Сергей Плохий - Происхождение славянских наций. Домодерные идентичности в Украине и России

«Отчизна» была важным термином в русской, а затем украинской политической лексике XVII — начала XVIII века. Это слово было заимствовано из польского языка, с которым украинский политический дискурс разделял ряд важных признаков [350] О термине «отчизна» в польском политическом дискурсе см.: Ewa Bem, Termin “ojczyznа” w literaturze XVI і XVII wieku. Refleksje o języku, Odrodzenie i Reformacja w Polsce 34 (1989), c. 131–157. . В Речи Посполитой «отчизну» («ojczyznu») считали независимой от правителя, даже от конкретного государства: это слово могли применять и к составной части данного государства, и ко всему целому. Всю Речь Посполитую, Польскую корону и Великое княжество Литовское считали отчизной для их жителей [351] О терминах «нация», «государство» и «отчизна» в Великом княжестве Литовском см.: Tereskinas, The Imperfect Body of the Community, с. 47–60. . К примеру, в стихах, которые в мае 1648 года декламировали студенты Киевской коллегии в честь князя Иеремии Вишневецкого, за право называть потомков княжеских родов Сангушков, Чарторыйских и Корецких своими сыновьями соревновались две родины: Польское королевство и Великое княжество Литовское. Примечательно, что польско-литовскую Русь не вспоминали как возможную родину русских элит, хотя Вишневецкий, будучи потомком русских князей, стал первым представителем своей православной семьи, обратившимся в католичество [352] См.: «Maiores Illustrissimorum Principum Korybut Wiszniewiecciorum» в кн.: Roksolański Parnas, с. 215–230, в частности с. 225–226. Вероятнее всего, стихотворения вышли из-под пера Лазаря Барановича или Феодосия Василевича-Баевского — преподавателей Киевской академии, которые в то время читали курсы поэтики и риторики. .

Все это изменится с началом восстания Богдана Хмельницкого в 1648 году, которое набирало обороты как раз тогда, когда студенты Киевской коллегии декламировали свои стихи в честь Иеремии Вишневецкого. Однако изменения происходили очень медленно. Гетманы пропольской ориентации или ищущие согласия с Польшей продолжали называть Речь Посполитую «общей родиной» для себя и поляков [353] См. воспоминания об «общем отечестве» в тексте Гадячской унии (1658) и универсале Выговского за 1660 год, а также в инструкциях Петра Дорошенко его представителям на переговорах с Речью Посполитой (1670): Універсали українських гетьманів, с. 34, 98, 384. . Насколько сегодня известно, смещение значения термина «отчизна» от Польского королевства или Речи Посполитой к казацкой Украине началось в Гетманщине [354] В московских документах также зафиксированы ранние упоминания казацких элит об их «отчизне», в частности в отчете о разговоре российского купца и генерального писаря Ивана Выговского, который состоялся в январе 1652 года (см.: Воссоединение Украины с Россией, т. 2, с. 199). Учитывая двузначность слова «отчизна» в тогдашней политической лексике Московии, речь могла идти и об отечестве, и о казацкой вотчине и владениях в целом. . Упоминания об Украине как об отечестве появляются в письмах Ивана Брюховецкого еще до того, как он в 1663 году был избран гетманом, а после этого события они становятся еще заметнее [355] См. письмо Брюховецкого епископу Мефодию, написанное в апреле 1662 года: Тисяча років української суспільно-політичної думки, т. 3, кн. 1, с. 381–390. . Зато главный конкурент Брюховецкого — правобережный гетман Павел Тетеря — продолжает ссылаться на Речь Посполитую как на родину казачества и «мать нашу» [356] См. упоминания об отчизне в письмах Тетери: Універсали українських гетьманів, с. 232; Тисяча років української суспільно-політичної думки, т. 3, кн. 1, с. 381–390. . Московские политические элиты не имели понятия «отечества», при помощи которого могли бы бросить вызов казацкому словоупотреблению. Хотя их слово «отчина» было похожим на польское «ojczyznа» и русское «отчизна», его значение — вотчина царя — полностью отличалось от этих слов. Брюховецкий отдал должное и этому московскому понятию, назвав украинские земли (вместе с Правобережьем) царской «отчиной» [357] См.: Універсали українських гетьманів, с. 318, 330. .

Павел Тетеря

Михаил Ханенко

Событием, которое во многом сняло неопределенность с употребления слова «отчизна» среди казачества, стало Андрусовское перемирие, которое разделило Украину вдоль Днепра не только де-юре, но и де-факто. После этого казаки начали четко называть «родиной» свою разделенную страну: Малую Россию, или Украину. Призывы к объединению и спасению отечества от дальнейшей руины стали привычной темой в обращениях казацких вожаков к соотечественникам. В 1668 году Брюховецкий объяснил собственно восстание против царя как реакцию на планы Речи Посполитой и Московии уничтожить Украину, «отечество наше милое» [358] См.: письмо Брюховецкого от 10 февраля 1668 года: Тисяча років української суспільно-політичної думки, т. 3, кн. 1, с. 454–455. . Примерно в то же время гетман Дорошенко заручился поддержкой населения Левобережной Украины, ссылаясь на «отчизну, нашу Украину». В течение 1670-х годов протурецки настроенный Юрий Хмельницкий и пропольський гетман Михаил Ханенко шли по тому же пути [359] См.: Універсали українських гетьманів, с. 184–187, 425, 579–581. . Несмотря на то, что этой «отчизной» уже не была Речь Посполитая или Польское королевство и на то, что она однозначно не охватывала Московии, в других аспектах ее границы были такими же двусмысленными и неопределенными, как и границы Украины, Малой Руси или России. «Старые русские» интеллектуалы Киева продолжали мыслить категориями, соответствующими 1648 году, считая не только казацкую Украину, но и Русь своей страной. В 1670-х годах такие летописцы Гетманщины, как Михаил Лосицкий и Феодосий Софонович, оставались верными русской отчизне [360] См.: F. Sysyn, Fatherland in Early Eighteenth-Century Political Culture, с. 39–53. . Однако уже в 1683 году Димитрий Ростовский написал эпитафию покойному генеральному судье Гетманщины Ивану Домонтовичу, охарактеризовав его «вѣрным сыном отчизны» [361] Текст эпитафии см. в кн.: Павло Жолтовський, Український живопис XVII–XVIII ст., Київ, 1978, с. 220. , которая в данном случае, скорее всего, означала Гетманщину, учитывая должность, которую занимал покойный. Такое же значение имело отечество в одном из панегириков в адрес гетмана Ивана Самойловича [362] См. отрывок из панегирика Ивана Величковского гетману в: Наталя Яковенко, ”Господарі вітчизни”: уявлення козацької та церковної еліти Гетьманату про природу, репрезентацію та обов’язки влади (друга половина XVII — початок XVIII ст.», в кн.: Mazepa and His Time, c. 7—37, в частности с. 25. См. также ссылки на Украину или малороссийский край как отечество в универсалах Самойловича: Універсали українських гетьманів, с. 697, 808, 811, 821. . К началу 1690-х годов, как будет упомянуто далее, киевские интеллектуалы возвеличивали основателя Гетманщины Богдана Хмельницкого как «отца отечества». В этом случае намек на Гетманщину (или прежде всего на казацкое государство) был вполне очевиден для читателя.