Джон Джейкс - Север и Юг. Великая сага. Книга 1

– Но разве ты не обрадовался, что съездил домой?

– Конечно, в каком-то смысле. Я был рад снова увидеть Лихай-стейшн, но не настолько, как ожидал. Там были все, кроме той, кто значит для меня больше всего на свете. Дни тянулись ужасно медленно, и к концу я уже просто считал часы до отъезда. Джордж меня понимал, но мама – нет. Наверное, моя скука ее обидела. Я, конечно, виноват перед ней. Я пытался объяснить свои чувства, но… но все равно тосковал по тебе.

Несколько мгновений они молчали, потом Бретт тихо сказала:

– Я тоже очень по тебе скучала, Билли. – (Он крепче сжал ее руку.) – Ты не представляешь, как мне было одиноко весь год. Я только и жила тем, что ждала твоих писем. А вот ты здесь вряд ли находил время для тоски – у вас такое жесткое расписание, уму непостижимо. Мне очень понравились твои друзья, но они почему-то как-то странно на меня посмотрели, когда я заговорила при них.

– Их очаровал твой акцент.

– Очаровал или покоробил? – Она заметила, что несколько кадетов – скорее всего, янки – бросали в ее сторону недружелюбные взгляды.

Билли не ответил. Он прекрасно видел грубость, даже открытую враждебность, которую некоторые северяне проявляли по отношению к редким гостям с Юга. О том, что подобные проблемы могли ждать его и Бретт и в будущем, он думать не хотел, но и бесконечно отворачиваться от них тоже не мог.

Но сейчас говорить на эту тему совсем не хотелось. Билли чуть сдвинул портупею, сунул руку в карман и извлек оттуда кусочек черного бархата, срезанный с его парадной фуражки. Вертя лоскуток в пальцах, он объяснил связанную с ним традицию и закончил так:

– Но я не мог отдать его лучшей в мире девушке, когда был дома этим летом. Она была в Южной Каролине.

Он вложил бархатную ленточку в ладонь Бретт. Девушка коснулась пальцем вышитого золотом венка и прошептала:

– Спасибо…

– Я надеюсь… – Билли сглотнул. – Я надеюсь, ты всегда будешь моей лучшей девушкой.

– Я хочу ею быть, Билли. На всю жизнь.

Какой-то кадет с подругой, проходившие мимо них в темноте, услышали эти слова. Будучи всего лишь знакомыми, а не возлюбленными, они довольно цинично засмеялись. Но Билли и Бретт их не слышали. Они сидели обнявшись и целовались, забыв обо всем на свете.

Вскоре они пошли обратно, вверх по склону. Никогда еще Билли не чувствовал такого упоительного счастья, как в тот вечер. Будущее виделось ему столь же безоблачным и прекрасным.

Из темноты им навстречу шел старшекурсник с девушкой под руку. Этот кадет из Мичигана всегда недолюбливал Билли. И теперь, когда обе пары поравнялись, он нарочно заговорил громче, чтобы услышала Бретт:

– Вот как раз такая. Как по-вашему, девушка-южанка научит янки, как правильно обращаться с ниггерами? Ну, на случай, если он войдет в ее семью.

Его спутница захихикала. Билли рванулся догнать их, но Бретт ухватила его за руку:

– Не надо. Не стоит того.

Парочка скрылась из вида. Кипя от возмущения, Билли извинился за поведение кадета. Бретт заверила его, что слышала реплики и похуже. Однако прежнее настроение было испорчено. Оскорбительное замечание напомнило Билли, что если он женится на Бретт, то им обоим придется столкнуться с яростью фанатиков – каждому в своей части страны.

Конечно, его брат Джордж сумел справиться с такой ненавистью, когда привез из Техаса Констанцию. У него хватило выдержки и мужества, чтобы преодолеть все. А если это смог сделать один Хазард, сможет и другой.

– Ну и ну, что это за вонючая развалюха? – прошептала Эштон, пока первогодок-янки снова пытался вставить ключ в замок. В темноте это оказалось нелегко.

– Башня Делафилда, – невнятно выговорил кадет.

Он явно основательно напился до того, как скрытно вывел Эштон из гостиницы, но ей было плевать. Возможно, так будет даже интереснее. Парень был довольно туповат, зато широк в плечах. Оставалось надеяться, что не только в плечах.

– Это артиллерийская лаборатория, – добавил кадет, наконец-то открывая дверь; изнутри хлынули запахи смолы и серы. – Здесь работают кадеты первого года. Мы смешиваем порох, разбираем ракеты Конгрива…

– А где ты взял ключ?

– Купил у одного кадета, он выпустился в прошлом июне. Ты входишь или нет? Я думал, ты говорила, что хочешь…

Он все же был не настолько пьян, чтобы закончить предложение.

– Да, я так говорила, но я же не знала, что ты меня приведешь в такое отвратительное место.

Эштон все еще колебалась, стоя перед входом. Одна из устремленных вверх зубчатых башенок здания скрывала часть осенних звезд. Строение находилось на северном краю строевого плаца, в стороне от других.

– Идем же, я дам тебе один сувенир. – Тяжело дыша, кадет взял ее за руку и потянул в темноту. – Все девушки, которые останавливаются в гостинице, мечтают получить сувенир из Вест-Пойнта.

Шатаясь, он наклонился к ней и нащупал одну из золоченых пуговиц на своем мундире. Эштон еще раньше обратила на них внимание. В центре пуговиц было отчеканено изображение орла на щите, над ним – слово «Кадет» и ниже – буквы «В. А. С. Ш.». [13] Военная академия Соединенных Штатов.

И все же она продолжала сомневаться. Вонь в лаборатории была нестерпимой. Но таким же нестерпимым было желание, сжигавшее ее уже несколько недель.

– Ты хочешь сказать, что, если я туда войду с тобой, ты мне дашь пуговицу?

– Выбирай! – Он щелкнул ногтем по мундиру.

– Ну… ладно. – Эштон загадочно улыбнулась. – Только, вообще-то, я не о пуговицах думала, – добавила она и положила ладонь на его талию, опуская руку все ниже и ниже.

Позже он шепнул в темноте:

– Ну и как? Что чувствуешь?

– Как будто я чего-то недополучила, милый.

Послышался изумленный вздох.

– Ну, есть у меня парочка друзей. Хочешь, я позову? Они будут только счастливы. А к тому времени, как вернусь, и сам смогу повторить.

Эштон лежала на спине, закрыв глаза рукой.

– Позови их, милый. Позови их сколько хочешь, только не заставляй меня ждать слишком долго. И пусть каждый парень, которого ты приведешь, приготовит для меня сувенир.

– Говорю тебе, я сам видел! – заверил Билли кадет из Нью-Джерси, которого он неплохо знал.

Это было через три дня после того, как Мэйны уехали в Нью-Йорк. Кадет изобразил указательными пальцами нечто шириной в пару дюймов. – Примерно такая картонная коробочка, а внутри – пуговицы от всех, с кем она развлекалась.

– И сколько пуговиц?

– Семь!

Билли уставился на него, явно сконфуженный:

– За полтора часа?

– Или даже меньше.

– А из ее краев кто-нибудь был среди них?

– Ни одного. Похоже, некоторые янки очень быстро избавились от предрассудков насчет южанок.

– Семь! Поверить не могу. Когда Бизон об этом услышит, он начнет всех без разбора вызывать на дуэль.