Александр Чиненков - Форпост в степи

— Я представляю, что будет, если я прямо сейчас не загляну на чай к Чертовке, — спокойно возразил граф. — Я никогда себе не прощу, если эта дочь сатаны снова увезет мою Машеньку!

— Но позвольте, Александр Прокофьевич, если все–таки девочки в апартаментах нет? — взмолился Барков.

— Я пытками заставлю эту суку сказать мне все о Машеньке. Если девочка в городе, то мы уже скоро будем вместе.

— А если у Жаклин ее все же нет?

— Я сдеру с Чертовки шкуру!

Вышедший из соседней комнаты Демьян остановился посреди комнаты, которая при его появлении как будто уменьшилась в размерах.

— Что там, у соседей? — спросил граф.

— Покуда тихо, — ответил Демьян.

— Свяжи нашего гостя.

— Да вы что?! — возмутился капитан. — Да я…

Демьян сгреб его в охапку и легко, как младенца, спеленал поданной графом веревкой.

— Надеюсь, вы отдаете отчет своим действиям, Александр Прокофьевич? — спросил, тяжело дыша, Барков.

— Вполне, — улыбнулся ему граф. — Связав вас, я развязываю руки себе. И еще. С вас, милостивый государь, снимается вся ответственность за возможные плохие последствия! Отдыхайте и не думайте о плохом! Всю ответственность за содеянное мною я беру лично на себя.

Александр Прокофьевич достал из–под кровати дорожный кожаный баул и извлек из него два пистолета. Внимательно осмотрев их, он удовлетворенно хмыкнул и взвел курки.

— Ну что, Демьян?! Ты не желаешь сходить со мной к соседям?

— Я хоть куда с вами, Ляксандр Прокофьевич, — заверил его слуга.

— Ну и отлично!

Демьян открыл дверь и посторонился, пропуская вперед графа. Затем он закрыл дверь. Лишенный возможности двигаться капитан Барков закрыл глаза, стараясь хотя бы услышать, что произойдет в номере Жаклин и чему он, к сожалению, лишен возможности помешать.

* * *

— Девчонку надо отравить, — небрежно обронил месье Анжели своим высокомерным, звонким голосом.

Ему нервно возразила Жаклин.

— Что?! — воскликнула она. — Отравить Марианну?

— Ты сама сказала, что видела ее отца. А это означает, что он явился за своей дочкой!

— Но как он узнал, что мы здесь?! — испуганно глядя на дверь, прошептала Жаклин.

— Какая разница, — хмыкнул Анжели и зло посмотрел на съедаемую страхом женщину. — Что, доигралась, кошка драная? А я тебя предупреждал.

— Девчонка еще пригодится, — позволил себе вступить в разговор Нага. — За нее можно получить хороший выкуп!

— Что ты мелешь, азиат! — возмутился Анжели. — Девчонка для нас, как бочка с порохом и зажженным фитилем! Любая ошибка может погубить все дело.

— Да, граф теперь не оставит меня в покое, — нахмурившись, сказала Жаклин. — Единственное наше спасение — прямо сейчас покинуть город!

— Это невозможно, — резко возразил Анжели. — Единственный выход — избавиться от девчонки! Она умрет, и с ее смертью исчезнет всякая опасность.

— Для тебя исчезнет, но не для меня, — зло прошептала Жаклин. — Граф не тот человек, который успокоится, не найдя дочери. Он теперь перевернет вверх дном весь город!

— Я бы точно так поступил на его месте, — совершенно серьезно сказал месье Анжели и добавил: — Но так как я на своем месте, то решаю убить графа, пока он не причинил нам больших неприятностей.

— Одним словом, или мы убьем графа, либо погибнем сами, — подытожил Нага. — Что лучше?

— Убьем отца и дочь, — сказал Анжели с жестокой улыбкой. — Девчонку я беру на себя, а графом займетесь вы.

— Почему мы? — зашипела Жаклин.

— Да потому, что его приезду мы обязаны тебе, разлюбезная мадам, — ответил с издевкой Анжели. — Франция надеется на тебя, а ты… Еще казака притащила. Надеюсь, его–то теперь тебе не жалко? Вот яд, — ответил Анжели. — Нужно положить его в пищу, которой утром его будет кормить твоя служанка.

— А граф?

— Яда на сотню человек с лихвой хватит. А вот как им ты попотчуешь графа, подумай сама.

Анжели снял с мизинца большой золотой перстень, вывернул крупный изумруд, вынул из–под него крохотный пузырек размером с горошину и передал Жаклин.

В это время мощный удар распахнул отчаянно пискнувшую дверь. В проеме появился огромный, свирепого вида мужик. Он так посмотрел на сидевших за столом заговорщиков, что они вдавили головы в плечи и приросли к стульям.

— Спасибо, Демьян. Теперь мой черед!

Гигант посторонился, и в комнату вошел сам граф Артемьев, убийство которого так горячо обсуждалось только что.

— Ба–а–а, кого я вижу! — рассмеялся граф, направляя на Жаклин и мужчин пистолеты. — Вся шайка в сборе.

Первым пришел в себя от неожиданного вторжения Анжели. Он слегка пошевелился и спросил по–французски:

— Надеюсь, месье, вы хорошо подумали, прежде чем решиться на такой поступок?

— Как видите, да, месье, — на чистом французском ответил ему и граф. — Но можете не беспокоиться за свою жизнь, ибо я пришел не за вами.

— Тогда мне можно уйти? — осторожно поинтересовался Анжели, переходя на русский.

— Да, но чуть позже, — ответил граф. — Я не отниму у вас много времени.

Анжели пожал плечами и, демонстрируя безразличие, отвернулся к окну.

— Вот и свиделись, сноха? — обратился граф к помертвевшей от сильного страха Жаклин. — Можешь ничего не говорить. Я и так вижу, как ты рада меня видеть!

Парализованная ужасом, Жаклин с трудом проглотила застрявший в горле ком, но сказать так ничего и не решилась.

— Но–о–о. — Анжели облизнул губы. — У госпожи Жаклин нет родственников в России. Вы, видимо, ошиблись, месье?

— Я бы ошибся, назвав вас своим братом, месье, — ухмыльнулся граф. — Но с кем–то спутать эту законченную мерзавку я не могу. Эта проклятая грешница причинила мне столько страданий, что ее образ навечно запечатлелся в моей голове. Я ее узнал бы и тогда, если бы ее гнусная физиономия была вымазана толстым слоем сажи!

— Простите, но я не понимаю, о чем речь? — приходя в себя, спросила Жаклин. — Месье, я вас впервые вижу!

— Конечно, иного ответа я от тебя и не ждал, мерзавка, — нахмурился граф. — Но ты меня знаешь. Я застрелю тебя, даже если ты действительно Жаклин, а не Анна. Просто за то, что ты на нее так похожа!

— Демьян, — обратился граф к застывшему у двери слуге. — Иди и переверни вверх дном все комнаты, пока я беседую с господами иностранцами. Найдешь Машеньку — живо назад, и больше ничего не трогай.

Демьян ушел, а Александр Прокофьевич грозно посмотрел на притихшую троицу:

— Итак, господа душегубы, я советую послушать меня и задуматься. Мне не нужны ваши поганые жизни. Я не хочу знать ваши коварные замыслы. Я даже прощу тебе смерть брата, Чертовка. Верните мне дочь, и мы в расчете! Я устал гоняться за тобой по белому свету и вполне удовлетворюсь возвращением Машеньки!

— Я не понимаю, о чем вы, — усмехнулась Жаклин.