Сергей Реутов - Легенды бандитской Одессы

Банду Степанова в дом под покровом ночи пустил все тот же дворецкий, польстившись на обещание части награбленного. Кроме того, Степанов пообещал ему новый паспорт и безбедную жизнь за границей. Старшего из семейства В. убили в постели тремя ударами ножа, затем преступники вынесли из дома все драгоценности, 49 тысяч рублей ассигнациями. Трех человек из прислуги бандиты застрелили как ненужных свидетелей. Убит был также и продажный дворецкий. С ним не пожелали делиться, к тому же он много знал о планах банды Степанова.

Шхуна тем временем уже вышла в нейтральные воды и взяла курс на Стамбул. В трюме корабля томились тридцать привлекательных молодых одесситок. Мария, узнав об этом, поняла, что вместе с другими будет продана на невольничьем рынке. (Заметим, что на дворе уже вторая половина XIX века, а «просвещенные европейцы» вовсю поставляют товар на невольничьи рынки… Более того, их с удовольствием приобретают евнухи для гаремов богачей и содержатели домов терпимости.) В отчаянии девушка решила покончить жизнь самоубийством. Она прыгнула в море, и, увы… к берегу прибило ее труп.

Мы еще познакомимся с подобными аферами, когда девушка могла находиться уже где угодно, а бандиты продолжали требовать выкуп у ее родственников. Полиция нечто подобное подозревала, тем более что тело несчастной уже было найдено. За домом В. была установлена слежка. И вскоре правоохранители убедились в своей правоте — Степанов потребовал у старшего брата Марии 20 тысяч рублей за возврат девушки. Бандиты утверждали, что ее содержат на одной из пригородных дач. Причем деньги следовало передать похитителям сразу — золотом или ассигнациями. В полицию бандиты соваться не советовали — иначе они убьют Марию.

Но преступников взяли — вместе со Степановым полиция арестовала четверых его подельников. Арестованным грозила смертная казнь. Во время заседания суда Горчаков ворвался в зал и расстрелял и Степанова, и его подручных.

Но почему, спросит нас читатель, вы поместили эту историю в главу, которая рассказывает о проституции? Ответ очевиден — Степанов и подобные ему продавали девушек не только благородного происхождения, но и красавиц, которых похищали в том числе и из домов терпимости. Непокорные чаще кончали жизнь самоубийством, но иногда их и убивали.

Надо признать, что не все одесские проститутки были законопослушными. В архивах Одессы сохранилось немало уголовных дел, повествующих о том, как «ночные бабочки» вступали в сговор с уголовниками, грабили и убивали своих клиентов. Но бывало и так, что они поставляли бандитам своих «коллег»…

Проституция в Одессе не была, как мы уже говорили, делом постыдным. Многие из жриц любви были достаточно гордыми и самолюбивыми. Они считали возможным выбирать себе клиентов по собственному вкусу. Но иногда, увы, это приводило к смерти.

Бордели, притоны, дома терпимости, располагавшиеся на Молдаванке и Пересыпи, в Романовке и на Слободке — окраинных кварталах Одессы, — зачастую работали нелегально. Власти то и дело запрещали проституцию и пытались бороться с ней. Полиция время от времени устраивала облавы на ночные заведения.

С высоты нынешнего опыта это, конечно, кажется борьбой с ветряными мельницами. Ведь запретный плод, как известно, сладок. И чем больше и усиленнее что-то запрещают, тем больше людей отдают силы, средства и иногда даже жизнь, чтобы это запрещенное получить во что бы то ни стало. Достаточно вспомнить историю «сухого закона» на любом континенте.

Но вернемся к Черному морю. Как правило, в Одессе этого времени за вывеской игорных домов скрывались подпольные притоны и дома терпимости. Чаще их содержали уважаемые в городе и к тому же не самые бедные люди. Одна из известных сетей подпольных публичных домов принадлежала зажиточному мещанину З. Полиция обвиняла его в растлении малолетних, создании нелегальных притонов и подпольных борделей. Благодаря показаниям одной из несовершеннолетних девиц З. арестовали, а его заведения временно закрыли.

Собственно, «золотой век» публичных домов в Одессе пришелся на время правления Александра Ланжерона. Только тогда все заведения были открыты и работали вполне официально.

А в дальнейшем, при всех градоначальниках, проституция оставалась бизнесом почти полностью нелегальным и, как всякий нелегальный бизнес, приносила огромные доходы. Кроме того, как мы уже рассказывали, самых красивых могли и продавать…

Наиболее дорогими проститутками считали содержанок. Они принадлежали только одному благодетелю и могли обходиться весьма недешево — несколько тысяч золотых рублей в месяц. Девушке снимали квартиру и выделяли внушительную сумму на личные расходы. Но в любой момент владелец мог продать ее в заведение классом ниже.

Заведения делились на классы, в зависимости от цены услуг. К примеру, в Колодезном переулке, который выходил прямо на знаменитую Дерибасовскую, «веселые дома» были вполне пристойными, а девушки брали за свои услуги от одного до пяти рублей (притом, что на пятьдесят копеек можно было спокойно прожить день).

«Веселые кварталы» Одессы назывались не «улицами красных фонарей», а «улицами белых простыней» — если проститутка была занята, она вывешивала на окно белую простыню. В небогатых окраинных кварталах проституция была своеобразным семейным бизнесом, а бывшие проститутки ценились весьма высоко. В Одессе даже существовала поговорка, что лучшая жена — это бывшая проститутка.

В то интересное время проститутка, как мы уже упоминали, могла промышлять не только продажей своего тела, но и воровством и спекуляцией. Вообще говоря, одесский уголовный мир был достаточно четко структурирован. И «ночные бабочки» тоже являлись неотъемлемой частью этого удивительного сообщества. Конечно, выделялись так называемые «хипешницы».

Хипеш — ограбление с помощью красивой женщины легчайшего поведения. Некоторые лингвисты и писатели ХХ века ошибочно полагали, что хипеш является синонимом таких понятий, как шум, крик, вой. На самом деле это определение всевозможных процессов, сопровождающихся яркими звуковыми эффектами.

Хипешницы были, по сути, не столько проститутками, сколько мошенницами. Они обирали своих клиентов, действовали четко и слаженно, зачастую с помощью полицейских, действительных или мнимых. У хипешниц была заранее продуманная и отработанная схема поведения. Хипешницы завлекали клиента, потом, раздев его, поднимали этот самый хипеш — то есть начинали кричать со всей мочи. На крик прибегали городовые (разумеется, те самые, что были в доле). Городовой начинал составлять протокол по факту изнасилования или грязного домогательства. Клиентами обычно были солидные степенные люди, купцы или чиновники, приехавшие в Одессу поразвлечься и отдохнуть, обремененные семьями и заботами. Они вовсе не мечтали о том, чтобы их имя каким-либо образом появилось в полицейских документах. Понятно, что такие неудачники готовы были отдать любые деньги за то, чтобы их фамилии не значились нигде. Собственно, и отдавали…