Алла Бегунова - С любовью, верой и отвагой

Надежда снова воспользовалась этим, изобретённым ею для лечения от жизненных невзгод, лекарством. Главному герою она придала черты Своего возлюбленного. Он был благороден, смел, чист душою, но слишком наивен, чтобы одолеть все препятствия на пути к безоблачному счастью. Его ждала разлука с любимой женщиной, и он, как Михаил Станкович, плакал, провожая её в дальнюю дорогу, из которой не суждено было ей к нему вернуться.

В ноябре лёг снег. По зимнику Надежда поехала в Санкт-Петербург. Она давно не виделась с сыном. Ваня между тем перешёл уже в старшие классы Императорского военно-сиротского дома, где учили воспитанников по программе кадетских корпусов, немного сокращённой. Через год-два предстояло ему производство в офицерский чин и определение в один из армейских полков.

Отправив Ванечку в его учебное заведение в середине декабря, Надежда на квартире дяди Николая села составлять очень важную бумагу — прошение о поступлении на военную службу снова. Она адресовала её генерал-майору князю Александру Сергеевичу Меншикову, которого недавно назначили директором канцелярии Главного штаба. Он должен был передать прошение государю императору.

«Сего года в марте месяце я вышел в отставку, — начала она своё письмо. — Это было величайшее безрассудство. Природа, дав мне непреодолимую склонность и вместе способность к военной службе, сделала её моею стихиею. Скоро будет год, как тщетно стараюсь привыкнуть к странности видеть себя в бездействии. Я решился наконец, не теряя времени в бесполезных сожалениях, вступить опять в службу и никогда уже её не оставлять...» [94] РГВИА, ф. 35, оп. 3, д. 347, св. 107. «Дело об отставленном штабс-ротмистре Александрове, просившем о принятии на службу. Начато 16 декабря 1816 г., кончено того же числа. На двух листах». Публикуется впервые.

Надежда была совершенно уверена в том, что Александр Благословенный разрешит ей это. Потому она писала о разных деталях, связанных с возвращением в армию. Просила оставить её в чине штабс-ротмистра, в котором получила отставку, хотя обычно такого в те времена не делали. Ещё ей хотелось попасть за границу, и она указывала куда — в корпус под командованием графа Воронцова, что находился во Франции.

Долго ждать ответа не пришлось. Через три дня в канцелярии Главного штаба помощник начальника отделения Иванов познакомил отставного штабс-ротмистра Литовского уланского полка Александрова с решением монарха. Она сама прочитала фразу, начертанную на голубоватой бумаге: «...на просьбу его об определении по-прежнему в службу высочайшего соизволения не последовало».

Надев офицерскую шляпу и запахнув шинель, Надежда вышла из Главного штаба на Дворцовую площадь. Громада Зимнего дворца высилась перед ней. Взглядом провела она по окнам второго этажа, отыскивая кабинет его величества, в котором когда-то побывала. Где теперь её великодушный покровитель и почему нынче он отказал ей в своём покровительстве? Что сделала она неправильно? Чем огорчила его?

Наверное, больше двух часов Надежда ходила по набережной Невы, задавая себе эти вопросы. В уме она перебирала имена сильных мира сего, которые её хорошо знали и могли бы теперь ходатайствовать о ней пред государем. Генерал от инфантерии граф Буксгевден, определивший своим замечательным рапортом судьбу унтер-офицера Польского конного полка Соколова, умер в 1811 году в Лифляндии. Генерал от артиллерии Ермолов, так хваливший в Киеве старательность корнета Мариупольского гусарского полка Александрова, в апреле 1816 года отправлен главнокомандующим на Кавказ. Генерал-фельдмаршал светлейший князь Голенищев-Кутузов-Смоленский, обещавший раненному и контуженному у Шевардина поручику Литовского уланского полка Александрову всемерную поддержку, упокоился навек в городе Бунцлау. Один лишь граф Аракчеев находился в Петербурге, был генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии и имел доступ к царю.

Прежде чем поехать в дом графа на Литейном и обеспокоить этого всесильного человека своей просьбой, Надежда решила побывать у Александры Фёдоровны Засс. Генеральша приняла отставного штабс-ротмистра с обычным радушием. Однако в её особнячке на Английской набережной было на этот раз как-то тихо и печально.

Неутомимый, храбрый, любимый императором генерал-лейтенант Андрей Павлович Засс скончался чуть более года назад. Больным уехал он к армии в Западную Европу в 1813 году, успел отличиться при осаде Торна и в сражении с французами под Бауценом, но в дальнейшем недомогание не позволило ему быть с войсками, идущими к Парижу.

Он вернулся домой. Александра Фёдоровна ухаживала за ним, и доблестный воин умер у неё на руках. Она осталась одна. В этом браке у генерала детей не было. С Петром, его сыном от первой жены графини Игельстром, отношения у Александры Фёдоровны не сложились, он не бывал в её доме. На большие приёмы в царском дворце она ещё выезжала и принимала у себя, но всё меньше знакомых и родственников собиралось в её гостиной.

Выслушав рассказ Надежды, генеральша долго молчала.

— Что же, друг мой, непонятного вы находите в этой ситуации? — наконец спросила она, взявшись рукой за золотые часы-кулон, висевшие у неё на груди.

— Да все. — Надежда пожала плечами. — Государь был всегда добр ко мне, и вдруг...

— Кончилась эта эпоха, — произнесла госпожа Засс и тяжело вздохнула. — Увы, кончилась...

— Значит, на военную службу мне уже не вернуться?

— Думаю, что нет. Александр Павлович очень изменился. Вы бы сейчас не узнали его.

— Но почему?

— Борьба с Буонапарте изнурила его, — грустно сказала Александра Фёдоровна. — Он так страдал в эти годы. Он устал и разочаровался во всём.

— Как странно! — Надежда покачала головой. — Войти в Париж победителем, увидеть Россию в блеске всемирной славы...

— Он — умный человек, и эти внешние головокружительные успехи занимали его недолго.

— Вы полагаете, к графу Аракчееву ездить мне не нужно?

— Зачем, друг мой? Подумайте лучше о другой жизни.

— Это легко сказать... — Надежда откинулась на спинку кресла и уставила взор в потолок, размышляя над словами Александры Фёдоровны.

— Сколько вам лет? — спросила её генеральша.

— Тридцать три.

— Прекрасный возраст! — Госпожа Засс улыбнулась. — Многое впереди. Только не отчаивайтесь. Жизнь длинна, и вы даже не догадываетесь, какие сюрпризы, подарки и открытия она может приготовить всем нам. Мне кажется, у вас достанет силы на этот новый поворот, и я ещё услышу ваше имя...