Дмитрий Дмитриев - Император-отрок. Историческая дилогия

– Ты за меня ответишь.

– Уж если отвечать, так заодно. Гей, плетей сюда подайте! – крикнул Артемий Петрович своим слугам.

– Ваше превосходительство, мой долг вступиться за приказного, – решительным голосом заметил офицер Волынскому. – Я обязан сделать это. Не доводите меня до крайности и дайте мне выполнить приказ герцога.

– Ты хочешь арестовать моих слуг?

– Повторяю, ваше превосходительство, у меня есть на то приказ. Если они окажутся вашими крепостными и ни в чем не повинны, то их выпустят, – почтительно проговорил офицер, показывая на майора, его племянника и Марусю.

– Нет, нет, я не допущу ареста!

– Стало быть, вы хотите идти против закона?

– Не против закона, а против своеволия Бирона. Я… я не дам ему в обиду своих людей. Так и скажи герцогу!

– Я не могу ослушаться приказаний его светлости и принужден буду употребить силу.

– Как? В моем доме? Да ты, видно, не русский?

– Нет, ваше превосходительство, я – природный русский и так же, как вы, люблю Россию.

– И идешь против меня?

– Если я не выполню приказа герцога, я погибну.

– Но твой долг также исполнять и мои приказы – приказы кабинет-министра ее величества! Ступай и скажи тем, кто послал тебя сюда, что в доме кабинет-министра Волынского преступникам и бесчестным людям пристанища нет и быть не может! Если на правду пошло, сознаюсь, что это мои гости, и в обиду не дам, – проговорил Артемий Петрович, показывая на Гвоздина, Храпунова и Марусю, и отдал приказ запирать ворота.

Офицер, приказный Заноза и солдаты очутились вне запертых ворот.

– Что же нам делать? – в раздумье проговорил офицер.

– Надо силою взять тех преступников, – визгливо крикнул приказный, – что Волынский скрывает у себя.

– А ты разве верно знаешь, что они преступники? Да? Ну так и бери их.

– Как возьмешь, коли ворота заперты?

– Уж дело твое, а я с солдатами пойду в казармы.

– Да ведь тебе указано произвести здесь обыск.

– Верно… Но до обыска нас не допустили, под носом ворота заперли, а о том, чтобы силою врываться в дом с солдатами, в приказе мне не указано. Поэтому я и ухожу, – промолвил офицер.

– А я-то… я-то как же? – спросил приказный, проклиная свою неудачу. – Э, да знаю. Я побегу с доносом на сопротивление Волынского.

– Беги, твое дело, – с омерзением поглядывая на отталкивающую фигуру приказного, промолвил офицер и скомандовал солдатам: – Марш в казармы.

А в это время Волынский обратился к своим гостям:

– Ну, друзья, опасность миновала сейчас, но не навсегда. Больше оставаться здесь вам нельзя. Скорее уезжайте!

– Ваше превосходительство, спасая нас, ты подвергаешься сам большой неприятности, – заметил Гвоздин.

– К неприятностям мне не привыкать. Я их не боюсь, а с Бироном я вступаю в открытый бой. Выносить долее этого злого временщика я не могу. Я или погибну сам, или освобожу Русь от Бирона, – горячо проговорил Волынский.

Майор, Левушка, Маруся, а также Захар и Дуня, чтобы не навлечь на себя подозрения, опять нарядились по-мужицки и вышли из ворот дома Волынского поодиночке, но сошлись все у Московской заставы. Был уже поздний зимний вечер, когда они вышли за заставу.

Наши беглецы, опасаясь погони, шли не по большой столбовой дороге, а по проселочной, которую им указал повстречавшийся с ними какой-то прохожий; они решили отойти подальше от Петербурга и тогда только остановиться на ночлег. Будучи снабжены всем необходимым в дороге, они шли бодро и не чувствовали усталости; надежда, что, может быть, они избегнут погони и благополучно дойдут до Москвы, придавала им бодрости и силы.

– Какая славная ночь, как весело светит луна! – воскликнула Маруся, обращаясь к своему любимому мужу.

– А ты не устала? – с участием спросил он.

– Нисколько. Я хоть всю ночь готова идти.

– Молодец ты у меня, Маруся. Теперь мы в первой попавшейся деревне или в селе заночуем, а завтра наймем коней вплоть до Москвы.

– Ах, как мне, Левушка, хочется увидать Москву, обнять бабушку! Только бы нам погони избежать.

– Да, если нас накроют – беда! Тогда лучше живой ложись в гроб и умирай, – вступил в разговор майор.

– Днем, дядя, может быть, и будет погоня за нами, но только не ночью. Артемий Петрович не скоро допустит сыщиков в свой дом. А так как наши враги теперь в полной уверенности, что мы находимся именно там, то, когда нас хватятся, мы будем уже далеко.

– Пожалуй, и так, – согласился майор. – А какой правдивый и честный вельможа – Артемий Петрович!.. Славный он!

– Ох, дядя, не сносить ему головы! Он в слишком рискованный бой вступил с Бироном. Ведь герцог – великая сила, бороться с ним ой-ой как тяжело!.. Ну, да авось правда выйдет наружу и обличит временщика.

Так в разговоре наши путники добрались до постоялого двора, находившегося верстах в двадцати от Петербурга и стоявшего в стороне от деревни. Стало уже рассветать, когда они подошли к нему, решив отдохнуть. Содержатель двора отвел им для отдыха отдельную горницу, и все они, усталые от продолжительной ходьбы, скоро и крепко заснули.

Проснулись они лишь в обеденную пору. Сытно накормил их хозяин постоялого двора, а когда спросил, что они за люди, Петр Петрович ответил:

– Столяры мы, милый человек… пробираемся в Москву.

– Так, так… А в Питере-то работа, что ли, у вас была? – полюбопытствовал хозяин.

– Работа, милый человек.

– Чай, сколотили деньгу, вот и домой захотели?

– Какие деньги у нас! Едва на дорогу хватит. В Питере мастеровому человеку плохое житье.

– Да и всем, чай, не сладко там живется. Потому немцы одолели, житья от них не стало русскому человеку. Матушка-царица окружила себя немцами и первым своим министром поставила злого немца, по прозванию Бирон, и всю нашу Русь православную забрал этот немец в свои загребущие лапы: что хочет, то и делает.

– Верно, верно, тяжелое время мы переживаем, – согласился Петр Петрович.

– Уж на что хуже! От кого зло, как не от Бирона проклятого?.. Есть при дворе царицы один правдивый вельможа – Артемий Петрович Волынский. Чай, вы про него слыхали? Так вот хоть он еще не дает воли немцу… Да ведь этой немецкой саранчи много, а он один, ну так где же совладать ему? А все же спасибо, хоть он-то за нас заступается, а то немец Бирон нас всех живьем проглотил бы.

В это время на постоялый двор приехал кормить лошадей обоз с мороженой рыбой, направлявшийся к Москве. Гвоздин подрядился с обозными мужиками довезти их до первопрестольной, и наши путники двинулись в путь.

После двухнедельного путешествия они благополучно прибыли в Москву и вместе с рыбниками остановились у Тверской заставы, на постоялом дворе, невдалеке от хибарки Марины.

В тот же день Маруся с мужем отправилась навестить свою бабушку.