Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Пока не откроются архивы английских спецслужб, нельзя с уверенностью сказать, подсказали ли заговорщикам идею убийства английские спецслужбы или использовали антираспутинские настроения, но их присутствие в этом деле вполне очевидно.

В Петербурге, в гостинице «Астория», находилась английская миссия. Сотрудник спецслужбы Джон Скейл оставил записку об убийстве Распутина. Там упоминается О. Рейнер, который сделал три выстрела в голову Распутина уже после того, как тот был смертельно ранен. Это наталкивает на мысль, что в снятии наблюдения были заинтересованы какие-то должностные лица ДП, стремившиеся не допустить разрыва договора между Россией и Антантой.

Делопроизводство наружного наблюдения было громоздким. Закрепленные за столом наружного наблюдения писцы переписывали множество бумаг со сведениями по наблюдению по каждой организации, создавая сводки данных наблюдения и разрабатывая их в графические схемы. Первичная информация заключалась в филерском листке, куда агент заносил все данные по наблюдению. На их основании создавался дневник наружного наблюдения и, когда их данные входили в сводку наблюдений и использовались как улики, материалы уничтожались.

Графические схемы строились в виде концентрических кругов, где 1-й круг составляли учреждения, которые посещал наблюдаемый, 2-ой — лица, с которыми он встречался. Здесь составлялись алфавитные списки домов, состоящих под наблюдением с выписками из домовых книг. В этом отделе хранились адреса старших филеров других охранок.

Во времена Медникова встреча с филерами проводилась в охранном отделении. Спиридович вспоминал, что когда над первопрестольной сгущались сумерки, в свете тусклых фонарей мелькали крадущиеся к Гнездниковскому переулку какие-то тени. Это филеры спешили с докладами в охранку. Такая практика способствовала раскрытию наблюдательного состава, и впоследствии жандарму для встречи с филером полагалось иметь конспиративную квартиру.

Осуществляя наблюдение, филеры не знали, ведут ли они «подметку» — секретного сотрудника или революционера. Но если наблюдаемый часто попадал в поле зрения и были указания на невозможность ареста, то филеру было ясно, что перед ним агент. Охранное начальство разрабатывало общий план наружного наблюдения, по которому за филерами закреплялись участки наблюдений. После получения «наряда» филеры приступали к исполнению заданий. Помимо наблюдения филеры принимали участие в осуществлении следственных действий, что являлось недоходным элементом в проведении дознаний.

Таким образом, на основании рассмотренного материала можно сделать следующие выводы.

Наружное наблюдение являлось важной составной частью в осуществлении политического розыска. Его усилия были направлены на развитие данных внутреннего наблюдения, проведение следственных действий и охраны.

От «охранной традиции» наружное наблюдение переходит к разработке нормативных материалов, что свидетельствует о совершенствовании самого наружного наблюдения и возрастании его роли в политическом розыске. Наружное наблюдение становится самостоятельной составной и неотделимой частью розыскного процесса.

Завершающим звеном розыска была «ликвидация». Она проводилась, когда деятельность организации и ее членов была достаточно «освещена»: выявлены руководители, явочные квартиры, печатная техника, тайники с литературой, типографскими принадлежностями или оружием, а также преступные намерения, требующие немедленного вмешательства.

Результаты «ликвидации» являлись основанием для возбуждения дознания. Дознание являлось начальным этапом уголовного судопроизводства, имеющим целью возбудить, обнаружить, собрать основные данные для того, чтобы установить, во-первых, что известное событие составляет деяние, запрещенное законом, во-вторых — для установления виновных этого деяния.

Цель дознания состояла в собирании сведений, удостоверяющих, действительно ли деяние совершилось и имеются ли в нем признаки преступления. От предварительного следствия дознание отличалось тем, что предшествовало ему. Кроме того, целью дознания был сбор сведений, осведомление и разведывание, тогда как предварительное следствие осуществляло проверку сведений, добытых дознанием, сбор новых доказательств и облечение их в известную форму.

С развитием революционного движения участие розыскных органов в уголовном судопроизводстве возрастало. Уже с принятием Закона 19 мая 1871 г. все дела политического характера были переданы из общей подсудности в ведение жандармерии. И на основании Временных правил 1 сентября 1878 г. дознание по политическим делам могла производить общая полиция.

В 70–80-е гг. XIX в. дознание играло по отношению к агентурной работе ведущую роль. Действия полиции были направлены на предоставление органам дознания материалов для возбуждения уголовного дела. В этот период широко применялись облавы, в результате которых люди арестовывались не потому, что имелись улики, а для того чтобы их собрать. «Арестовать впредь до выявления причин ареста», говорилось в предписаниях того времени [180] Шестернин С. П. Пережитое. Иваново, 1940. С. 175; Троицкий Н. А. Царизм под судом прогрессивной общественности. М., 1979. С. 31. .

Но развитие конспиративных приемов в революционной деятельности выдвигало на первый план работу секретной и наружной агентуры, а через дознание реализовывались секретные дачные, которые при переводе их на язык протокола принимали значение улик.

После принятия Закона 19 мая 1871 г. о порядке действий Корпуса жандармов по исследованию преступлений установились правила, по которым все чины дополнительного штата ГЖУ и уездных жандармских управлений обязаны были сообщать местному прокурорскому надзору и полиции о всяком происшествии (преступлении или проступке), подсудном общим судебным установлениям.

Если до прибытия охранников или жандармов следы преступления могли быть уничтожены, а сам подозреваемый скрыться, то чины общей полиции обязаны были это предотвратить.

Дознание по государственным преступлениям отличалось от дознания по общим преступлениям тем, что в первом случае Закон предоставлял офицерам Корпуса жандармов широкие права судебной власти, т. е. жандармы имели право производить главнейшие следственные действия, не ограничиваясь случаями крайней необходимости, как это было представлено Законом для исследования общих преступлений, руководствуясь ст. 249–488, 1038 и 1039 Устава уголовного судопроизводства.

Компетенция дознавателей определялась статьями 233, 234, 266, 257 указанного Устава, к которым добавились постановления о дознаниях по государственным преступлениям, возложенных на специально назначаемых лиц. Они производились под наблюдением министра юстиции, шефа жандармов и при личном присутствии прокурора судебной палаты. По дознаниям, производимых в округах двух или нескольких палат, Министерство юстиции прокурорские обязанности возлагало на одного из прокуроров.