Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

В соответствии с полученной информацией сотрудники КРО усилили агентурную работу среди «бывших» морских офицеров, выделили и проработали материалы всех ранее проведенных по ним дел. В результате уже в январе 1925 г. военные контрразведчики Ленинградского военного округа начали агентурное дело «Моряки».

Для понимания происходивших в военно-эмигрантских организациях процессов ОГПУ постепенно расширяло свое проникновение в них. При этом советская разведка активно занималась не только вербовкой агентов из числа русских эмигрантов-военнослужащих, но и использовала тех, кто сам предлагал ей свои услуги, так называемых «инициативников». Например, бывший генерал-майор М. В. Фастыковский предложил сотрудничество и успешно работал на советскую военную разведку в Польше в 1923–1924 гг. [517] Голдин В. И. Лихолетье. Судьба генерала М. В. Фастыковского: русский офицер, секретный агент, узник НКВД. Архангельск, 2006.

Формирование в Париже одного из главных центров военной эмиграции, координирующего работу против Советской России, не осталось без внимания ОГПУ. В одном из докладов о российской эмиграции отмечалось: «Франция в настоящее время является одним из главных центров эмиграции, которая… в большинстве своем настроена монархически, стремится всемерно к борьбе против Союза (т. е. Советского Союза. — Авт. ) и в этом направлении всячески поддерживается как правительством Франции, оказывающим покровительство и материальную поддержку эмигрантам, так и населением, сочувственно относящимся к русским белогвардейцам» [518] Русская военная эмиграция 20–40-х годов. Т. 4. М., 2007. С. 434. .

В декабре 1925 г. в Париже приступил к работе опытный сотрудник ИНО А. А. Ригин, возглавлявший до этого советские резидентуры в ряде стран. В период его деятельности позиции ОГПУ во Франции значительно окрепли и в дальнейшем продолжили усиливаться.

В Германии, где также было сосредоточено большое количество эмигрантов, в 1921–1924 гг. действовала совместная резидентура ИНО и Разведывательного управления РККА во главе с А. К. Сташевским и Б. Б. Бортновским, в работе которой значительное внимание уделялось бывшим русским военнослужащим и их организациям [519] Осокина Е. А. Борец валютного фронта Артур Сташевский (1890–1937) // Отечественная история. 2007. № 2. С. 35. .

Отметим, что большинство операций, проводимых в это время ОГПУ против военно-эмигрантских центров, носили наступательный характер, когда советские спецслужбы выступали инициаторами легендированных игр с противником, вынуждая его раскрывать свои планы. Это создавало благоприятные условия для перекрытия каналов связи и проникновения агентуры, переброски оружия и антисоветской литературы. Эффективность работы советской контрразведки высоко оценивали и ее противники. По данным Русского национального комитета, из пяти ежемесячно посылаемых в Россию людей возвращались не более двух [520] Струков Б. Г. Борьба ОГПУ против российской политической эмиграции // Исторические чтения на Лубянке. 1999 год. М., Великий Новгород, 2000. С. 98. .

Легендирование как метод борьбы контрразведки с эмигрантскими антисоветскими организациями подвергается и теоретическому осмыслению, выявлению его сильных сторон и предотвращению негативных проявлений. В составленной в 1925 г. «Азбуке контрразведчика» указывалось, что цель легендирования — принудить реально существующую подрывную организацию «искать контакта с вымышленной, то есть заставить ее раскрыть постепенно свои карты». Этот метод оперативной работы, по мнению руководителей КРО ОГПУ, должен был выявлять настоящего противника, а не провоцировать его на враждебные действия. В связи с этим особо оговаривалось: «Нужно помнить, что легенда имеет своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы, но отнюдь не вызова к такого рода деятельности кого-либо, что преследуется законом и принципами контрразведывательной работы» [521] Лубянка 2. Из истории отечественной контрразведки. М., 2000. С. 183. . Это свидетельствует о том, что в рассматриваемый период появляется и утверждается качественно новое понятие в организации контрразведывательной деятельности — «научная контрразведка».

В 1929 г. советское правительство взяло курс на сплошную коллективизацию сельского хозяйства. Этот шаг вызвал рост социальной напряженности. В Сибири, на Украине и Северном Кавказе начались крестьянские волнения. Факты нападения на органы советской власти вселили в лидеров белой эмиграции надежду на скорое антисоветское восстание и, соответственно, на возможность возобновления гражданской войны [522] ГАРФ. Оп. 4. Д. 90. Л. 96–99. .

Руководство РОВС еще на совещании 7 марта 1929 г. пришло к выводу, что в СССР назревает бунт, о чем свидетельствовали теракты на селе и волнения в армии. Председатель союза генерал А. П. Кутепов всерьез рассчитывал, что вторжение можно будет осуществить уже в апреле этого года. Главной задачей он провозгласил подготовку вооруженных сил к действиям. Месяцем позже генерал приказал непосредственно готовиться к интервенции, в связи с чем предписывал заняться подготовкой восстаний и заброской в Советский Союз террористов.

Целью новой интервенции должны были стать крупнейшие города — Москва, Киев, Ленинград. Особо мощный удар бывшие белогвардейцы предполагали нанести на Дальнем Востоке с тем, чтобы, заняв районы Сибири и Урала, в дальнейшем — продвинуться к столице СССР.

А. П. Кутепов

А. П. Кутепов, возглавивший РОВС в 1928 г., требовал проведения массового террора против всех представителей Советской власти, в первую очередь против чекистов. Он предлагал использовать тактику лавины, т. е. убить в течение двух месяцев несколько членов советского правительства и 20–30 видных чекистов. В первую очередь ликвидации подлежали Менжинский, Ягода, Трилиссер. По мнению генерала, эта акция дискредитирует власть и развяжет руки терроризированному населению, чем можно будет воспользоваться для организации крупного антисоветского восстания.

Однако этим планам не было суждено осуществиться: 26 января 1930 г. Кутепов был похищен в Париже агентами советской разведки. Операцией руководили начальник 1-го отделения ИНО ОГПУ Я. И. Серебрянский и заместитель начальника контрразведывательного отдела ОГПУ С. В. Пузицкий. Французской полиции и контрразведке РОВС так и не удалось выйти на след похитителей генерала.

Я. И. Серебрянский