Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Здесь я бы хотел обратить внимание, что при вербовке Мазаник сказался, безусловно, и возрастной фактор. Первой на нее вышла Троян, девчонка, двадцать два года, маленькая, хрупкая, а на тот момент Мазаник — двадцать девять. А Осипова уже взрослая зрелая женщина тридцати пяти лет. Именно ее жесткие доводы сыграли свою роль в вербовке.

Обязательно добавлю, что то была не просто акция по физическому устранению. Акт народного возмездия превратился в публичную акцию, имеющую большой международный резонанс. Фактически то была настоящая казнь за злодеяния, совершенные при оккупационном режиме Кубе. Подготовка к ней была на контроле у руководства страны. Акт возмездия показал, что и на оккупированной территории фашисты не могут чувствовать себя спокойно.

Пытающиеся уже в наше время переписать историю и здесь попытались превратить смельчаков в антигероев. Обвинили их в том, что убийство Кубе повлекло за собой череду массовых облав, расправ, казнь заложников. Да, жертвами фашистов стали безвинные люди. Но как можно измерить подвиг и злодеяния гитлеровцев? Я думаю, этот акт возмездия в своем роде стал переломным. Доказал, что палачам от наказания не уйти. Имело устранение Кубе и международный, политический, информационный резонанс. Даже до самоуверенных руководителей рейха дошло, что и на оккупированной территории СССР они не хозяева.

Теперь о несколько ином. Не взорвись мина, еще неизвестно, как бы сложилась судьба палача Кубе. Потом, после войны, с руководителями оккупационных администраций обошлись достаточно мягко. Эрик Кох до 1948 года жил в Западной Германии под чужим именем, да еще получал пособие по безработице. Англичане сцапали его только потому, что он публично выступил на собрании таких же, как он, недобитков. Британцы отдали его нам, а мы почему-то передали полякам. Те сначала приговорили палача к смертной казни. А затем, вдумайтесь, сославшись на состояние здоровья Кубе, заменили казнь на пожизненное заключение. Он отбывал срок в камере, напоминавшей уютную комнату. Смотрел телевизор, почитывал журналы. И умер своей смертью от старости.

Не пострадала семья Вильгельма Кубе. Жена Анита даже не была ранена при взрыве. Родила сына, уехала в Германию. Дожила до глубокой старости и скончалась в возрасте далеко за 90 в доме для престарелых.

Немцы же в 1943 году мгновенно взялись за расследование. И сразу, с первых дней поняли, что имеют дело не с каким-то самостийным партизанским движением, а с советской спецслужбой. Они видели этот почерк и осознавали: здесь работают НКГБ и разведупр Красной армии.

Если же обратиться к техническим деталям, то обсуждались два варианта ликвидации Кубе: первый — отравление и второй — с помощью мины замедленного действия. От яда Мазаник, не раздумывая, отказалась, потому что очередности принятия пищи в резиденции Кубе как таковой не было, как не было и гарантии, что он съест эту пищу первым. В основном раньше вставали дети, и была вероятность, что воздействию яда подвергнется его семья, а не он сам. И тогда остановились именно на мине замедленного действия английского образца, которая была доставлена из Москвы.

Точнее, мин было две. Они параллельно двигались в оккупированный Минск из партизанских отрядов. Одна — в корзинке под ягодами у Марии Осиповой, а вторая в коробке из-под торта у Надежды Троян. И так получилось, что мина Марии Осиповой «добралась» до Минска первой. Поскольку была она получена в отряде разведуправления Красной армии, то и пальму первенства за эту акцию разделили разведуправление и органы безопасности. Награды были достаточно адекватно вручены представителям этих двух спецслужб.

Часто спрашивают, что же это была за мина? В ее металлический корпус небольшого формата вставлялся взрыватель. Пружина взводилась на определенное время. По рассказам самой Мазаник, когда она эту мину получила, и Осипова объяснила, как с ней обращаться, они с сестрой уже после ухода Марии вместе начали приводить устройство в боевое положение. Оказалось, что взрыватель не очень-то вставляется в дырочку, которая для него предназначена. Женщины ее расковыряли пошире ножичком, вставили туда взрыватель.

Потом проверили мину, можно сказать, в боевых условиях. Положили под матрас, полежали на ней, попрыгали. Только после этого перевели мину на боевой взвод. С этой миной Елена Мазаник и двинулась в сторону резиденции гауляйтера.

Надо было пройти охрану. И хотя Мазаник работала в доме уже давно, пришлось ей все равно трудно. Внутренняя охрана резиденции Кубе насчитывала около полутора десятков полицейских. Елену Мазаник хорошо знали, она пользовалась доверием, тем более как человек, наиболее близко из всей обслуги подходивший, скажем так, непосредственно к семье Кубе. Поэтому ее досмотр был несколько условный. Так ей удалось спрятать мину у себя под одеждой и пронести в здание.

А вот дальше, внутри дома, она проявила находчивость. Отвлекла внимание офицера, который охранял непосредственно спальню. Мазаник предложила ему спуститься вниз, позавтракать, и когда тот ушел, прошмыгнула в спальню, куда вход ей был запрещен. Быстро приладила мину между пружинами матраса. В этот момент открылась дверь, и вошел тот самый офицер, который набросился на нее с бранью: «Что ты, русская свинья, здесь делаешь?» Но и тут Мазаник нашла способ оправдаться: искала нитки, чтобы заштопать детские штанишки. Охранник ее из спальни выгнал, посмотрел под подушкой, в тумбочке, не взяла ли или не подложила ли чего. Успокоился, и на этом эпизод закончился. Мазаник покинула дом.

После этого оставалось ждать, чтобы Кубе лег спать до того момента, когда сработает взрывное устройство. Именно так и случилось.

Но для всего этого надо было абсолютно точно знать распорядок дня гауляйтера. Хотя и здесь все тоже было условно. Сегодня Кубе улегся в двенадцать, а завтра в час. Эти полчаса-час могли сыграть роковую роль. В данном случае обстоятельства сыграли за организаторов акции.

А до этого удача улыбнулась Осиповой. Когда она несла мину под ягодами, полицейский не стал досматривать ее корзинку. А ведь просил высыпать ягоды, но Мария взмолилась: «Нет, я все помну!» Откупилась жареной курицей и пошла дальше. Это и было первой удачей.

Вторая удача, что бомба не взорвалась в квартире Мазаник, когда ее ковыряли ножичком, вставляя взрыватель. Череда счастливых обстоятельств и упорства привела к общему успеху.

А когда Кубе был уничтожен, в Москву понеслись депеши по линии радиосвязи приблизительно десяти партизанских структур, в основном органов безопасности, о том, кто же это совершил. И здесь начались межведомственные разборки, во-первых, между органами безопасности и разведуправления Красной армии, ну и, во-вторых, межличностные тоже. Поскольку работали несколько структур, то каждая из них, по большому счету, могла с достаточным основанием говорить: именно ее агентура сработала и как раз их план успешно приведен в действие.