховный жрец уплыл отсюда несколько недель тому назад, после того как его предсказания были встречены полным равнодушием со стороны властей. И вот теперь эти предсказания зазвучали вместе с бронзовой утварью из Эласиппоса, разложенной на столе перед императором. Чаши и статуэтки подпрыгивали и позвякивали, каждая на свой лад, а массивные канделябры из полупрозрачных раковин вибрировали и раскачивались на своих позолоченных цепях. Мечущиеся в них язычки пламени то взлетали высоко вверх, то почти гасли словно листья осины, отбрасывая пляшущие неровные тени на стены и пол.

— Это землетрясение, — объяснил император и так уже понятное всем явление. Однако гости молчали, задержав дыхание. — У нас это бывает довольно часто, — продолжал он. — Просто боги стараются привлечь к себе наше внимание.

Однако на этот раз никто не улыбнулся. Было заметно, как под ногами колеблется пол, и даже императору начала изменять его невозмутимость. Сначала одна бронзовая статуэтка со звоном упала на пол, затем другая. Они падали и звенели, катаясь по вибрирующему полу, но никто не пытался их поднять.

— Ваше величество! — Жрец, которого обязали наблюдать за горой Атлант, ворвался в императорский зал без предварительного доклада. — Гору перекосило, на ее юго-восточном склоне появился ужасный горб! Она беременна жуткой опасностью! Мы должны как можно скорее покинуть это место!

— Давайте… — начал император охрипшим от волнения голосом. Он судорожно сжал рукой кристалл, висящий на шее, но дальнейшие слова застряли в его горле. Во дворце со всех сторон раздавались громкие испуганные крики мужчин и женщин, сопровождаемые грохотом падающих камней. Жена и дочери императора, обеспокоенные, но все же сохраняющие выдержку, сгрудились вокруг мужа и отца.

— Туда, — наконец приказал он, и все последовали за ним прочь из зала и дальше, через священную рощу с неожиданно пересохшими фонтанами. Земля двигалась под ногами, было трудно идти, люди спотыкались, но никто не отставал. Они слышали раскаты грома. Но это не было похоже на грозу, так как звук не прекращался ни на мгновение. Это был монотонный непрерывный гул. Император вел свою маленькую группу к паре небольших суденышек. Личные яхты императора покачивались на воде в небольшом канале, ведущем к Храму Посейдона.

— Капитан, принимайте командование, — приказал император в то время, как все остальные поспешно бросились к длинным узким лодкам.

Капитан начал распределять, кто из мужчин сядет в какую лодку.

— Я сяду на руль, — сказал император. Его изящная с белоснежным корпусом яхта с множеством золотых украшений была не слишком вместительной. — Все лишнее за борт, — крикнул император. Затем, взойдя на свою яхту, поспешно поднял тяжелое золоченое кресло, напоминавшее трон, и сбросил его в воду.

Капитан из Эласиппоса скомандовал морякам браться за весла и приказал своему императору крепче держать руль. Отчаяние придавало людям силы, подгоняя гребцов лучше, чем любой надсмотрщик на галерах, и императорская яхта помчалась по воде с такой скоростью, какой никогда не развивала и в лучшие свои дни, во время мирных круизов вокруг острова. Вторая яхта' шла сразу за ней. Яхты неслись вперед подобно стрелам, спеша покинуть центральную часть острова с рушащимися дворцом и храмом Посейдона. Они миновали внутреннее кольцо с великолепными домами и прекрасными храмами, разваливающимися и рассыпающимися прямо у них на глазах. Яркий утренний свет померк, когда чудовищные угольно-черные облака пепла начали закрывать небеса.

Императрица плотнее закуталась в пурпурную, богато вышитую шаль, стараясь укрыться от внезапно налетевшего ледяного ветра. Сгущающаяся тьма сопровождалась жутким грохотом, возвещающим о том, что рушится все, что было ей дорого в этом мире. Она видела вокруг множество других самых разных суденышек под парусами и даже могла узнать некоторых их владельцев.

Внезапно раздался жуткий треск, словно молния ударила в мачту. А затем, после мгновений мертвой тишины, на мир обрушился ревущий, пылающий ад. Сотни раскаленных камней с оглушительным плеском и шипением падали вокруг, подобно шквальному огню противника.

— Правьте к каналу, — выкрикнул император гребцам, а затем обернулся, чтобы то же скомандовать капитану следующей за ними яхты.

Крытый крышей канал, который шел через середину земляного кольца, находился всего в нескольких взмахах весла, и оба судна скользнули в этот тайный ход прежде, чем на них обрушилась сверху артиллерия вулкана. Однако их плавание в темноте по скрытому под землей каналу было не менее пугающим. Масляные светильники, которые должны были освещать им путь, почти все погасли, и путникам пришлось довольствоваться собственными лодочными огнями. Не менее страшными, чем темнота, были жуткие, необъяснимые звуки, эхом прокатывающиеся по всему туннелю. Но, по крайней мере, лодки плыли по каналу почти беспрепятственно, и это было большой удачей.

Когда они достигли конца канала, капитан из Эласиппоса приказал остановиться. Он перегнулся за борт и выглянул из тоннеля. Похоже, что тяжелая бомбардировка прекратилась, стихли и подземные толчки. «Идем дальше!» — приказал он, и его зычный голос эхом прокатился под сводами. Гребцы снова налегли на весла. Зрелище, представшее их взору, когда лодки вынырнули из тоннеля, было настолько устрашающим, что никто уже не смог долее сохранять присутствие духа. Вся вода была усеяна перевернутыми и разбитыми лодками и шхунами. Они не увидели ни одного неповрежденного судна. Несколько из тех, что были еще на плаву, пылали, словно факелы.