Юрий Продан - Князь Кий. Дорога на Тмутаракань

- Здрава будь, княгиня! - почтительно склонил голову перед нею Святослав. Взгляд его потеплел при виде матери, ласково задержался на сыновьях, державшихся поближе к княгине, и равнодушно скользнул по чернобровому лицу жены Предславы.

Всё подметила старая княгиня, но ничем не выдала своих чувств. Ровно и приветливо сказала в ответ:

- Здрав будь, князь. Готова ли твоя дружина к походу? День будет добрый по всем приметам, в самый раз сегодня поход начинать. С богом, сыне!

- Всё готово. Трогаем, матушка.

Ольга коснулась пальцами золотого византийского креста, что висел у неё на груди, беззвучно зашевелила губами, вымаливая удачу для сына у нового, христианского, бога. Сын её смотрел вдаль, на Киев, орлиными своими глазами отыскивая там, над кручей, Перуна-громовержца, давнего бога войны, покровителя русских дружин. У матери и у сына была разная вера, но молились они об одном: об удаче для Русской земли.

Здесь, на берегу, под старым осокорем, Святослав простился со своими близкими. Кречет уже приплясывал с нетерпением, грыз удила, а князь всё медлил. Ещё один взгляд на тот берег, на Киев, что раскинулся на высоких холмах, на людей, столпившихся за перевозом, там, где когда-то старый Кий начинал закладывать своё княжество. Сердце сладко и печально заныло, но князь был воином, он тряхнул головой, отгоняя непозволительную для витязя слабость, протянул руку к поводу и, не касаясь рукою луки седла, ловко вскочил на коня.

Кречет присел на задние ноги, будто красуясь перед всеми, заржал весело и задорно, ему отозвались другие кони. И загудел народ, замахал шапками там, за перевозом. Киев желал своей дружине победы над исконным врагом. Прощальный гомон Прокатился и по этому берегу.

Князь и не заметил, когда успели переправиться сюда многие сотни киевлян - старики, женщины, дети. Все его помыслы были уже далеко от Киева - за Дарницей, там, где начиналось чужое и враждебное Дикое поле. Он махнул на прощание рукою своим близким и тронул коня.

Зашевелилось чело (12) (12) Чело - передовой отряд войска. дружины во главе с воеводой Бориславом. Сотня за сотней, стремя к стремени, двинулись конные воины. Пешие ратники ждали своей очереди. Скрипела сбруя, звенело оружие, ржали кони. А над всем этим шумом и гамом взлетали, будто чайки над разорённым гнездовьем, тревожные женские выкрики. Голосили холопки и боярыни, жены смердов, записанных в пешую рать, и жены знатных воевод.

Только старая княгиня молча смотрела вслед шумному людскому потоку, ощетинившемуся копьями, над которым колыхалось знамя её сына: два таких же копья, скрещённых на голубом, небесном поле. Глаза Ольги впились вдаль, затуманенную пыльной дымкой. Что они видели там, на пути киевской дружины?

За Дарницей, Ольгиным селом, кончился сосновый бор, и дорога, вырвавшись на простор, запетляла между песчаными холмами, кое-где прикрытыми терновником и будяками. Пески заползали на дорогу, конские копыта взбивали их, поднимая клубы пыли, и эта пыль ложилась серым слоем на разгорячённые лица конных дружинников и пеших ратников, делая их строже и суровей. Потом пески днепровские приотстали, впереди показалась зелёная дубрава - будто островок среди степного моря. Прижавшись к ней спиною, стоял у дороги погост - небольшое сельцо, ограждённое земляным валом со стеною из заострённых наверху кольев. Здесь денно и нощно бодрствовала вооружённая стража, следившая за тем, чтобы степняки не подкрались незаметно к днепровским переправам, к стольному Киеву.

Немолодой темнолицый сотник, старший над стражей, степенно поклонился князю и воеводам, приглашая их въехать через распахнутые ворота внутрь погоста. Но Святослав, остановив коня возле сотника, заезжать в ворота не стал. Его цепкий взгляд следил за проезжавшими по дороге дружинниками.

Поток воинов, сначала конных, а затем и пеших, размеренно катился мимо него. За погостом дорога раздваивалась: к северу она уходила на Чернигов и Любеч, а к югу тянулся старинный Залозный шлях - путь на Дон и Сурожское море (13) (13) Сурожское море - древнее название Азовского моря. , по которому испокон веков тащились неуклюжие мажары Полянских смердов, запряжённые волами, к Сивашу за солью, путь, где находили удачу или гибель торговые гости разных стран, где многие тысячи конских и воловьих копыт выбивали и не могли выбить до конца седую траву емшан и упрямый подорожник.

Киевская дружина сворачивала на Залозный шлях.

Сотник молчал, выжидая, что скажет князь.

- Вели подать мне воды напиться, - Святослав вытер ладонью вспотевший лоб, отёр руку о потемневшую от пыли и пота холку Кречета.

- Вода у нас добрая, ключевая, - отозвался сотник и зычно крикнул одному из своих воинов:

- Воды князю! Да поскорее!

Отдав приказание, он снова умолк, разглядывая Святослава. Кажется, давно ли прискакал сюда, на погост, совсем юный княжич со своим старым дядькой. А теперь, гляди ж ты, витязь! Идут годы, идут…

- Что молчишь? - насупился Святослав. - Докладывай, как служба идёт. Давно ли видали степняков?

- Печенегов давненько не видать в наших краях, с прошлой осени. А хазары, с полсотни, нынче утром проскакали вон там, за пригорком. В той стороне село Криница, боюсь, как бы там беды не натворили…

- А пошто ж не послал туда своих воев? - князь ещё больше сдвинул брови к переносице. - Пошто сам туда не поскакал? Живота своего пожалел?

Лицо сотника налилось кровью, его тяжёлые узловатые руки стиснули рукоять меча. Он хотел резко ответить князю, но подбежавший воин подал Святославу большой, выдолбленный из дерева ковш, князь, макая усы в воду, стал жадно пить, покрякивая от удовольствия - до того была хороша родниковая холодная водица! - и сотник, успев остыть, молвил уже спокойно, без обиды:

- Живота своего мне не жаль, княже, ежели положить его с толком. Да ведь воев у меня - как кот наплакал! Только-только хватает, чтобы себя оборонить да не допустить до беды гостей наших али заморских, когда они у нас, в погосте, на ночёвку станут. Дозоры высылаю в поле, как велено, а в село куда послать полсотни воинов? Я ж тогда сам-один на весь погост останусь! Хазары ж наглеют. Лето подходит - и они уже тут как тут. То большая орда, то малая. Нету от них спокоя…

А дружина киевская всё шла и шла. Мерным шагом, как ратаи в поле, двигались, поднимая густую пыль, пешие ратники в кольчугах и шеломах, с мечами и луками, а кто и с тяжёлыми шестопёрами. Поляне, северяне, кривичи, древляне… Сыны земли Русской, её кормильцы и защитники…

Снова пошла конница, во главе её - воевода Свенельд, правая рука киевского князя.

Сотник умолк, с завистью глядя на такую силу. Святослав перехватил его взгляд.