Александр Кутыков - Первый великоросс [Роман]

Чуть времени спустя киевляне забрали похолодевшего ратника. Глядели они и в остекленевшие очи Уся, слушали его дыхание.

— Может, он помер уже, стоя?..

Опасливо косясь на киевлян, подошли поречные, заглянули в глаза немой глыбы. Дед едва слышно захрипел, из одного глаза выкатилась старая слеза. Снова хрипнул он и упал замертво — как старый дуб, пронзенный молнией.

Удивил, видно, Усь киевлян. Злые чужаки посверкали глазищами на поречных, но ушли. Тело Уся вынесли на берег и предали огню. Тут же был и Щек. Нескладно все началось.

Стояли у реки, играли жевлаками на скулах. Несколько дней назад было житие, а теперь — тьма! И надежды ни на что нет. Не нужны они новому посаднику— сразу видно по выходкам его гридьбы. И будущее было яснее ясного: места им в своем-ихнем дворе не будет…

Когда Щек ушел, виноватя осанку, начали зло переговариваться:

— Ну вот кто это такое придумал?

— В Киеве — с жиру бесуют.

— Точно Остен говаривал: в Киеве добра — некуда деть, полна чаша, оттого и мысли кромешные рождаются!

— Этого Зельного нам на вред подослали — он и ходит кочетом. Думает, все сроблено: земля — моя, народ— тоже мой.

— Ничего, уйдут курочки, и яички нести не будут.

— От радости своей окуп не требует! Щека под руку взял, об Остене ни слова — будто б не было его.

— Эх, съехала дружинушка наша… Сейчас бы их… до пуха, до перьев!

— Гляди, дружина-то кучарукая уже где-то в другом месте, под другим посадником лютует.

— Точно. С Зельным не дружина, а сволчь полевая: все тати и ухари!

— Ха-ха, а наша-то братия вихрастая еще пострашнее будет!..

— Позволь поречным съехать! — просил позже Щек у Зельного.

— Они что, желают съехать?

— Мне видится, что уедут они, не медля.

— Что ж, пускай ступают за ветром, но без коней, оружия, брони — неча татей в лесах плодить.

— Оставить можно хоть коней? Пропадет братия…

— Нет… Стефан за тебя ручался, и ты учись понимать побыстрей.

— Места у нас тихие, житие медленное, мысли тута подстать житию! — не моргнув, ответил Щек.

— Я своим людям сказал, чтобы усмирились и про мсту забыли. Так что и сам не сердись на меня, не терзай заботой своей. У меня забот хватает… Пусть едут, но налегке, и сказ мой тверд!.. Женщин там своих сели в избу — ничего, потеснимся. Раз гридни ваши сходят, пускай живут с тобой.

Щек пришел в малый теремок и застал всю бедовую ватагу в сборе. Они о чем-то заговорщицки шептались и с его приходом осеклись. Щек сел и молча разбоченился.

— Что чутко, брат? — спросил просто Светояр, ни мигом ока не сомневавшийся в брате.

— Съехать вам разрешил, но токмо полыми, безо всего.

— Без коней, мечей..? То ж наше все? — удивился Пир.

— Пешком… — вздохнул Щек.

— В первую же ночь нас зверье сожрет! — вознегодовал Светояр.

— Ты куда? — Щек резко повернулся к брату. Светояр прижал руки к животу и опустил голову, волосы его спали до бороды.

— Зельный твой сам нам замест зверя явился. Сбежать от такого — не порок. Щекушка, а ты-то с нами или с ним? — уточнил Ижна.

— Не мели пустое! — осек его Светояр. — Видишь сам: Зельный пришел как владетель всей нашей земли, и мы не можем по силе супротив пойти! Дай боги ума всем, кто может остаться… А Щек, видишь, думает об нас.

— Куда я, Ижна, с брюхатой женой?.. Вы-то, поди, на север переметнетесь? — неуверенно оправдывался Щек, переставая таращиться на Светояра.

— А мож, и на юг! — отрезал подозрительный Ижна.

— Ижна, мугарь, у меня род распался! — вознегодовал Щек.

— Ты наш-то род, братец, не застал! — указывал раздраженно на неправду Ижна.

— Тихо, бесы, раскаркались! — одернул взрослых забияк Синюшка.

— Щек, мы съезжаем сегодня ночью. Нужна помощь — отвлечь их надобно.

— Можно отвлечь! — убежденно проговорил Щек. — Только куда вы с кониками и броней? Пробиваться, что ль, станете? На заднем ходу тож их дружинники.

— Это— дело наше! — голос Ижны призывал всех присутствовавших больше помалкивать. Щек был далек от обиды, потому как понимал, что видит их всех, вероятно, в последний раз.

— Возьми колечко, Светояр, может, снадобится когда?.. — Щек протянул белчуг, выдвинулся вперед и обнял прослезившегося брата, вспомнившего некстати их неразлучное детство. — В добрый путь! Помоги вам Стрибог! Сговаривайтесь далее… Чуть время до заката не ждя, Зельный с людьми у ворот сберутся…

С первой робкой звездой, когда поздний вечер закрался в поселок, а лукавая луна бросила на дома и человеков искаженный свет, когда все на улочках успокоилось, а жизнь сосредоточилась в домах и теремках, беглецы дружно ушли в поселок. Запрягли лошадей, высматривали из-за углов хат шевеление в мглистом пейзаже Поречного. Некоторые поселяне тоже попросились и привели своих кляч, похожих на Гнедку и разнившихся с лошадьми, сведенными днем с большой конюшни. Коней оказалось больше, нежели людей, собравшихся покинуть родные места.

— Уведем хоть всех! — злился Ижна.

— Ты чего тут, Сызушка? — удивился Светояр.

— Зачем нам, Светояр, столько людишек, осветимся? — осторжничал Козич и растерянным взглядом умолял прогнать старика.

— Вы как знаете, а я с вами! — ни на кого не обращая внимания, говорил Сыз и, подойдя к лошаденке, деловито спросил:

— Чья?

— Боже, Сый, — бессильно вздохнул Светояр. — Здесь же у нас целый отряд набирается! Зельный Щека укорит.

— Я не останусь, лучше в дороге подохну! — отверг сомнения Сыз и посмотрел на Светояра так, как смотрел на него в детстве за шкоду — прямо и зло.

Того же взгляда удостоился Козич — пряча простецкую улыбку, он от греха отвернулся. — Не утяну, не обуза! — пообещал Сыз.

— Кроме деда и смотреть некуда? — ругнулся Пир на всех. Собравшиеся мигом забыли о Сызе. Светояр был не против старика. Размотал на выбранной им лошаденке скрутившийся повод и вручил его в трясущуюся руку. Козич нервничал.

— Поехали быстрей! — Толкался, пробираясь через натолп с конем он. — Пошли, пошли!..

Вышли из Синюшкиного двора и из соседских многочисленных плетеных оград, понукая недоумевавших и насторожившихся лошадей.

Похолодало. Поблекла луна. Улицу устилал первый снежок. Ижна повел всех к известному лишь ему месту тына.

Вдруг вдалеке у въездных ворот заполыхало пламя. От осветившейся вышки послышались крики. Кто-то из сторожей задних ворот пробежал мимо затаившихся беглецов туда, чтобы разузнать, в чем дело. Все тревожно вздохнули, ступая тише прежнего. Ижна, нащупав под дерном что-то, шепнул:

— Давай, мужики, рывком!

Нащупали в земле большой щит и рванули на себя. Раздался мягкий стук осыпающейся земли. Тяжелый помост, вначале поддавшись, застрял, хрустя ветхими жердями.

— Счищайте землю сверху!.. Руками, руками, железом не брякайте!.. — подсказывал опытный Ижна.