Нина Попова - Заре навстречу [Роман]

— Налить еще чаю? Да вы пейте, грейтесь, — упрашивала Мария, — не хотите? Тогда полежите, отдохните! О делах — потом! Ночь-то ведь долгая! А вы просто отдохните, полежите, снимите пиджак, сапоги.

Орлов не чинился. Снял пиджак, разулся, расстегнул ворот и с наслаждением вытянулся на чистой постели.

Чекарев подсел к нему. Мария вышла в кухню мыть посуду.

— В прошлом году Андрей побывал здесь, — начал рассказывать Чекарев. — Приехал в августе, из Нарымского края бежал. Сразу вник в работу, очень мы с ним хорошо побеседовали. Так счастливо совпало, встретился здесь Андрей с женой. Мы помогли им уехать. Поехали они через Мохов… оттуда на пароходе должны были отправиться до Казани, потом — в Москву. Приезжал из Петербурга товарищ, рассказывал, что в Москве они связей не нашли, поехали в Питер. Андрей включился в работу. Борется за издание партийной газеты, готовит народ к тому дню, когда Дума будет обсуждать проект об отмене смертной казни.

— Это все старые новости, — сказал Гордей, — у меня — посвежее. В прошлом году в ноябре Андрея арестовали, провокатор выдал. Забрали и его жену. Андрей долго сидел в предварилке, все хотели состряпать «дело». Но улик — ни при нем, ни в квартире— никаких! Ни тинь-тили-линь! Ни синь пороха! Пришлось ограничиться ссылкой. Дали Нарым… Ему там встречу какую устроили: все ссыльные собрались. Ох, и закипела работушка, завихрилась… Не по дням, по часам г— библиотека, кооператив, касса взаимопомощи — все это, как грибы, росло. Партийную школу открыли, наладили связь с другими колониями ссыльных. Но… — Гордей помрачнел, — в прошлом месяце его отправили в гиблое место — в Максимкин Яр. Губернатор перетрусил. Неделю Андрей в каталажке просидел. Товарищи предлагали устроить побег, — отказался.

— Отказался?

— Да. Сейчас ссыльные в Нарыме хоть маленькой свободой, да пользуются, а после такого дела им не поздоровилось бы. Вот почему отказался… А как он будет жить в том гиблом месте, страшно подумать.

— Откуда ты все это знаешь, Гордей?

— На днях встретился с Семеном. Он как раз из Нарыма приехал.

— Бежал?

— Нет, срок вышел.

Они помолчали.

— Ты что, Гордей, из Якутии прилетел?

— Эка! — усмехнулся Орлов. — Да я там и не бывал! Два года назад с этапа махнул!

— Да ты рассказывай! — попросил Сергей.

— А и верно, расскажу! — Орлов живо перевернулся на бок, подмял подушку под локоть. — Люблю вспоминать такие штуки! Весело делается, хорошо!

Гордей бежал вечером, когда на тайгу внезапно налетел вихрь.

— Ехали на перекладных… Ось сломалась… Буря… Конвоиры перетрусили, орут: «Шагай! Шагай!» Им только одно: добраться поскорее до села. Я и махнул в тайгу! Решил идти не назад, а вперед, обойти сторонкой село. Думаю: что бог даст! Хороший человек встретится — поможет мне, дурной — выдаст. Но мне повезло: натакался в темноте на заимку… Ах, какие встречи бывают! Век не забудешь, — тихо закончил Орлов и, точно отмахнувшись от воспоминаний, спрыгнул с кровати, застегнул ворот, уселся к столу. — Хватит побасенок! Делом займемся, товарищи, делом! Мария! Довольно вам там чистоту наводить!.. Давайте расскажите мне, товарищи, как работаете, что думаете о положении наших партийных дел, какое настроение у рабочей массы. Все выкладывайте!

— В общем положении мы понемногу разбираемся, — медленно начал Чекарев. — Вот недавно получили два документа: извещение об июньском совещании и резолюции второй парижской группы. Собирались, обсуждали… Да постой-ка, мы сегодня письмо от Романа из тюрьмы получили…

— О письме — потом.

— Нет, нет! Ты выслушай. Это тоже к делу относится, раз о настроении спрашиваешь! Вот…

Чекарев достал из кармана письмо — клочок бумаги, свернутый в трубочку, — медленно прочел:

— «Товарищ Лукиян! Спасибо за материал. Мы проработали. Мнение у нас такое: примиренцы — это буржуйские прихвостни. Голосовцы, впередовцы, Троцкий — какого черта они на партийные должности лезут. К чертовой матери! Пора дать им по загривку, очистить партию от них. Обеими руками голосуем со второй парижской группой».

— Сказано по-рабочему, попросту. Но ты видишь, каково настроение? — спросил Чекарев, кончив читать. — У основной части настроение именно такое: к чертовой матери ликвидаторов, каких бы мастей они ни были! Собирать наши силы, «идти в бой за РСДРП, очищенную от проводников буржуазного влияния на пролетариат», как призывает товарищ Ленин. Таково настроение. А о делах тебе секретарь комитета расскажет, — и Чекарев указал глазами на Марию, которая сидела, положив круглые руки на стол. — Выросла, — сказал Чекарев с невольной гордостью, — вот ее недавно избрали секретарем! — и он положил широкую ладонь на голову жены.

Медленным застенчивым движением Мария высвободила голову, отвела руку мужа. Орлов ласково глядел на нее — такую женственную, милую, точно созданную для тихих радостей семьи. Что-то юное, чистое виделось ему в овале ее лица, в складе румяных губ. Только властная посадка головы и серьезный синий взгляд говорили об ее воле и уме.

— Слушаю вас, товарищ Мария! — сказал Орлов. — Прежде всего скажите о составе организации… Что, здесь рабочие преобладают или?..

— Рабочие. Из интеллигенции сейчас у нас Ирина Албычева и Рысьев только… Из рабочих выросли хорошие пропагандисты, организаторы…

— А численность как?

— Силы… значительные! — подумав, ответила Мария. — Группы на всех предприятиях. В каждой мастерской, магазине, больнице — связи. Летом восстановили городской комитет… Учимся… Все это — с большими трудностями, — охранка-то ведь не спит! Нынче было несколько забастовок… Самые значительные на Верхнем заводе и в Лысогорске…

Из проекта Охлопкова — давать шестьсот листов за шесть часов работы — ничего не вышло. С четырех смен каталей перевели на три восьмичасовых, а потом объявили, что вводится двухсменная двенадцатичасовая работа.

Листопрокатный цех забастовал.

К нему вскоре присоединились рабочие электростанции, которым снизили заработную плату… дальше — рабочие других цехов, и вскоре встал весь завод.

— Держались товарищи больше двух месяцев, — рассказывала Мария, — только голод вынудил их стать на работу… Вот кабы мы могли денежную помощь дать, другое было бы дело… В Лысогорске забастовкой тоже руководил партийный комитет, и тоже долго держались. На Урале партийные силы растут, товарищ Гордей! — заключила она с глубоким убеждением.

— Я к вам со специальным заданием приехал, — торжественно объявил Орлов, помолчав, — наладить подготовку к общепартийной конференции! Силы у вас есть, работа идет, значит, можно будет послать делегата?

— Можно. Делегата пошлем! — ответили враз Мария и Чекарев.