Евгения Гинзбург - Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы
- Название:Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Возвращение
- Год:2004
- Город:Москва
- ISBN:5-7157-0145-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгения Гинзбург - Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы краткое содержание
Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Когда дошла очередь до приема новых членов, председатель месткома скороговоркой прочел мое заявление и предложил рассказать биографию.
Вот уж чего я никак не ожидала!
Старый редактор, мой благодетель, сидел, ссутулившись, смотрел в пол.
Я перебирала пальцами пуговицы на кофте — и молчала.
— Ну-с, мы слушаем, — подавив зевок, проговорил председатель. — Рассказывайте.
— Нет.
— Что — нет?
— Я не буду рассказывать.
Собрание оживилось, никто уже не болтал с соседом, не дремал, не шелестел газетой, все смотрели на меня с различной степенью осуждающего или насмешливого недоумения.
Председатель, после некоторого замешательства, заговорил со мной ласково, как с больным:
— Заяра Артемовна, должно быть, вы не поняли… От вас ничего такого не требуется… Просто — рассказать биографию.
— Нет.
Он развел руками.
Вот тут-то мне и захотелось провалиться сквозь паркетный пол. (В профсоюз меня, пошептавшись и пожимая плечами, все-таки приняли.)
А впервые — сквозь асфальт — хотела бы я провалиться в июле 1949 года, когда гнали меня по городу Новосибирску в одной колонне с пленными немцами.
Мы медленно брели по мостовой, машины нас объезжали. Конвоиры держали автоматы на изготовку, колонну сопровождало несколько овчарок.
На тротуарах стояли люди. Не знаю, с каким выражением они на нас смотрели, — я никого не видела: крепко сцепив зубы, не отрывала взгляда от серо-зеленой спины.
В Новосибирской тюрьме мы провели три или четыре тусклых, ничем не примечательных дня.
В камере нам с Майкой попал в руки том из собрания сочинений Пушкина. Особое внимание привлекло письмо Пушкина Вяземскому из Михайловского (чтобы не пересказывать своими словами, приведу выверенную ныне цитату): «Мне нужен англ. яз. — и вот одна из невыгод моей ссылки: не имею способов учиться, пока пора. Грех гонителям моим! И я, как А. Шенье, могу ударить себя в голову и сказать: „Ӏӏ у avait quelque chose là…“» [67] «Здесь кое-что было» ( фр .). (По преданию, последние перед казнью слова Андре Шенье, погибшего на плахе в июле 1794 г.)
.
Потом мы не раз повторяли: «Ӏӏ у avail…» — куда как лестно числить себя в ряду гонимых всех времен и народов!..
Утром по всему тюремному коридору захлопали двери:
— Выходите, с вещами!
— Быстро! С вещами!
Человек сто мужчин и женщин вывели во двор; нам приказали сесть на землю .
Никто не знал, что будет дальше, строились различные предположения, чаще других звучало слово этап .
Эти толки я слушала уже отстраненно; нас они не касаются: мы же в Новосибирске, можно сказать, приехали, осталось получить паспорта — и за ворота!..
Ворота открылись, во двор въехали грузовики.
Нам выдали по буханке хлеба и по кулечку сахарного песку (который я тут же умудрилась просыпать на землю), после чего посадили в грузовики и куда-то повезли.
Высадили нас на берегу Оби, чуть поодаль пристани.
Вместе с нами приехали конвоиры, но было их немного — человек пять-шесть, — и держались они непривычно: сбившись в кучку, разговаривали между собой и, казалось, обращали на нас мало внимания. И ссыльные вели себя словно пассажиры, ожидающие прибытия парохода: тоже сбивались в кучки, расхаживали по берегу (правда, далеко не разбредались, как будто чувствовали какую-то незримую ограду), разговаривали, курили.
Мы с Ниной и Майкой стояли в сторонке.
Я злилась на себя: «Господи, какая дура — поверила следователю, что меня ожидает чуть ли не просто перемена места жительства (сама же кивала согласно: мол, не всем жить в Москве!). Что-то не похоже, что нам собираются вернуть паспорта и студенческие билеты. Нет, видно, и впрямь — попала лиса в капкан …»
Не скажу, что на берегу Оби пришло ко мне внезапное прозрение, и я наконец осмыслила происходящее. Не было этого. Но я уже не находила всему оправдания в принятой ранее на веру формуле так надо .
«Неужели надо было протащить нас через четыре тюрьмы? Для чего гонят куда-то из города, назначенного местом ссылки? — думала я. — И что нас ожидает?»
Вдруг против меня остановился — руки в карманах — какой-то парень, некоторое время мы молча (он — с наглой улыбкой, я — оцепенело) разглядывали друг друга. Невысокого роста, смуглый, мускулистый, грудь нараспашку, кепка сдвинута на ухо; через щеку — шрам, во рту — золотой зуб, на груди и на руках татуировка — картинки и лозунги.
Он цыкнул слюной сквозь зубы и заговорил:
— А ну, скажи, как эта река называется?
— Обь.
— Верно. А куда течет — знаешь?
— На север.
— Верно. Течет в Северный Ледовитый океан. И течет, между прочим, через необъятные просторы тайги. А что с нами дальше будет — знаешь?
— Нет…
— Скажу. Будет то же самое, что в прежние годы было с кулаками. Слыхала — нет? Вот сейчас дождемся — посадят нас на баржу и пустят вниз по течению. А где-нибудь в тайге высадят на берег, дадут пилы, топоры, лопаты и скажут: «Стройтесь, живите и размножайтесь». Во-от… Я буду косить, а ты — брусницу носить. Знаешь, что такое брусница?
— Нет, — ответила я помертвевшими губами.
— Эх ты!.. Это такая коробочка для бруска, а брусок — чтобы косу подтачивать… Ну ничего, еще узнаешь. Держись теперь за меня.
Я даже не успела по-настоящему испугаться — к нам подошел человек со скрипкой в потертом футляяре. Он отозвал в сторону татуированного, что-то ему сказал, и тот — не люблю жаргонных словечек, но тут оно ляжет точно — слинял .
А человек со скрипкой вернулся к нам.
— Николай Билетов, — представился он. — Можно — дядя Коля.
— Вы скрипач? — спросила я.
— Художник. А скрипка — так, для души; перед этапом попросил, чтобы жена передала. Я — повторник, меня взяли из Калинина… А вы, девочки, откуда?
…Николаю тридцать семь лет; уже в детстве был гоним как сын священника, по тюрьмам и лагерям начал скитаться с юности. Четырнадцать лет провел на Колыме. Мастер на все руки, энергичен, предприимчив, мгновенно ориентируется в обстановке, умеет постоять за себя и за другого, притом — человек мягкий и доброжелательный.
Он очень поможет мне в первый год ссылки…
Разумеется, я была безмерно благодарна Николаю за избавление от перспективы носить брусницу . С горьким смехом призналась, что до этого часа моей заботой было решить: на какой курс института поступать в Новосибирске.
— Неужели нас и вправду, как сказал этот тип, могут высадить в тайге? — спросила я.
— Увидим… — неопределенно ответил Николай. — Главное — не падать духом. Знаешь, какая надпись была на перстне царя Соломона? — спросил он и сам ответил, произнеся раздельно и веско (позднее не раз повторял, желая подбодрить нас в трудную минуту): — И это пройдет …
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: