Эжен Сю - Парижские тайны. Том 1 [с иллюстрациями]

– Но что у вас случилось, дорогая госпожа Дюбрей? – спросила г-жа Жорж. – И чем я могу вам помочь?

– Господи, случилось сразу столько! Я вам сейчас объясню. Полагаю, вы знаете, что эта ферма в действительности принадлежит госпоже герцогине де Люсене. Мы имеем дело непосредственно с нею, минуя герцогского управляющего.

– В самом деле? Я этого не знала.

– Сейчас вы поймете, почему я вам об этом рассказываю… Значит, так, мы платим аренду за ферму самой госпоже герцогине или госпоже Симон, ее первой камеристке. Госпожа герцогиня хотя и немножко легкомысленна, но так добра, так добра, что иметь с ней дело одно удовольствие. Мы с моим мужем готовы за нее в огонь и в воду. Господи, да ведь это понятно: мы ее знали еще маленькой девочкой, когда она приезжала сюда со своим отцом, покойным принцем де Нуармон… Так вот, последний раз она попросила выплатить ей аренду за полгода вперед… Сорок тысяч франков – это, как говорят, на дороге не валяется. Но у нас была эта сумма про запас, приданое нашей Клары, и на другой же день госпожа герцогиня получила свои деньги в звонких луидорах. Этим знатным дамам так необходима роскошь! Правда, госпожа герцогиня начала требовать арендную плату до срока лишь год назад. Раньше, похоже, ей и так всегда хватало денег… Но теперь все переменилось!

– Дорогая госпожа Дюбрей, я пока не возьму в толк, чем я могу быть полезной?

– Подождите, послушайте! Я вам рассказываю все это, чтобы вы поняли: госпожа герцогиня нам полностью доверяет. Не говоря уже о том, что в двенадцать-тринадцать лет она вместе со своим отцом крестила нашу Клару, которую всегда так любила. Так вот, вчера я вдруг получила от госпожи герцогини вот это письмо:

«Дорогая госпожа Дюбрей, необходимо срочно привести в полный порядок маленький садовый павильон, чтобы он был готов к послезавтрашнему вечеру. Прикажите перенести туда всю необходимую мебель, ковры, занавески и прочее. Сделайте так, чтобы всего было вдоволь, а главное, чтобы он был вполне комфортабельным…»

Комфортабельным! Вы слышите, госпожа Жорж? И это слово еще подчеркнуто!

Госпожа Дюбрей посмотрела на подругу с задумчивым и смущенным видом, затем продолжала читать:

– «Прикажите топить в павильоне днем и ночью, чтобы не было сыро, ведь там уже давно никто не жил. Примите человека, который в нем поселится, как приняли бы меня. Письмо, которое он вам вручит, объяснит вам, что от вас требуется. Рассчитываю на ваше неизменное усердие. Надеюсь, что моя просьба и на этот раз вас не стеснит: я знаю вашу доброту и преданность. Прощайте, дорогая госпожа Дюбрей. Поцелуйте за меня мою прелестную крестницу и примите уверения в моих самых добрых чувствах.

P. S. Человек, о котором идет речь, прибудет послезавтра к вечеру. Главное, не забудьте, прошу вас, сделать павильон как можно комфортабельнее».

– Вот видите, это несносное словечко опять подчеркнуто! – сказала г-жа Дюбрей, пряча в карман письмо герцогини де Люсене.

– И это все? – удивилась г-жа Жорж. – Нет ничего проще…

– Нет ничего проще? Разве вы не слышали? Госпожа герцогиня желает, чтобы павильон был как можно комфортабельней, поэтому я и просила вас приехать. Мы вдвоем с Кларой со вчерашнего вечера ломаем себе головы и не можем взять в толк, что это такое – комфортабельней? А ведь Клара была в пансионе в Вилье-ле-Бель и получила бог знает сколько премий по истории и географии… И все равно она поняла не лучше моего, что означает это странное слово. Наверное, его употребляют при дворе или высшем свете… Вы понимаете теперь, в каком мы затруднении? Госпожа герцогиня желает, чтобы павильон был как можно комфортабельней, она подчеркивает это слово, повторяет его дважды, а мы не знаем, что оно означает!

– Слава богу, я могу вам это объяснить, – с улыбкой сказала г-жа Жорж. – Тут нет никакой тайны. В данном случае комфортабельный означает удобный, хорошо обставленный, теплый, без сквозняков, короче, жилье, где есть все необходимое и даже с излишком.

– О господи! Теперь я понимаю, но от этого еще не легче…

– Почему же это?

– Госпожа герцогиня говорит о коврах, всякой мебели и еще о многом прочем, но у нас здесь нет ковров, и мебель у нас самая что ни на есть простая. И наконец, я не знаю, кто этот человек, которого мы должны принять, – мужчина или женщина, а все надо подготовить к завтрашнему вечеру… Что делать? Как быть? Здесь нет никаких запасов. Ей-богу, госпожа Жорж, можно голову потерять!

– Но послушай, мама, если ты возьмешь на время мебель из моей комнаты, я просто проведу три-четыре дня в Букевале у Марии…

– Из твоей комнаты? Дитя мое, но достаточно ли она хороша, твоя мебель? – проговорила г-жа Дюбрей, пожимая плечами. – Достаточно ли она комфортабельна, как говорит госпожа герцогиня? Господи боже мой, и где только придумывают подобные словечки?

– Значит, в этом павильоне обычно никто не живет? – спросила г-жа Жорж.

– Никто. Это маленький белый домик, он стоит отдельно в самом дальнем конце сада. Господин принц построил его для госпожи герцогини, когда она еще была девицей; когда она приезжала на ферму вместе с отцом, она там отдыхала. В доме три хорошенькие комнаты, а в конце сада – швейцарская молочная ферма, где мадемуазель герцогиня забавлялась, разыгрывая из себя работницу. После ее замужества мы видели госпожу герцогиню на ферме всего два раза, и каждый раз она проводила в маленьком павильоне несколько часов. Первый раз, шесть лет назад, она прискакала на лошади вместе с…

Но тут г-жа Дюбрей умолкла, словно ей помешало присутствие Клары и Лилии-Марии. А потом продолжала:

– Я тут болтаю, болтаю, но как мне со всем этим справиться? Помогите мне, моя дорогая госпожа Жорж, помогите мне!

– Послушайте, расскажите лучше, какая мебель сейчас в павильоне?

– Да ее почти нет. В главной комнате – соломенный матрас на деревянной раме, плетеный тростниковый диванчик-канапе, такие же плетеные кресла, стол, несколько стульев, и все. Как видите, назвать это комфортабельным трудновато.

– Так вот, на вашем месте я бы сделала вот что: я бы послала в Париж сообразительного человека, ведь сейчас только одиннадцать часов?

– Нашего доверенного, самого бойкого слугу!

– Чудесно… Через два часа он будет в Париже. Он отправится к обойщику на улице Антен, неважно какому, и передаст ему список, который я составлю, но прежде мне надо взглянуть, чего не хватает в павильоне. И он ему скажет, чтобы любой ценой…

– Конечно, конечно, лишь бы госпожа герцогиня была довольна, я за ценой не постою.

– Так вот, он ему скажет, что, сколько бы это ни стоило, все обозначенное в списке должно быть здесь сегодня вечером или ночью, вместе с тремя-четырьмя мастерами-обойщиками, чтобы все привести в порядок.