Зинаида Чиркова - Украденный трон

Мирович солидно подтвердил:

— Бесспорно, можно...

«Неужели, — пронеслось в голове Мировича, — ведь сам завёл разговор, сам хочет всё вызнать, может, попробовать его пригласить к содействию?»

— Зайдём в нашу кордегардию, — пригласил он Чефаридзева.

У себя в каменной каморке, усадив князя на продавленную койку, он соображал, как начать серьёзный разговор.

— Жаль, солдатство у нас не согласно и загонено, — начал он, — а ежели бы были бравы, то бы Ивана Антоновича оттуда выхватил и, посадя на шлюпку, прямо прибыл в Петербург и артиллерийскому лагерю представил...

Он выпалил это одним духом. Ну всё, теперь либо Чефаридзев согласится, либо донесёт по начальству. Он сразу успокоился и едва расслышал вопрос протрезвевшего от такого оборота Чефаридзева:

— Что ж бы это значило?

Мирович помолчал и отвечал прямо и спокойно:

— А то бы и значило... Как бы привёз туда, окружили бы его с радостью...

Дверь отворилась, и вбежал вестовой. Комендант прислал его вызвать Мировича открыть проломные ворота для проезда гостей.

Мирович поспешил исполнить приказание.

Чефаридзев шёл позади Мировича и сказал ему в спину:

— Смотри, брат!

Мирович оглянулся, поглядел по сторонам — гости ещё не подошли — и отвечал:

— Я давно смотрю. Сожалею, что времени недостаёт поговорить, да к тому же солдатство у нас не согласно и не скоро его к тому приведёшь...

— Это правда, и я знаю, — буркнул Чефаридзев.

Гости уехали, отбыл и князь Чефаридзев, и тут понял Мирович, что лишился единственного сочувствующего ему человека. Он ходил по крепости, оттягивая час, когда надо возвращаться в тесную каменную келью, на продавленный соломенный тюфяк. «Эх, жаль, не удалось договориться с поручиком, — думал он, — как бы скоро они кашу эту сварили...»

Да, сподвижник нужен, и чем скорее, тем лучше. Ах, не вовремя утонул Аполлон Ушаков, ему очень нужен помощник и советчик. Впрочем, даже не советчик, тут он и сам двоих за пояс заткнёт. А нужно, чтобы кто-то был рядом. Одному не осилить.

Так он размышлял, прохаживаясь по крепости и зорко присматриваясь ко всем проходящим. Но крепость пустовала.

Солдаты стояли на часах, остальные играли в кордегардии в карты.

И тут он увидел выходящего из казармы цитадели капитана Власьева. Они и раньше были немножко знакомы. Мирович угадал, что он первое лицо в страже, приставленной к низложенному императору.

«Была не была», — пришла в голову шальная мысль.

Уж если кто и поможет соорудить всё предприятие, то этот будет самым незаменимым. Ещё бы, сам при особе Ивана Антоновича, сам всё знает, а согласится — и всё пройдёт без сучка и задоринки.

Он быстрыми шагами подошёл к капитану Власьеву и поклонился. Тот холодно поздоровался и затянулся своей вонючей глиняной трубкой.

— А что, — приступил к нему Мирович, — не желаете ли разговору?

Власьев приостановился. Ему запрещено вступать в разговоры, он твёрдо помнил инструкцию, строжайше соблюдал её.

— Не погубите ли прежде предприятия моего? — спросил, как в воду бросился, Мирович.

Власьев внимательно посмотрел на Мировича и сразу смекнул, в чём дело. Резко и недружелюбно ответил:

— А коли к погибели предприятие, так и слушать не хочу, а не только внимать...

Он выколотил трубку о каблук и ушёл по галерее на крыльцо крепости, где содержался узник.

«Что я наделал, — опомнился Мирович, — а ведь он тотчас выдаст, тотчас курьера пошлёт. Что я наделал глупыми своими словами...»

Он бросился было к Власьеву, позвал его в свою кордегардию, но тот резко отвернулся и скрылся в дверях.

«Всё, — спохватился Мирович, — уже всё, схватят тотчас... — Но я ж ничего ему не сказал, — одёрнул он себя, — что ж такого, может, я просто...»

О чём сказать хотел, он долго размышлял и придумывал, но ничего придумать не мог. На кого опереться, на кого положиться, хватался он за голову...

«Спокойно, — одёрнул он себя, — надо прежде приуготовить солдат команды». С ними он возьмёт Ивана Антоновича, с ними сделает переворот.

Тут же он позвал своего вестового Якова Писклова. Разговор состоялся недолгий. Яков сначала опешил, но, узнав про императора, отвечал:

— Ежели солдатство согласно, то уж и я не отстану...

— Всё солдатство согласно, — бодро заверил его Мирович.

Так по одному вызывал он в свою каморку всех солдат команды и получал от каждого согласие...

Пригласил он прогуляться и трёх капралов команды — Кренева, Осипова и Миронова. Здесь разговор вёлся уже вне стен крепости. Мирович боялся, что его подслушают, он стал подозрительным и внимательным к всякой мелочи. Получив согласие, он вернулся к себе в кордегардию и лёг спать...

Но ему не спалось. Он слышал, как часы пробили полночь, потом час по полуночи.

И тут пришёл в кордегардию фурьер Лебедев. Мирович вскочил. «Арестовать меня прислали», — мелькнула дикая мысль. Однако Лебедев лишь объявил, что комендант Бередников приказал, «не беспокоя его, Мировича», пропустить из крепости гребцов. Через полчаса Лебедев снова появился и доложил, что в крепость приехали канцелярист и гребцы. Ещё через полчаса — гребцы выехали из крепости...

Мирович задумался. Три гонца в одну ночь. Значит, Власьев рассказал коменданту, а тот теперь шлёт гонца за гонцом в Петербург с доносами на Мировича. Всё, засыпался, нет спасения...

Как это нет спасения! Надо тотчас, не дожидаясь ареста, произвести в действие весь план, освободить Ивана Антоновича!.. Или грудь в крестах, или голова в кустах. Будь что будет, надо бить тревогу...

Он подхватился с постели и полураздетый сбежал из кордегардии вниз, в солдатскую караульню.

— К ружью! — заревел он не своим голосом.

В маленькой караульне оказалось только трое. Они побежали за товарищами.

Через минуту фронт стоял перед кордегардией. Мирович оделся по всей форме — шпага, шляпа, мундир, застёгнутый на все пуговицы, шарф наброшен через плечо.

— Заряжать ружья с пулями, — скомандовал он солдатам. — Капрал Кренев, взять солдата — и к калитке. Никого в крепость не впускать и не выпускать!

Голос его разносился громко в тишине белёсой июльской ночи.

Комендант Бередников в халате и колпаке выскочил на крыльцо дома.

— Для чего так, без приказу, во фронт становятся и ружья заряжают? — закричал он Мировичу.

Тому ничего не оставалось, как броситься на Бередникова и ударить его прикладом винтовки. Бередников упал в беспамятстве.

— Для чего держишь тут невинного государя? — громко кричал Мирович, подавляя испуг при виде крови, хлестнувшей из головы коменданта. — Под караул! — скомандовал он солдатам. — Не разговаривать с ним и не слушать его речей!

Как в горячке метался он перед фронтом солдат, резко и буйно командовал. Перестроив команду в три шеренги, повёл её к казарме, где находился Иван Антонович.