Зинаида Чиркова - Звезда печального счастья

Негласный комитет, тайно заседавший ночами в кабинете Александра, приобрел одного из самых влиятельных своих членов, участника всех начинаний «молодых друзей» императора. Пять лет до войны он был товарищем министра юстиции, а в дальнейшем находился на самых важнейших государственных постах. Введение польской конституции было целиком поручено ему…

А француз, о котором упоминал в своем послании Бернсторфу Шмидт, был Петр Иванович Пешар-Делан, который, как говорили тогда, набил себе руку в изготовлении редакции конституционных проектов, работал вместе с Новосильцевым с самого конца XVIII века, был личным секретарем Новосильцева уже лет двенадцать…

Многое сделал Александр, когда приехал в Варшаву. Здесь он уже в девятнадцатом году утвердил конституции основы. Но вокруг всего дела нависла такая непроницаемая тайна, что даже великий князь Константин, будучи наместником царя в Польше, не знал об этом. Однако опять Шмидту удалось все выяснить. И снова отписывал он в Берлин:

«Ночью, в момент отъезда, император еще раз просмотрел проект конституции своей империи. После размышления и обсуждения с господином Новосильцевым его величество принял наконец окончательно ту его основу, которую я имею счастие при сем почтительнейше представить вашему превосходительству и чью подлинность я могу засвидетельствовать, так как сам видел замечания, которые монарх внес собственноручно. На этой основе здесь должно быть разработано великое дело и представлено его величеству самое позднее через два месяца. Император Александр ожидает этого с величайшим нетерпением…»

Приложенный к донесению Шмидта документ был озаглавлен: «Краткое изложение основ конституционной хартии Российской империи». Немцам было известно все о конституции в России, и ни одна живая душа, кроме трех человек, не знала в России об этом. Таков был густой полог тайны. И не случайно — Александр знал, как ждут и боятся конституции помещики-крепостники, какой взрыв произойдет, когда она будет принята, и потому готовил ее в величайшей тайне…

Она была небольшой по размеру — действительно краткое изложение основ конституции, — всего две с половиной печатных страницы.

Написанная на французском языке, эта бумага так никогда и не была переведена на русский.

Александр оставлял себе как императору лишь исполнительную власть. Император объявлялся верховным главой церкви и государства, а все его функции определялись таким образом:

— Император один располагает всеми военными силами, объявляет войну, заключает договоры, назначает на все должности в империи. Верховная власть неделима и принадлежит персоне императора.

За ним же сохранялось и право на помилование, ставящее его таким путем над судебной властью, а созыв, отсрочка, роспуск сеймов и обновление депутатов были сходны с тем, что предписано по этим предметам в польской конституции. Единолично определял царь и бюджет, хотя утверждение его и вручалось сейму, а при выборе депутатов император мог пользоваться окончательным правом отбирать депутатов из назначенных и избранных кандидатов.

Всю законодательную власть этот документ передавал общероссийскому сейму. А законодательная власть здесь перечислялась следующим образом:

Законодательная власть включает в себя:

1. Законы, то есть законные постановления, основанные на незыблемых принципах.

2. Положения, уставы и регламенты о порядке и управлении государством.

3. Декреты, указы, распоряжения по частным делам и случайным вопросам.

Эти положения были сформулированы еще в начале века Сперанским, и Александр включил их в «Краткие основы»…

Самым важным в документе было провозглашение равенства всех граждан перед законом. Коренное переустройство страны выражалось введением представительного учреждения — общероссийского сейма, состоящего из двух палат — верхней и нижней. Верхняя палата — Сенат — назначалась царем, а нижняя избиралась народом.

Много размышлял Александр над устройством страны и пришел к выводу, что вся Россия должна делиться на 10 наместничеств по типу Польши, а они — на губернии, дробящиеся на уезды, а те — на округа. И каждое из наместничеств создавало свой сейм. Право быть избранным в сейм должны были получить все дворяне, внесенные в дворянские книги, а также все землевладельцы — не дворяне, купцы первых двух гильдий, «артисты трех свободных искусств» и хозяева мастерских.

Чтобы составить общий сейм империи, сейм каждого наместничества должен был избрать четверть своих членов, а император — назначить половину избранных этих подданных, из которых и составится палата депутатов общего сейма.

Ни помещичьи, ни удельные, ни государственные крестьяне к выборам не допускались. Так же было предусмотрено и в польской конституции.

Самым сложным был вопрос о функциях высшей палаты — Сената. Структура его изменялась коренным образом. Теперь Сенат должен был подразделяться на десять департаментов по числу наместничеств, и каждый из них становился верхней палатой наместнического сейма, располагаясь соответственно в главном городе наместничества. И лишь департамент Сената, который останется в столице, составит верхнюю палату сейма империи. А группа сенаторов по назначению императора должна была стать председателем высших судебных мест.

Конституция Александра предусматривала и перестройку, перестройку всей административной власти в стране. Высшим административным органом должен был стать Государственный совет, составленный из всех министров и других членов, назначенных императором. Задачей его становилось обсуждение всех предметов, до управления империей относящихся. Подобные же кабинеты предусматривалось ввести и в наместничествах. Связь между наместническими советами и Государственным советом предусматривалось вести через государственных секретарей, каждый из которых должен был контролировать ведение дел по своей отрасли.

Александр гордился своей конституцией. Существенные черты нового миропорядка регламентировались этим кратким сводом законов о конституции. Власть по этому документу разделялась на законодательную, исполнительную и судебную, возглашалось равенство всех граждан перед законом. А сохранение всех прерогатив власти монарха позволяло ему с оптимизмом смотреть на введение нового правопорядка в России.

Но тут появилась публикация в одной из парижских газет о русской конституции. Сильно заволновались австрийцы и пруссаки, употребили все средства, чтобы узнать о ней все, что возможно. Введение конституции грозило странам с деспотическим строем правления многими бедами.

Прусский посланник Лебцельтерн и пруссак Шеллер действовали как настоящие шпионы. Их донесения своим правительствам были аналогичны — русская конституция есть, но не имеет ни малейшего шанса быть проведенной в жизнь. Даже экземпляр, увезенный Александром в Петербург от Новосильцева, был украден, переписан и возвращен на место.