Евгений Иванов - Меткое московское слово

У Ивана Петрова лещи заклевали — неделю не видать!

При опрыскивании во время утюжки вещи:

П-ф-рр, п-ф-рр, шипит с паром! Мы знаем: куда пар пустить, куда не надо… Коленки в брюках, если вытянулись, паром обратно втягиваем. Видите, как жилится, похоже — блоха на сковороде!

(Записано в Москве, в период 1910–1917 гг. в мастерских, трактирах, чайных, пивных и иных местах от разных мастеров-портных.)

Собранный мной материал из быта портных не велик.

Следует повторить о громадной трудности производства записей отдельных выражений беглого, неповторяемого разговора. Как собиратель их, я должен поэтому указать на то обстоятельство, что в приведенных острословных материалах легко допустимы небольшие неточности, не меняющие, однако, ни смысла, ни оборота фраз. Записывая на положении случайного наблюдателя беглый разговор, нельзя было также уточнить имен и происхождения разговаривавших. Появление человека с карандашом и записной книжкой в руках, о чем я упоминал уже, как бы пугало, заставляло беседующих быть сдержанными и осторожными к открыто интересующемуся не только самим разговором, но и подробными сведениями о их личности. У некоторых мастеров, видимо, были на то свои, не всякому ясные, но веские основания. Научная цель записей казалась им непонятной.

Считаю уместным привести характерный случай, доказывавший, с какими осложнениями и какой ценой собиралось иногда острословие. Поздно вечером пришел как-то я в маленькую чайную на Бронной улице. Сидели группами портные, несколько человек сапожников и легковые извозчики. За одним из столиков — высокого роста, рябой, захмелевший «жилетник», сильно жестикулируя, красноречиво рассказывал что-то товарищам, причем пересыпал свою речь остроумными прозвищами, фразами. Поместившись рядом, за пустым столиком, я вынул записную книжку и заработал карандашом. Неожиданно верзила обратился в мою сторону и заорал тоном, не терпящим возражения:

— А, вот где ты? Попался, сука… Бей меня в каталажке, а я тебя здесь… Василия Петухова разыскиваешь, мать твою так! Я за Ваську душу из тебя, сука, выну! Лучше не ходи сюда!..

И почти мгновенно я получил здоровенный удар по плечу, памятный даже спустя много лет. Видя неизбежность самозащиты, я ответил в свою очередь несколькими ударами, от которых «жилетник» всей своей тяжестью рухнул на стол с чайной посудой. Несколько человек половых быстро разняли нас и объяснили зачинщику, что я человек невредный, свой, хожу в чайную «хорошие, интересные разговоры для сочинений писать», выручаю иногда деньгами сильно прогулявшихся и никакого Петухова не ищу. Через четверть часа «жилетник» сидел уже за одним со мной столом и, уставив на меня мутные, пьяные глаза, говорил:

— Прости, право, меня прости, я тебя за сыщика Филиппова принял, сходство у тебя с ним великое — не брат он тебе? Очень схожи, мать вашу курицу… Ты мне жилет дай сшить, я тебя уважу, вот как уважу! А сейчас поставь мне половинку. Отслужу! В ухе звенит — рука у тебя тяжелая… Зуб подбил спереди… Хорошо меня отняли, то бы и тебе не снести меня. Ах, диковина какая вышла! Обознался… Шляпу я тебе поломал — меняй на мою! Думаю, пришел и записывает, что говорили меж себя. Я было за Ваську и хотел вступиться, приходили за ним в мастерскую взять… Отрез английский на пальто будто бы унес у хозяина. Меня свидетелем зовут… Васька первый мой задушевный друг и приятель, и свидетельствовать за него ложно не можно. По брюкам первый сорт! Ставь, что ли, с началом дружбы! Сам не пьешь?..

Таковы бывают приключения с собирателями бытового материала.

Нитку тянуть — шить.

Вылечить ушами — натереть до боли уши и этим путем вывести из бесчувственного состояния.

Миткали — материи.

Шмук — остаток от материала заказчика, обычно присваиваемый портными.

Трубы — узкий покрой.

Ветрогон — не дающий на чай, скупой, но требовательный заказчик.

Тверской ветер — прозвище тверских бродячих портных.

На облыжку — на обтяжку.

Губернаторствовать — пьянствовать, кричать, шуметь.

Работать по полочке — работать вдвоем над шитьем одной вещи.

От Зингера бегать — скрываться от платежа за проданную в рассрочку швейную машину фабрики Зингер, широко распространявшуюся среди портных.

Одиннадцать рублей восемнадцать — название готового костюма из Лодзи.

Швец — портной, пошивщик.

В три молота костюмчик ковать — ударами горячего молотка придавать фасон костюму, сшитому из грубой, боящейся сырости материи.

Мотня — напуск в костюме, образовавшийся от неумелого, плохого закроя или шитья.

Штаны на двоих — чрезмерно широкие брюки, сшитые не по фигуре заказчика.

Посолить — заложить.

Заправлять — ходить.

Можайская игла — портной из Можайского уезда.

Кораблекрушение — пьянство.

Узел на нитке — городовой.

Человек без дна — горький, непробудный пьяница.

Штуковщик — починщик.

Арбуз — нажившийся на работе мастеров хозяин.

Положить — поутюжить.

С блюдца хлебнуть — сходить в чайную.

Дым пустить — соврать.

Спать на перине — спать под катком на лоскутьях.

Темный двор — место под катком.

Палаты — то же.

Подпеть — получить с заказчика на чай.

Туз — важный заказчик.

Начинка — еда.

Смолоть — съесть, иногда сказать глупость.

Правильный мастер — хороший мастер.

Поделить — выпить пополам.

Машка — любовница мастера.

Кувыркалка — постель.

Хрящевина — твердая говядина.

Суп рататуй — плохая, невкусная похлебка.

Котлета — кость.

Гвоздь — удача.

Аршин — грубая на вкус большая селедка.

Весельчаки — деньги.

Подлетнуть — получить неожиданное вознаграждение за работу.

Никитинский рыжий — клоун, шут из московского цирка братьев Никитиных.

Птица — узкий, испорченный костюм.

Тень навести — нарочно кого-нибудь обругать с целью запугивания.

Запорошил память — постарался забыть.

Катушки от хозяина забытые — присвоение от хозяйской работы катушки ниток.

Твоей иглой дыры в заборе сверлить али по чужим дворам с ней ходить — твоя игла чересчур толста, напоминает шило, воровской лом.

Чьи калижки носишь? — в чьей обуви ходишь, у кого работаешь?

Срезочка — отрезанные от старых сапог головки, носимые на босую ногу, вместо туфель.

Вставить фарфорку — поставить в неловкое положение.