Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Для майора Бугреева это сообщение прозвучало, как гром среди ясного неба. Ведь советник знал их как храбрых, надежных офицеров. Но, кроме веры, имелись основания, позволяющие отвергнуть обвинения и гнусную клевету.

Как-то в районе Хоста был перехвачен посланник Гульбеддина Хекматияра к командиру дивизии. В контрразведке негласно прочли письмо с предложением перейти на сторону моджахедов, отпустили душмана и стали ждать.

Через несколько дней комдив в беседе с майором Бугреевым, возмущаясь, рассказал о письме:

— Нашел дурака. Здесь я уважаемый человек, командир дивизии. А этот бандит предлагает мне надеть чалму, отрастить бороду и сидеть в пещере.

Звал к себе командира дивизии и главарь банды Диншабаз — «командующий Хостинским фронтом» — на должность своего заместителя.

Эти эпизоды мгновенно промелькнули в памяти советника. За других он тоже мог поручиться.

— Даю голову на отсечение, это клевета. Офицеры — верные делу революции люди.

Афганцы остались довольны ответом Владимира Ивановича. Провокация была сорвана… После этого случая авторитет майора Бугреева в глазах командования дивизии возрос многократно.

На второй или третий день пребывания в Кабуле полковник Марейчев предложил майору Бугрееву выехать во дворец Тадж-Бек для представления руководству оперативной группы Министерства обороны СССР.

Вошедшим в кабинет большого начальника офицерам бросилась в глаза простота и скромность обстановки: стол, два стула и металлический ящик для документов. Навстречу контрразведчикам поднялся пожилой человек в афганской форме без знаков различия. Это был генерал армии Ахромеев.

Сергей Федорович поздоровался ровным, тихим голосом, открыл ящик, достал карту, расстелил ее на столе и стал спокойно и неторопливо доводить обстановку.

— Товарищ майор, вы направляетесь в 25-ю пехотную дивизию, которая дислоцируется в округе Хост провинции Пактия, что на юго-востоке страны, на границе с Пакистаном. По мнению советского и афганского командований, она является наиболее боеспособным соединением. Уже два года ее части действуют в окружении троекратно превосходящих сил противника и постоянно подвергаются обстрелу. Сообщение только по воздуху, потому что две ведущие к ней дороги перекрыты душманами. Попытка афганских частей очистить путь не имела успеха. Они потеряли полк в полном составе вместе с техникой и вооружением. Граница не охраняется, и банды беспрепятственно проходят туда и обратно.

В конце беседы он перешел на «ты», пожал на прощание Бугрееву руку и по-отечески сказал:

— Счастливо. Будь там поосторожнее…

Много лет прошло с тех пор. Больше их жизненные пути никогда не пересекались. Трагично оборвалась жизнь Маршала Советского Союза Сергея Федоровича Ахромеева. Но его теплые слова напутствия до сих пор живы в памяти Владимира Ивановича.

Прилетев в Хост, майор Бугреев приступил к выполнению обязанностей советника начальника отдела военной контрразведки дивизии и остался один на один с афганцами, их непривычными для европейцев укладом жизни и восточными нравами. Теперь, лишившись связи с руководством, придется все решения принимать самому и брать за них полноту ответственности.

Первое время каждый день преподносил какие-то сюрпризы и открытия. Зайдя в кабинет начальника отдела военной контрразведки капитана Искандера, не увидел необходимых решеток на окнах. В незапертом столе лежали десятки тысяч афганей и досье на агентов, работающих на спецслужбу.

— Ну и дела! — возмущенно удивился советник. — У вас же деньги украдут, досье прочтут. Вы так людей погубите!

— У нас воровать не принято, — улыбаясь, говорил капитан, — а из солдат никто читать не умеет.

… В кабинете Искандера стояли два афганца.

— Кто ты? — поинтересовался майор Бугреев.

— Я — агент, — гордо сказал один из них и постучал себя кулаком в грудь. — А это мой брат, он тоже хочет быть агентом…

Пришлось удивляться не только безалаберности агентов, но и полнейшей некомпетентности в вопросах конспирации сотрудников контрразведки. Да и откуда могли знать бывшие строевые офицеры премудрости секретного мастерства. Был порыв души, желание сражаться с врагами, но опыта никакого. На каждом шагу они совершали ошибку за ошибкой.

Работающий в банде агент контрразведки явился на доклад вместе с родственниками. Позже его самого и всех родных уничтожили душманы. Открыто приходил к Искандеру информатор по кличке Дельсуз. Потом он внезапно исчез, и только через месяц стало известно, что его долго пытали и убили вместе со всей семьей, не пожалев даже шестерых маленьких детей…

Были и забавные случаи. Однажды на утренний доклад прибыл молодой контрразведчик артполка Абдул Бари и с возмущением стал рассказывать, что в период посещения полка обнаружил под охраной в яме (используемой в качестве гауптвахты) своего агента из числа солдат, которого арестовал за какую-то провинность замполит полка. Разгневанный контрразведчик освободил агента, а в яму приказал посадить замполита. Замечание Владимира Ивановича о расшифровке агента было воспринято с трудом…

При Амине без суда и следствия в 25-й пехотной дивизии были расстреляны 120 человек. Жуткое время — наш тридцать седьмой год…

Владимир Иванович Бугреев решил восстановить законность и полностью исключить из практики контрразведки физическое воздействие на пленных…

— В чем вина задержанных? — спросил советник у капитана Искандера.

— Они враги революции. Замышляли в дивизии поднять мятеж и агитировали солдат уйти в Пакистан.

— Откуда вам это известно?

— Агент сообщил.

Доносчик с первого взгляда не понравился майору: невзрачная, тщедушная внешность, бегающие по сторонам жадные глазки. На вопросы отвечал сбивчиво, постоянно путался. Две недели потратил советский офицер, прежде чем доказал невиновность людей, арестованных по доносу и признавшихся в «измене» под пытками. До сих пор помнит их искрящиеся благодарностью глаза. А у командира роты даже навернулись слезы. Хотя афганцы далеко не сентиментальный народ.

А как же можно забыть до отчаяния смелый поступок молоденькой жены дуканщика! Спасая арестованного мужа, она пришла в кабинет к советскому офицеру, встала перед ним на колени, держа одной рукой шестимесячного ребенка, а другой подняла паранджу и, с мольбой глядя в глаза, что-то лепетала на своем языке. От неожиданности капитан Искандер вскочил со стула и прижался спиной к стене. До того был обескуражен поступком афганки, открывшей лицо перед «неверным». А узнай об этом ее муж, наверное, убил бы, не вынеся позора.