Евгения Гинзбург - Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы

В Чите Ирина Константиновна стала работать в детском садике, который был организован для детей солдаток, мужья которых были взяты на войну. Она считала это время самым счастливым в своей жизни. Иногда она говорила, что, если бы жизнь в нашей стране была устроена более справедливо, она никогда бы не занималась ничем, кроме работы с детьми. После Февральской революции она активно включилась в организационную работу.

Часть женщин, ехавших с каторги, задержалась на некоторое время в Чите, среди них была и Мария Александровна, потом она с Ириной Константиновной поехала в Петроград.

Там они сразу примкнули к левому блоку партии эсеров, который потом стал называться партией левых социалистов-революционеров [25] Левые эсеры — политическая партия в России. Образовалась из левого крыла партии эсеров в мае — июне 1917 г. Выражала интересы трудящегося крестьянства. Летом 1917 г. в ряде Советов левые эсеры провели резолюции о немедленной передаче земли крестьянам. Вместе с большевиками они вошли в военно-революционные комитеты, участвовали в Октябрьском вооруженном восстании, на II Всероссийском съезде Советов голосовали за его декреты и были избраны во ВЦИК. В конце ноября 1917 г. они вошли в состав первого Советского правительства — Совет Народных Комиссаров. Конфликт левых эсеров с большевиками возник в связи с вопросом о заключении Брестского мира с Германией, против которого они выступили на заседании ВЦИК 23 февраля 1918 г. Крестьянство их не поддержало, что показали выборы в местные Советы в июне 1918 г. В этих условиях ЦК партии левых эсеров принял решение всеми доступными средствами «выпрямить линию советской политики». 6 июля левым эсером чекистом Я. Г. Блюмкиным был убит германский посол В. Мирбах. В тот же день в Москве вспыхнул левоэсеровский мятеж, который был подавлен 7 июля. По приговору ВЧК 8 июля 13 активных участников мятежа, захваченных с оружием в руках, были расстреляны, 11 человек приговорены к тюремному заключению на три года. Решением V Всероссийского съезда Советов та часть левых эсеров, которая поддерживала тактику ЦК своей партии, была исключена из состава Советов. Однако за ЦК пошли далеко не все. Партия левых эсеров раскололась. В начале 20-х годов она окончательно сошла с политической арены. . После Брестского мира, с которым Ирина Константиновна была абсолютно не согласна [26] По рассказам Марии Александровны и Александры Адольфовны, мнения по этому вопросу расходились тогда не по партийным линиям, а внутри партий, так Александра Адольфовна говорила, что наиболее потрясены Брестским миром были два человека: Н. И. Бухарин и И. К. Каховская. — Прим. автора . , она поехала на подпольную работу на Украину. В Киеве вместе с Борисом Донским [27] Донской Борис Михайлович (1893–1918) — из крестьян Рязанской губернии. В 1915–1917 гг. служил на Балтийском флоте. Член партии эсеров с 1916 г. После февраля 1917 г. — левый эсер. Советский суд приговорил к смертной казни и палача, казнившего Донского, и надзирателя Лукьяновской тюрьмы. она организовала покушение на Эйхгорна, наместника кайзера на Украине. Борис Донской, убивший Эйхгорна, был арестован раньше Ирины Константиновны. Ее взяли через несколько дней после него на той самой даче под Киевом, где велась вся подготовительная работа. Ирина Константиновна и несколько товарищей шли друг за другом ночью в полной темноте. Она шла первая, так как считалось, что она лучше всех знает дорогу и не произведет никакого шума. Но на даче была засада, и, как только она вошла в дверь, ее сразу схватили, остальным удалось бежать.

Следует отметить, что розыски по делу Эйхгорна вела не немецкая, а белая контрразведка, и Ирина Константиновна и Борис Донской сразу попали в руки белых офицеров.

Каким пыткам подвергали Бориса, сказать не могу, так как этого не знала и Ирина Константиновна, знала она только то, что к виселице он шел с трудом, говорили, что у него была сорвана кожа ног, но что это была только часть мучений, которым он подвергался. О Борисе ей рассказал спустя некоторое время немецкий солдат, он же дал ей фотографию уже повешенного Бориса.

Сама Каховская тоже после первого формального допроса была отдана в руки палачей, которые начали с того, что сорвали шомполами кожу со спины, а когда это не дало желаемых результатов, начали втыкать иголки под ногти. Должна сказать, что Ирина Константиновна неоднократно говорила, что только на Украине она увидела всю жестокость и низость белого офицерства. Это не потому, что они ее подвергали пытке, а потому, что все поведение офицеров и юнкеров было ужасным. Она рассказала, что однажды ей пришлось наблюдать следующую картину: на террасе небольшого домика сидела семья евреев и пила чай, на тротуаре играл ребенок лет трех, по всей вероятности из этой семьи.

Мимо проходила группа юнкеров, как всегда, с шомполами в руках; один из юнкеров отшвырнул ногой ребенка с тротуара, на террасе вскрикнула женщина и бросилась к ребенку. Может быть, она крикнула что-нибудь оскорбительное (кто бы мог удержаться!), во всяком случае, через полчаса от людей, сидевших на террасе, остались изуродованные трупы, а от мебели — поломанный стол и разбитая посуда. С особенным отвращением говорила она о юнкерах, которые отличались своей наглостью и жестокостью. Они так и ходили по городу по нескольку человек, подходили к какой-нибудь группе людей, собравшихся в силу каких-нибудь причин, и спрашивали: «А что, жидовским духом здесь не пахнет?»

На другой день после пытки в камеру Ирины Константиновны вошел немецкий полковник. Может быть, он уже знал о ночном допросе, а может быть, внешний ее вид обратил на себя его внимание, во всяком случае, он сказал: «Фрейлейн, это больше не повторится. Мы вас осудим и расстреляем, как полагается по нашим законам». Действительно, пыток больше не было. Через некоторое время Ирину Константиновну взяли на суд и, конечно, приговорили к расстрелу. Как-то утром весь коридор тюрьмы наполнился немецкими солдатами. Ирину Константиновну уже вывели из камеры, и она стояла, окруженная солдатами, как вдруг появился тот же немецкий полковник и сказал, обращаясь к ней: «Ваш расстрел придется на время отложить, так как по нашим законам смертный приговор для женщины должен быть утвержден кайзером. Но кайзер, конечно, его утвердит!» Приговор послали на утверждение, а пока он путешествовал, в Германии произошла революция и кайзер отрекся от престола. Немецкие войска были выведены с Украины, место Скоропадского занял Петлюра, который до этого сидел в той же тюрьме, что и Каховская, только в другом коридоре. Тогда Петлюра писал ей восторженные записки, восхищался ее героизмом, а когда пришел к власти, вместо того чтобы освободить, перевел ее в Лукьяновскую тюрьму.