Александр Чиненков - Форпост в степи

На окраине городка, недалеко от крепости, стоит небольшой дом — бревенчатый, с дощатой, крытой камышом крышей. Позади него огородик, а справа утопали в зелени амбар, хлев и кузница.

Полдень давно миновал, солнце склонилось к западу, и лишь на верхушках деревьев сакмарского леса играли золотистые лучи. На скамейке перед домом, под березой, сидел мужчина и старательно выстукивал косу.

Архип правил косу усерднее, чем обычно, стараясь отогнать невеселые мысли. Вдруг он опустил молоток и посмотрел в сторону городка, откуда быстро шел молодой крепкий человек. Юноша остановился возле кузнеца:

— Слава богу, что ты дома, Архип!

— А где ж мне еще–то быть? — привстал со скамейки кузнец. — А что стряслось? Чего так спешил? Аж как жеребец скакал!

— Заскачешь тут, — ответил Лука. — Обожди с расспросами–то. Дай дух перевести. Ежели бы ты только знал, что стряслось!

— Сидай на скамью, успокойся и обскажи!

— Ох, Архип, ей–богу, рехнулись мои родители. Горе горькое. Они ведь сватают прямо сейчас за меня Авдошку Комлеву!

— Ну и что? Сам того хотел!

— Хотел, да перехотел, — вспыхнул юноша. — Мое сердце Ляля выкрала. Ее в жены хочу!

— Хочешь, так бери, — ухмыльнулся кузнец. — Она сейчас у Мариулы, а не в таборе, и рисковать зря башкой не придется.

От слов кузнеца глаза Луки широко раскрылись:

— Ты о чем это мелешь, Архип?

— Как о чем? — кузнец положил молоток и косу на траву и внимательно посмотрел на юношу. — Ежели любишь девку–то, так бери ее прямо сейчас и бегите с ней отсель куда подальше.

— Ты, верно, тоже рехнулся зараз, — побледнев, Лука отшвырнул ногой попавший под сапог камень. — Куда ж мы без родительского благословения? Да и бежать–то куда? Мы ж не на каторге.

— Бежать мест много! — ответил Архип. — Да хоть в Яицк. Атаман там приветливый. Не даст пропасть, приютит!

— Я что, безродный, чтоб приюта искать? — возмутился юноша. — Не пойму я тебя, Архип, совет даешь какой–то никудышный!

— А что ты хочешь услыхать? — спросил кузнец, начиная злиться. — Бежать с Лялей не хочешь, тогда женись на Авдотье. Девка видная! Поди, первая красавица в городке! Ежели мне память не отшибло, ты сам мечтал свести ее под венец?

Лука не нашелся что ответить. Он, недовольный, сел. Кузнец опустил голову, положил руки на колени и спокойно сказал:

— Смирись с волей родительской, вот что я тебе скажу! Ты еще мал умом, чтоб на такой сурьезный шаг решиться. Да и вдали от них жить еще не готов! Раз сватают за тебя Авдотью, вот и смирись. Знать, эдак надо. Родителям завсегда виднее, как жизнь своего чада наладить!

Архип посмотрел на Луку, желая увидеть его реакцию на свои слова. Но юноша угрюмо молчал. Кузнец с сожалением покачал головой:

— А еще один совет мой для тебя таков будет: забудь Лялю, не твоя она! Ты свободный казак, проживаешь на своей земле. Что еще для счастья надобно?

— Я не смогу ее забыть! — хмуро ответил Лука. — Она мне дороже всего! Родителей даже. И чего ты вдруг решил, что не моя девка–то? Кто тебе об этом сказывал?

— Мариула карты на судьбину вашу кинула, — вздохнув, произнес Архип. — Карты про тебя умолчали, будто и нету тебя вовсе. А вот про Лялю много чего поведали. И про суженого ее, во как!

— Про суженого?

Юноша вскочил и зашагал перед кузнецом взад–вперед. Наконец он остановился и, посмотрев Архипу прямо в глаза, грозно спросил:

— Уж не цыган ли тот нечестивый, который за Лялькой в городок весь табор свой зараз приволок?

— Нет, не он, — обреченно вздохнул кузнец.

Лука сдвинул брови, провел рукой по волосам и задумался. Видимо, перебрав в уме всех возможных соперников и не найдя никого, с мольбой в голосе спросил:

— Не томи душу–то. Обскажи, на кого указали карты Мариулы.

— На меня, — ответил кузнец и отвернулся от Луки.

Юноша покачнулся, как будто его ударили кулаком в висок. Дрожь пробежала по телу:

— Ты что, очумел, Архип? Али пьян спозаранку?

Кузнец выслушал Луку внимательно, но не обернулся.

— Сам знаешь, что дурманящего пойла не лакаю.

Глаза юноши сверкнули, он холодно сказал:

— Ты, верно, потешаешься надо мной?

— Разве видно, что я шутковать нынче расположен? — Архип обернулся и печально улыбнулся. — Я сам мало верю в пророчества карт, но кто его знает…

— Антихрист проклятый!

Словно глухое рычание вырвалось из груди Луки. Рука рванулась за саблей, но, к счастью, ее при нем не оказалось.

— Не серчай, Лука, — сказал кузнец спокойно. — Для чего нам травить и задирать друг друга? Я никогда не таил злость супротив тебя; ежели иногда я, по своей вспыльчивости, бывал не прав, то сам завсегда это шибко переживал. Что мешает нам оставить все как было?

— Я ненавижу тебя, — сказал, как плюнул в лицо Архипа, юноша. — Сейчас я ухожу, но берегись. Никогда не попадайся мне навстречу, иуда!

Одарив кузнеца полным лютой ненависти взглядом, он пошагал в сторону городка..

— Перебесишься — приходи! — крикнул вслед Архип. — Я на тебя не серчаю.

Но что–то внутри подсказало кузнецу, что размолвка между ними похожа на трещину, которой не суждено будет зарасти.

* * *

— Эх, башка твоя садовая, — прошептал, провожая печальным взглядом юношу, Архип. — Что молол язык, поди, и сам не ведал.

Решив немного развеяться, кузнец схватил удочку, взял дома краюху хлеба, кусок сала и пошел на реку. Он любил поудить рыбку ради душевного успокоения.

Разговор с Лукой вымотал его так, что в глазах у него было серо, а во рту сухо, как будто он целый день махал кувалдой в кузнице. Архип шел к реке неторопливо, как перегруженный поклажей верблюд. Казалось, что силы его иссякли и до берега Сакмары ни за что не добраться. Но когда он неожиданно увидел ветхий шалаш — не выдержал: с радостным восклицанием, как к давно забытому родительскому дому, поспешил к нему.

«Сколько раз здесь бывал, а шалаша не видывал!» — приставив к дереву удилище, подумал Архип и, блаженно закрыв глаза, повалился в густую благоухающую всевозможными ароматами траву.

Отдохнув, кузнец осмотрел шалаш. С виду он был пригоден даже к длительному проживанию. Архип вымел из шалаша мусор и застелил землю свежей травой. Разогревшийся и от работы, и от жарко пылающего костра, он сел ужинать.

Веселый, искрящийся костер, шумевшая рядом река, теплый летний вечер вернули его в нормальное состояние. Только сейчас Архип почувствовал, что освободился от гнетущего состояния и к нему возвращается радость жизни, утраченная после объяснения с Лукой.

Заснул он мгновенно и проснулся, когда солнце уже давно сошло с небосклона, а его место среди точек звезд заняла желтая луна. Плечи, спина и колени у Архипа ныли, точно его исколотили палками. Рыбачить он решил на утренней зорьке, а сейчас хотел поразмышлять на природе о своем прошлом, настоящем и… может быть, о своем туманном будущем!