Евгения Гинзбург - Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы

Между тем к пристани подплыл пароход, началась посадка пассажиров, потом запустили и нас.

Поплыли вниз по реке. Глядя на клубящуюся за кормой воду, я подумала: «Вот оно, воплощение свободы: можно хоть сейчас прыгнуть вниз головой!» (В тюрьме поверх перил натянута сетка, и захочешь — в лестничный пролет не кинешься.)

Николай спустился в буфет и принес нам в утешение кулек конфет.

Рядом с Николаем держался скромный, молчаливый парень, звали его Пашей; в отличие от других был он совершенно налегке и даже без пиджака, в одной рубашке; возможно, его обокрали в тюрьме.

Почему-то совсем не запомнила пристани, где нас высадили (лишь помню, что на левом берегу), — ни вида, ни названия [68] Сейчас посмотрела по карте: не иначе это была Колывань. .

До привала шли пешком, правда, недолго (было обещано, что наутро за нами пришлют грузовики); остановились на поляне, здесь же — под открытым небом — заночевали, радуясь, что нет дождя.

Спали на траве рядком — Паша, Нина, Майка, я, Николай, — под себя подстелили два пальто на пятерых, двумя укрылись; летняя ночь оказалась до зубовного стука холодной.

Утром к Николаю подошла баба Степанида (после товарного вагона мы с монашками не общались: в тюрьме сидели в разных камерах, на пристани издали друг другу кивнули), протянула ему на ладони царское угощение — крупную горячую картофелину, испеченную в золе (в стороне мерцали угли прогоревшего костра), и сказала:

— Уж ты, Николай Леонидович, не обидь нашу Зайку…

Я благодарно обняла старуху, а Николай (по-моему, он тоже растрогался) поклялся, что и в мыслях не держит ничего худого.

Вскоре появились грузовики. Погрузились — поехали.

Дорога была ухабистая, тянулась по плоской безлесной равнине, лишь кое-где виднелись согры — островки чахлых березок с болотными кочками между стволами.

Кто-то бывалый сказал, что отсюда начинаются Васюганские болота.

— Ссылка — чтó! — донесся до меня разговор двух крестьянского вида стариков. — Ссылка не лагерь. Ты где отбывал?

— За Котласом.

— Я — на Колыме… — Вздох. — А ссылка — что!..

— Погоди еще: зашлют в колхоз, заставят за палочки работать — с голоду подохнешь. В лагере хоть кормят.

— Ну нет! По мне, нету ничего хуже лагеря. — Вздох. — Как-нибудь прокормимся…

Постепенно в разговор втянулись другие. Все сошлись на том, что, как бы тяжко ни оказалось в ссылке, хуже, чем в лагере, не будет. Стали припоминать разные события лагерной жизни. Старик, отбывавший срок на Севере, рассказал о том, как, случалось, расправлялись у них с провинившимися: раздев догола, привязывали к дереву, оставляли на ночь в тайге — на съедение мошке и комарам.

Я не поверила:

— В нашем лагере?! Этого не может быть!

Старик коротко на меня глянул, усмехнулся — и промолчал.

Поняла, что сказанное — правда: этого не может быть, но — было.

В 1936 году в Москве «черный ворон» был зеленого цвета. В 1949 году во время моего повторного ареста «черный ворон» выглядел иначе: на железном кузове было написано: «Хлеб», «Мясо». — Прим. автора .

Нина Ивановна Гаген-Торн — этнограф, литератор, автор рукописи «Колымский женский лагерь с точки зрения этнографа», с которой она познакомила составителя настоящего сборника в начале 60-х годов.

Так называет здесь автор свою поэму «Колыма». — Прим. сост .

Этот адресат не установлен. — Прим. сост .

Поэма «Колыма» была отправлена автором (Е. Владимировой) XX съезду коммунистической партии. — Прим. сост .

Мартов Л . — псевдоним Цедербаума Юлия Осиповича (24.IX.1873—4.IV.1923) — социал-демократ. Из купцов. В 1897 г. был выслан в Туруханский край, потом жил в эмиграции. Входил в инициативную группу по подготовке «Искры» (Ленин, Потресов, Мартов). В 1903 г. возглавил искровское меньшинство и стал таким образом лидером меньшевизма. После Октябрьской революции был делегатом VII и VIII Всероссийских съездов Советов. В 1919 г. — член ВЦИК и депутат Моссовета. В 1920 г. с разрешения ЦК РКП(б) и Советского правительства уехал за границу. — Прим. Наталии Пирумовой , здесь и далее в данном тексте.

Камков Борис Давидович (1885–1938) — один из организаторов партии левых эсеров, крупный публицист. Из мещан. По образованию юрист. В 1907 г. вступил в партию эсеров. Жил в эмиграции (Женева, Париж, Милан). После Февральской революции 1917 г. был за переход власти в руки Советов. После Октябрьской революции член ВЦИК I, II и V созывов. Выступал против Брестского мира, активно участвовал в левоэсеровском мятеже. Был арестован, но вскоре освобожден. Жил в Москве. Работал в области статистики. В 1937 г. арестован. Расстрелян.

Гоц Абрам Рафаилович (1882–1940) — член ЦК и Боевой организации партии эсеров (с 1906 г.). Политкаторжанин. После Февральской революции 1917 г. — один из лидеров правых эсеров. В 1920 г. арестован. В 1922 г. на процессе правых эсеров приговорен к расстрелу, замененному в 1924 г. пятью годами тюремного заключения. Впоследствии, до ареста в 1937 г., работал в Симбирском губплане.

Трутовский Владимир Евгеньевич (1876–1937) — член ЦК партии левых эсеров. В декабре 1917 г. вошел в состав Советского правительства в качестве комиссара городского и местного самоуправления. В 1918–1921 гг. трижды арестовывался.

Спиридонова Мария Александровна (16.Х.1884—11.IX.1941) — из дворян. В партию эсеров вступила в 1902 г. По заданию Боевой организации эсеров в Тамбове в 1906 г. смертельно ранила советника губернского правления, возглавляющего черносотенную организацию и карательные экспедиции в губернии, Г. Н. Луженовского. 12 марта 1906 г. военным судом приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Заключение отбывала на Нерчинской каторге. После февраля 1917 г. вернулась в Петроград, где стала одним из лидеров левых эсеров, членом ЦК. После Октябрьской революции М. А. Спиридонова была членом ЦИК и делегатом III–V съездов Советов. Разойдясь с Советским правительством в оценке Брестского мира, она взяла на себя моральное руководство мятежом левых эсеров, вспыхнувшим в Москве 6–7 июля 1918 г. Была арестована, но за прежние заслуги перед революцией амнистирована ВЦИК. В 20-х годах еще дважды арестовывалась. Жила в ссылке в Ташкенте, затем в Уфе. От политической деятельности отошла. Последний раз арестована в феврале 1937 г. В начале войны она находилась в Орловской тюрьме. После бомбежки Орла, в условиях готовящейся эвакуации тюрьмы, в числе трехсот заключенных там же была расстреляна 11 сентября 1941 г.