Дэвид Кертцер - Похищение Эдгардо Мортары

У папы имелись все основания ощущать себя загнанным в угол. Мало того что в минувшем году он потерял Болонью и Романью, теперь из-под его власти ускользнули и достались неприятелю многие из земель, еще остававшихся в составе Папского государства, — области Марке и Умбрия. 4 ноября 1860 года в этих землях повторился ритуальный референдум, какой проводился годом ранее в Романье, и теперь из бывших 232 685 папских подданных, принявших участие в голосовании, 230 805 человек проголосовало за присоединение к Сардинскому королевству. Единственное, что мешало военным отрядам, которые уже вошли в эти области, двинуться теперь на Рим, были стоявшие там французские войска, но ведь именно французы первыми развязали эту войну, вступив в сговор с Кавуром и королем Виктором Эммануилом. Поэтому присутствие французских солдат казалось папе весьма ненадежной защитой от вторжения полчищ безбожников.

Одо Рассел (британский атташе в Риме, который годом ранее всячески помогал сэру Мозесу Монтефиоре) докладывал в начале декабря, что папа находится в скверном расположении духа, «хотя временами он бывает таким же бодрым и благодушным, как прежде». Злоба, с какой папа поносит иностранцев за поведение их правительств, писал Рассел, «не раз ставила государственного секретаря в весьма неловкое положение по отношению к представителям католических держав». Теперь Пий IX не просто чувствовал, что все его преследуют: он еще и преисполнился уверенности в том, что его жизни грозит опасность. На этот раз, поклялся он, уже не повторится постыдная история двенадцатилетней давности, когда ему пришлось бежать в Гаэту. «Его святейшество убежден, — писал Рассел, — что враги церкви непременно совершат покушение на его особу и что конец его уже близок. Он жаждет получить венец мученика, которого сподобились многие из его ранних предшественников. Он отказался от прежнего плана укрыться в катакомбах в час опасности и теперь желает принять смерть в папской мантии и пасть жертвой своих мучителей прямо на алтаре святого Петра» [364] Письмо Одо Рассела лорду Дж. Р. из Рима, 4 декабря 1860 (n. 183), в: Blakiston, The Roman Question , p. 142. .

Месяцем позже, когда в Ватикан на ежегодную встречу с папой явилась делегация евреев из римской общины, его святейшество находился в совершенно ином положении, чем два года назад, когда он оказал им весьма бурный и неприветливый прием. Но Рим все еще оставался под папской властью, и евреи держали себя с всегдашней почтительностью, хотя наверняка и задумывались, не станет ли этот их традиционный визит последним в истории. Войдя же в покои Пия IX, они чрезвычайно удивились, заметив возле него девятилетнего мальчика в одежде семинариста. Папа нежно придерживал мальчика за плечо. Из всех присутствующих евреев один только Скаццоккьо уже видел этого мальчика раньше. Это был Эдгардо Мортара [365] Di Porto, «Gli ebrei di Roma» , p. 59. .

К тому времени, когда делегация римских евреев мимолетно увидела Эдгардо, он прожил в Священном городе уже два с половиной года и не виделся с родителями больше двух лет. Зато он постоянно поддерживал связь с человеком, которого называл теперь своим вторым отцом, — с папой Пием IX. Можно только гадать, что́ думали об этом мальчике, чей отец — сам папа римский, его юные товарищи-семинаристы из Сан-Пьетро-ин-Винколи. Каждый месяц в монастырь прибывал гонец из Ватикана и приносил кошелек с тридцатью скуди — платой, которую вносил папа за проживание и обучение Эдгардо. Каждый год под Рождество Эдгардо приглашали в Ватикан к папе. Пий IX — тепло вспоминал позже сам Эдгардо — «всегда выказывал ко мне самую нежную отеческую приязнь, давал мне мудрые и полезные наставления и, ласково меня благословляя, часто повторял, что я стоил ему многих страданий и многих слез […] Словно добрый отец, играл со мной, прятал меня под своим красным плащом и спрашивал в шутку: „Где наш мальчик?“, а потом, распахивая плащ, показывал меня находившимся рядом посетителям». Особенно папа гордился успехами Эдгардо в учебе и любил изумлять своих гостей религиозными познаниями мальчика. Папа сиял от гордости, когда по его просьбе маленький неофит, к восхищению всех присутствующих, переводил вслух фрагменты латинских текстов [366] Автобиографические заметки Эдгардо Мортары, написанные в 1878 году, перепечатаны в приложении к: Masetti Zannini, «Nouvi documenti», p. 265. Глава 24 .

В начале 1861 года, как раз когда папа (в обществе Эдгардо) принимал делегатов римской еврейской общины, большая часть Италии уже объединилась под властью короля-савояра. Только область Венето на северо-востоке оставалась под контролем Австрии, а от растаявшего Папского государства остался только Рим с небольшой прилегающей территорией. В конце января 1861 года состоялись первые выборы в итальянский парламент, и церковь призвала всех добрых католиков бойкотировать их. В следующем месяце новый парламент, собравшийся в Турине, провозгласил образование Итальянского королевства под властью Виктора Эммануила II. В марте премьер-министр граф Кавур объявил, что новое государство обретет целостность лишь с освобождением Рима: национальная гордость итальянцев требовала сделать столицей Вечный город. Однако граф тут же призвал не совершать необдуманных военных действий. Присоединение Рима должно произойти только после того, как будет достигнуто соглашение с Францией, ведь папские владения продолжают охранять французские солдаты.

Франция, которая играла столь важную роль в 1859 году, когда она поддержала и защитила движение за объединение Италии, по-прежнему была в центре внимания, когда начались громкие и жаркие споры о судьбе Рима. Как ни пытался Кавур успокоить католиков, обещая предоставить твердые гарантии того, что за папой сохранится роль духовного лидера всего католического мира, общественное мнение во Франции мощно качнулось в другую сторону, услышав тревожные сигналы из Ватикана и поддавшись влиянию ультрамонтанства. Поскольку французское общественное мнение ни за что не хотело признавать законным новое итальянское государство и даже парламент Франции проявил непривычную независимость от суждений императора, осудив покушение Италии на папские земли, Наполеон III решил дождаться, когда парламент разойдется на каникулы, и тогда уже официально признать Итальянское королевство. А в мае с Наполеоном встретились представители Испании и Австрии и призвали его срочно создать общий католический фронт для защиты мирской власти папы, чтобы Рим и дальше находился под его контролем [367] Renato Mori, La questione romana , 1861–1865 (1963), pp. xix-xxi. . Наполеон, каковы бы ни были его личные предпочтения, понял, что у него просто нет другого выхода, кроме как оставить свои войска в Священном городе.