Георгий Полилов - Андрей Боголюбский

- На дочке нашего богатого торгового гостя женился… Акинфием звать… Хочешь, я тебя сведу к нему?..

- Да что ты, родимый?! - обрадовалась Елена.

И они отправились к тестю Фоки.

Печально сидел старый Акинфий со своей внучкой после ухода Фоки, Евфимия плакала.

- Скоро ли приведётся мне с мужем любимым повидеться! - говорила она деду.

- Бог даст, свидетесь… Не печалься, голубка! - утешал её последний.

У ворот брякнуло кольцо.

- Эх я, старый! - проговорил Акинфий. - На вече забыл сходить… Верно, кто-нибудь возвратился и мне о решении Господина Великого Новгорода скажет… Эй, Кузьма, пойди, отчини ворота! - крикнул он.

- Кого вам нужно? - спросил работник прибывших. Лука, пришедший вместе с последними, весело проговорил:

- Скажи Акинфию! Пусть дорогих гостей принимает! К нему сватья приехала.

На разговор вышел и сам хозяин.

Узнав, кто его гости, он широко распахнул ворота, приглашая к себе в дом.

Обрадовалась приезду свекрови и Евфимия.

- Слава Богу, нашлась у мужа матушка родимая! А то уж больно он скорбел о тебе!

Несмотря на мужское платье, пришлось и Марине признаться.

- Ишь ты, шустрая какая! - шутил старый хозяин. - Тебе, Евфимия, этак ни за что бы не решиться…

Однако старик не посоветовал менять костюм.

- Может быть, князь Андрей сам надумает к рати ехать, так отроков с собою возьмёт… А может быть, гонцом тебя послать надумает… А как узнает, что ты девушка, так тебе уж никуда не попасть.

- Дедушка-то правду говорит, сестрица! - обратилась Евфимия к ней. - Как бы я хотела быть на твоём месте: всё около мужа находилась бы.

- И впрямь так лучше, дедушка, - согласилась Марина.

- Что ж, коли так, - отозвался Мирон, - пусть в княжих отроках пока остаётся…

- А ты, сватья, у нас оставайся! - ласково проговорил Акинфий. - Всё нам с Евфимией веселее будет.

- Да и ты, дядя, с нами бы побыл! - продолжал он, обращаясь к изографу. - Работа и здесь для тебя найдётся!

- А уж сестрицу мы удерживать не будем, - сказала Евфимия. - Пусть в Суздаль к князю Андрею едет.

Погостив два дня у приветливого хозяина, девушка, напутствуемая благословением матери, отправилась во Владимир.

- А ну-ка, пойдём, дядя! - обратился Акинфий к Мирону. - Посмотришь храмы наши… Немалая работа тебе в них найдётся!

Оставив Евфимию с Еленой, старики отправились осматривать святыни города.

В церквах оказалось не мало икон, которые нужно было исправить. Сырость, царившая в древних храмах, попортила лики святых во многих местах, а также и стенную живопись. Работы было достаточно, как и предсказывал Акинфий.

Евфимии было приятно проводить время с матерью своего мужа. Она радовалась, что нашла собеседницу, с которой могла говорить о нём, сколько хотела, и последнее обстоятельство давало ей возможность легче переносить его отсутствие.

- А скажи, милая, - спросила Елена невестку, - не был ли с Фокой здесь брат его названый, Василько?

- Был, матушка… Он теперь у князя Андрея любимым дружинником: в посыл от него ездит. Недавно вот, сказывали, в Киев поехал…

- Слава Господу! - обрадовалась Елена. - Я его, как сына, люблю…

- Вот бы Марине жених-то!

- Бог сам рассудит… Може, и будет на то Господня воля! - задумчиво проговорила Елена.

- Теперь они, поди, с Фокой в поход ушли… Сказывали у нас в Новгороде, что великую рать князь собирает, хочет Ростиславичей в полон захватить…

- Эх, скорей бы вернулись они! - со вздохом проговорила вдова. - Мне бы сынка родимого повидать только… Сколь времени не видались…

- Не грустите, маменька, увидите! - утешала её Евфимия.

Им обоим был дорог этот далёкий дружинник.

Вместе с новгородцами во Владимир прибыл и Фока, отпущенный князем Юрием. Князь Андрей пришёл в ужасную ярость, когда при возвращении Михно увидел оскорбление, нанесённое послу, и услышал слова Мстислава, переданные мечником.

Андрей велел сейчас кликать клич, сзывая к себе дружины, и послал посольства к князьям, приглашая их идти на общего врага, Ростиславичей.

Согласились, кроме своих ростовцев, суздальцев и владимирцев, идти в поход переяславцы, белозерцы, муромцы, рязанцы и новгородцы.

По примеру прежних походов, во главе сильной рати в пятьдесят тысяч человек Андрей поставил боярина Бориса Жидиславича, но вместо сына Мстислава велел идти в поход новгородскому князю, сыну Юрию.

Вместе с ним прибыла во Владимир и Марина.

Андрей обрадовался приезду своего любимого отрока.

- Вот и ты вернулся, Максим! Я уж думал, что ты пропал! Что ж?! Ступай с моим сыном вместе! Главная рать уже ушла. Вы её догоните! - продолжал он.

Медлить было нельзя. Новгородцы вместе со своим князем приготовились выступить в поход.

Отправляя сына, Андрей сказал ему:

- Рюрика и Давида изгони из их отчизны, a Мстислава возьми и, ничего ему не делая, приведи ко мне!

Марина пыталась отыскать в не ушедшей ещё дружине своего брата и Василько, но никого не нашла. Оба они ушли в передовой рати.

Никогда не стремилась на ратное дело девушка так сильно, как теперь, её сердце болело о брате, частенько вспоминался ей и названый брат Василько. Сборы были недолги.

Новгородская рать поспешила за ушедшими вперёд. Князь Андрей проводил её, но сам идти в поход на этот раз не хотел.

Сбор союзников был назначен в Смоленске.

Не близкий путь предстоял дружинникам, в Смоленске они должны были соединиться с князьями пинскими, Туровскими, городенскими и полоцкими. По пути присоединились к ним князья черниговские, братья и племянники Андрея: Юрий, Михаил и Всеволод Юрьевичи.

Громадная рать растянулась на большое пространство, известие о приближении её скоро дошло до Киева. Испуганные Давид и Рюрик бежали из города, причём первый отправился в Галич просить помощи у князя Ярослава Осмомысла [75] …помощи у князя Ярослава Осмомысла. - Ярослав Владимирович Осмомысл (1137-1187) - сын галицкого князя Владимира Володарьевича, был женат на дочери Юрия Долгорукого Ольге. Вёл активную борьбу с Киевом. . Рюрик затворился в Белгороде, а Мстислав в Вышгороде. Защищать Киев было некому.

Князь Михаил Юрьевич вместе со Всеволодом и двумя племянниками овладел городом.

Союзные князья после долгих споров между собою решили не нападать на Киев, целью осады они выбрали Вышгород, где оставался Мстислав.

Все помнили завет суздальского князя привести к нему Мстислава. Крепко затворился в Вышгороде тот. Тщетно старались осаждающие захватить город в свои руки. Все усилия были тщетны, много было шуму, треску, крику и раненых, но толку никакого не вышло. Вышгород по-прежнему стоял твёрдо. Девять недель продолжалась осада.

- Что же мы, в самом деле, целый год здесь с Мстиславом возиться будем! - недовольно говорил старый Святослав, страстно желавший сесть на стол киевский. - Пора бы и кончить! - продолжал он.