Александр Филимонов - Битва на Калке. Пока летит стрела

Оказавшись на привычном для себя месте — во главе войска, Мстислав Удалой больше не сомневался в победе. На войне он всегда чувствовал себя уверенно и спокойно.

Поход, как и положено такому громоздкому и сложному делу, изобиловал всякими случайностями и неожиданностями. Через два дня после его начала, когда уже далеко обошли Ярославовы засеки, солнце вдруг стало палить едва ли не по-летнему, прекратились ночные заморозки даже, дороги размякли, снег таял. Пришлось двигаться более извилистым путём, чем хотели, — обходить пришлось налитые талой водой болота, ставшие небезопасными. Из-за этого почти сразу же стал отставать обоз да и само войско растянулось непозволительно: передний полк Мстислава Мстиславича, проходя по дороге, копытами коней превращал её в вязкую кашу, и задним по этой каше было идти куда труднее.

Потом несколько возов с припасами — хлебом и овсом, когда переходили по льду неширокую реку, проломили своей тяжестью истончившийся лёд и безнадёжно намокли, так что ни хлеб, ни овёс никуда теперь не годились. Сушить их было некогда и негде. Надо было пополнять припасы в окрестных сёлах.

Хорошо ещё, что случилось это, когда войско вступило в землю торопецкую. Здесь Мстислав Мстиславич был полным хозяином. Остановив на некоторое время продвижение вперёд, он разослал по округе отряды в зажитие, настрого приказав брать у людей только по возможности и самих людей не трогать. Не обижать зря.

Земля тут родила хлеб неплохо, да и по установленному Мстиславом Мстиславичем порядку крестьяне не были чрезмерно обложены податями. Отряды возвращались тяжело нагруженные. Запасы корма и для людей, и для коней были пополнены и даже приумножены. В Торопец князь решил не заходить: хоть и хотелось повидать жену, да время было дорого. И расхолаживаться не следовало.

Когда стали удаляться от Торопца, передовой отряд повстречал боярина Явольда с его людьми, возвращавшегося из Ростова, от князя Константина Всеволодовича. Вёз Явольд вести хорошие: Константин не только не колебался, раздумывая, выступать против братьев или нет, но предложение Мстислава Удалого принял с полным согласием. Это была самая дорогая весть для Мстислава Мстиславича. С этого дня он ещё больше уверился в победе и правоте предпринятого дела.

Всем войскам, однако, удалось соединиться лишь спустя долгое время — около двух месяцев. Мстислав Мстиславич, узнав, что младший брат Юрия и Ярослава, юный Святослав Всеволодович, с несколькими тысячами воинов осаждает его, Мстислава Мстиславича, город Ржевку, — немедленно двинулся туда всей силой.

В коротком и стремительном бою всё войско Святослава было разбито, а сам юный князь едва ушёл от победителей. Гнались за ним, да на притомившихся от похода конях не смогли догнать Святослава, чьи кони успели настояться в осаде.

Ну а где победа, да такая полная вдобавок, там и пиру победному положено быть! На радостях пировали, несколько дней на это ушло.

Потом войско Мстислава Мстиславича набрело на городок Зубцов, принадлежащий Ярославу. Можно ли было обойти сей городок, не взяв его и тем самым великую обиду князю Ярославу нанести? Конечно же, нельзя. Тут уж сами сели в осаду. Пришлось повозиться. Отряд суздальский в Зубцове был большой и отчаянный, а людей своих Мстислав Мстиславич жалел для главного дела и не гнал их на приступ, применяя другие средства, выкуривая неприятеля из осаждённого города.

Взяли, наконец, и Зубцов. Поскольку победа далась нелегко, то как было не увенчать сию победу пиром? Никак не возможно было не увенчать. Снова отдыхали и веселились несколько дней.

Потом никак не могли разыскать войско князя Владимира Рюриковича с его смолянами. Тот тоже не прямыми путями пробирался к Селигеру, где договорено было всем встретиться, включая и князя Константина, который выступил в поход сразу же после отъезда посольства боярина Явольда. Владимир же Рюрикович по дороге успел взять ещё два Ярославовых города на Волге. И был так же доволен ходом начавшейся войны. Хотя обоз Владимира Рюриковича, так же, как и обоз при войске Мстислава Удалого, из-за взятой добычи сильно увеличился и замедлял движение, и без того достаточно неторопливое, — то и дело приходилось останавливаться, дожидаясь, когда подтянутся отставшие.

Ну, как бы там ни было, встретились наконец. И к Селигеру подошли вместе, найдя там полки Константина, честно выполнившего обещание. Правда, пока без самого князя — Константин собирался присоединиться позже.

Объединённое войско союзников, теперь уже нигде не останавливаясь и по мелким делам не задерживаясь, двинулось в Суздальскую землю. По пути Мстислав Мстиславич узнал, что навстречу им движется будто бы неисчислимая сила великого князя Юрия Всеволодовича, состоящая не только из владимирских и суздальских полков, но и войска князей муромских, рязанских, а также всякого разного сбродного люда, включая, как говорили, и половцев, и отряды бродников — разбойников, населявших нижние земли Подонья. Сволочи этой, рассказывали, целый полк у Юрия.

Между тем в войско Мстислава Мстиславича пришли люди из Торжка и рассказали, что Ярослав долго ждал там своего тестя. Но, прослышав, что союзные князья движутся по его землям и берут его города, пришёл в гневное состояние и приказал всех новгородских людей торговых, удерживаемых в плену, заковать в цепи. После чего погнал их пешим ходом в свой стольный город Переяславль Залесский. В Переяславле и других городах он собирался держать пленников до конца войны. Уходя из Торжка, грозил жителям, что скоро снова будет здесь, как только вместе с братьями разобьёт Мстислава Мстиславича.

Недалеко от Переяславля, возле Городища на реке Саре, к союзному войску присоединился и князь Константин с несколькими сотнями дружины. Он поведал, что в Переяславле уже Ярослава нет, и двигаться следует в направлении города Юрьева Польского, где, по его сведениям, братья хотели ожидать Мстислава Мстиславича.

Приближалась Пасха. Её решили справить прямо здесь, для чего задержались ещё на несколько дней. В Великую Субботу, в канун праздника, отслужили торжественный молебен, целовали крест на верности друг другу, просили у Господа победы.

Возле Юрьева, близ Липицкого поля, увидели расположившуюся вдалеке огромную рать Всеволодовичей. Действительно, великому князю Юрию удалось собрать много сил — как и рассказывали. Что ж, Юрий Всеволодович, без сомнения, осознавал, с кем ему придётся иметь дело. Он знал Мстислава Удалого.

Предстояла битва тяжёлая, в какой Мстиславу Мстиславичу ещё не доводилось принимать участие.

Рыбаки, подобравшие Ивана, сочли его своей законной добычей. Так и стали относиться к нему с самого начала — словно он не сам к ним пришёл просить помощи, а это они его заманили в свои сети, так же, как рыбу. Набив толстыми сигами рогожный куль, они бросили его на волокушу, а рядом положили Ивана, для надёжности связав ему ноги верёвочкой. Хотя могли этого уже не делать, потому что Иван полностью обессилел, и не мог не то, что сбежать или начать драку, но даже не совсем понимал, что с ним происходит.