Джон Джейкс - Север и Юг. Великая сага. Книга 1

– Согласен, сэр.

«Но как же это трудно в нынешние времена!» – подумал Купер.

– В твоей компании хорошо идут дела, – продолжил отец. – Я бы даже сказал, твои достижения просто поразительны. «Монт-Роял» – очень красивый пароход и коммерчески выгодный, насколько я знаю.

– Мы могли бы использовать еще три таких же, чтобы справляться со всеми заказами. Я об этом думаю. И вот еще что. Меня попросили проектировать и строить суда для других. Об этом я тоже сейчас думаю.

Тиллет поскреб подбородок:

– Ты полагаешь, разумно расширяться с такой скоростью?

– Да, сэр, я так считаю. На мой взгляд, судостроение – гораздо более доходное и стабильное дело, чем перевозка хлопка.

– Это просто слова или они чем-то подкреплены?

– Если вы спрашиваете, есть ли у меня надежные предложения, то они есть. Одно – от пароходства в Саванне, второе – от одной балтиморской компании. Некоторые пункты следует еще уточнить, но каждая из этих фирм определенно хочет получить пароход, похожий на «Монт-Роял», если я смогу это сделать. И я твердо намерен попытаться. – Купер с волнением наклонился вперед. – Я уже вижу тот день – возможно, он наступит даже меньше чем через пять лет, – когда пароходы Мэйнов будут ходить вдоль всего Восточного побережья, а также в Европу под флагами десятка разных компаний. Рынок хлопка может постепенно сократиться, но я убежден, что найдутся и другие товары, а их количество очень быстро вырастет – в течение одной человеческой жизни.

– Может, даже в течение моей? Дальше я бы не решился загадывать. Эти политиканы-янки просто непредсказуемы. Жадные, изворотливые, как… Ладно, не будем портить себе настроение. Я искренне поражен тем, какую прекрасную репутацию ты заработал одним-единственным пароходом.

– В «Монт-Роял» использовано очень много разных новшеств. Есть и такие, которые придумал я. И запатентовал.

– Но почему эти пароходства не закажут суда напрямую на той же бруклинской верфи?

– Они могли бы, но им хочется чего-то большего. Они хотят, чтобы я сам наблюдал за проектированием и строительством. В общем, я случайно стал южным экспертом по кораблестроению. А таких немного. – Купер наконец улыбнулся. – Вы ведь знаете, что такое эксперт, да? Кто-то не из нашего города.

Тиллет засмеялся. Шум разбудил его внука, и тот заплакал. Купер осторожно гладил его по нежной теплой щечке, пока малыш наконец не успокоился.

– Не стоит быть чересчур скромным, – сказал Тиллет сыну. – У тебя прекрасные достижения, ты основательно потрудился в Чарльстоне, я это слышал от многих. И ты продолжаешь усердно работать. Взять хотя бы те книги, которые ты привез с собой на каникулы! Кораблестроение, металлургия. Они такие толстые, что я их даже поднять не смогу, не говоря уже о том, чтобы понять их содержание.

Купер пожал плечами, но неожиданная похвала отца была для него очень приятна.

– А для завершения учебы в ноябре мы наконец-то поедем в Британию, – сказал он.

– И мой внук тоже?

– Да, мы едем всей семьей. Доктор говорит, что Юдифь вполне может путешествовать, если возьмет с собой кормилицу. Брюнель готов встретиться со мной. Я и представить себе не могу, что поговорю с этим человеком хотя бы час. Его талант и размах воображения просто невероятны. Они с отцом построили туннель под Темзой, вы знаете об этом?

– Нет, но зачем кому-то понадобился туннель под рекой? Что плохого в паромах? Или мостах? И кстати, почему всем хочется иметь более быстрые корабли? Я помню, что говорил о железных дорогах в Европе герцог Веллингтон. Что они поспособствуют росту недовольства в обществе, дав возможность низшим классам перебираться с места на место. Похоже, что-то в этом роде происходит и сейчас. Слишком революционно!

– Вот это точное слово, отец. Мы действительно совершаем некую революцию – мирную революцию индустрии и изобретений.

– Нам бы приостановиться на время.

– Это невозможно. Нельзя все время пятиться назад. Только вперед – вот единственно правильное направление.

– Что-то я не слышу особой радости, – вздохнул Тиллет. – Ладно, давай не будем об этом. Ты, разумеется, заслужил путешествие, о котором так мечтал. Но ты заслужил больше, вот о чем я собираюсь тебе сказать. – Он снова откашлялся. – Я велел нашим семейным юристам подготовить документы на смену состава собственников «Каролинской пароходной компании» У тебя будет пятьдесят один процент всего имущества и соответствующий процент от прибыли, необремененный. Я читал все отчеты, которые ты мне присылал. При той скорости, с которой ты увеличиваешь доходы, и при всех изменениях, какие замыслил, ты скоро станешь очень богатым человеком. И добился ты всего сам. Это замечательно.

Довольно долго Купер от изумления не знал, что сказать.

– Не знаю, как и благодарить вас. За вашу веру в меня. И за вашу щедрость, – наконец произнес он.

Тиллет махнул рукой:

– Ты мой сын. Ты назвал первенца в мою честь. Это уже достаточная благодарность. Семья не место для сражений.

В его голосе прозвучало что-то похожее на мольбу. Или это было предостережение? Куперу не хотелось думать о том, что отец таким образом пытался заручиться его молчанием. Он не намерен отступаться от своих взглядов ни при каких условиях. «Я люблю тебя, отец, – подумал он, – но меня нельзя купить».

Потом Купер испугался, не выглядит ли он неблагодарным. Ему хотелось спросить Тиллета, что именно он подразумевает под семейными сражениями, но не захотел нарушать безмятежный покой этого вечера. Как и покой всей нации, он был слишком хрупким. И не мог длиться долго.

Обе семьи с радостью встретили лето. Вокруг царило расслабленное и добродушное настроение, которое каждый старался поддержать. Даже Констанция и Изабель время от времени о чем-то говорили, хотя и недолго.

А вот разговоры о государственных делах по общему молчаливому согласию были отложены. Только Вирджилия, как-то вечером перебрав вина, принялась осуждать последние публичные заявления Уильяма Янси, адвоката и бывшего конгрессмена из Джорджии, который стал духовным наследником наиболее крайних взглядов Кэлхуна. Юг по-прежнему был недоволен сенатором от Нью-Йорка Сьюардом. Тот защищал условия Уилмота, утверждая, что они соответствуют закону более высокому, чем Конституция, – Закону Божьему, который однажды восторжествует над рабством. Янси в своей речи буквально подверг сенатора словесной порке. Прочтя об этом, Вирджилия наградила его множеством определений, не забыв и слово «сутенер». Вскоре она даже начала говорить вместо «Юг» – «Янси».

– Что за удивительный кладезь праведности вы воздвигли на Севере, Вирджилия! – взорвался Орри. – Все грешники находятся ниже линии Мэйсона-Диксона, и наплевать на то, что в Айове, к примеру, с каждого появившегося там свободного негра теперь будут брать жестокие штрафы! Все лицемеры живут на Юге, и не важно, что Калифорния, которую ваши политики так усердно тащили в Союз в качестве свободного штата, отправила в сенат защитников рабства. Вы никогда не признаете ничего в этом роде. Вы просто не замечаете этого, упорно продолжая изрыгать оскорбления!