Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Понимаю. Но зачем мне знать это сейчас, если после захвата нами Бердаа и начавшейся из-за него войны вся обстановка в Арране, а возможно и на всём Кавказе, в корне изменится и ничего общего не будет иметь с сегодняшней. Как говорится, сегодняшнему дню — сегодняшние заботы, завтрашнему — завтрашние.

— Существуют заботы, общие для любого дня, — сказал Глеб. — Вот одна из них. Великий князь со своими воеводами позаботился о возвращении домой через земли аланов и лазгов, чьей дружбой они решили заблаговременно заручиться. Но подумал ли кто из них, что попасть туда из Бердаа с ранеными и добычей проще всего будет морем?

— Подумал ли кто об этом? — удивился Микула. — Но разве это и так не ясно? Мы поплывём к Бердаа вначале морем, затем по Куре и возвратимся точно так — по Куре, а потом по морю.

— Тогда почему не интересуешься, как может сложиться для вас обстановка на море, когда отправитесь в обратный путь? Или помнишь, как господствовали на море в прошлый раз, не имея на нём достойного противника, и полагаешь, что так будет и теперь?

— На Хвалынском море нет флота, способного противостоять нам, — уверенно заявил Микула. — А жесточайшее поражение, которое мы нанесли в прошлом походе правителю Ширавана Давдаду, отобьёт охоту вступать с нами в сражение у любого возможного противника, даже превосходи он нас в силах. Мы расспрашивали побывавших на Хвалынском море купцов и в Киеве, и по дороге сюда, и все они в один голос утверждают, что халифат располагает числом кораблей, способных оборонять прибрежные города от нападения пиратов, но которым не по плечу воевать с нами.

— А сейчас послушай, что скажу я. Вы расспрашивали о флоте халифата купцов, знающих о нём понаслышке или видевших боевые корабли издали, а я разговаривал о них с пиратами, которые с этими кораблями сражались. Надеюсь, ты знаешь, что сарацины — превосходные моряки и на равных воюют в Средиземном море с византийцами? А слышал ли ты, что у сарацин имеется свой «греческий огонь», мало чем уступающий ромейскому, который они успешно применяют на суше и море, и что их огненосные корабли именуются «харраки»? Так вот, после вашего прошлого похода на Хвалынском море взамен уничтоженных вами сарацинских кораблей появились несколько харрак, которые наводят ужас на морских разбойников. По их подсчётам, харрак шесть или семь, все они имеют подменных людей и постоянно находятся в море, приходя к берегу для починки и пополнения запасов воды для питья и еды.

— Я слышал о харраках, однако точного числа их не знал и думал, что для борьбы с пиратами вполне достаточно двух-трёх. Но даже шесть или семь харрак не представляют для нас в морском бою серьёзной угрозы. Если мы научились сражаться с дромонами [47] Дромоны — крупные быстроходные парусные корабли Византии, с тремя рядами вёсел. Брали на борт 100 — 150 воинов и столько же гребцов, длина дромона 43 — 45 м. и даже топить их, а они превосходят харрак по размерам и числу воинов, то справимся и с сарацинскими метателями «греческого огня».

— С сегодняшними вашими силами — да. Но знаешь ли ты или кто из других воевод, сколько ваших воинов и ладей будет возвращаться из Бердаа, если дела в нём сложатся не в вашу пользу? Вдвое меньше прежнего числа? Впятеро? А сколько из оставшихся в живых дружинников будут ранены или больны и не смогут сражаться? Вот тогда по остаткам вашего войска сарацины и нанесут свой удар всеми силами. А может, и наносить не станут, а попросту перекроют вам выход из Куры в море и заставят выбирать: напасть на их харраки, которые начнут жечь ладьи, либо попытаться с боями пробиться через горы в земли аланов и лазгов, высаживаться на берег, где вас будут поджидать сарацинские сухопутные войска.

— В таком случае сарацины окажутся не первыми, кто захочет нас куда-то не пустить или откуда-то не выпустить, — рассмеялся Микула. — Но обычно подобные игры с нами не удаются. Не слышал, как три года назад ромейский флот перекрыл ладьям великого князя вход в Сурожский пролив и что из этого получилось?

— Слышал, ты сам прошлый раз рассказывал мне об этом. Но великий князь действовал в морском проливе, а не в реке, которая просматривается с берегов на всю ширину, что исключает возможность внезапного нападения. Но даже если вы, понеся значительные потери, всё-таки сможете прорваться в море, что дальше? За вами вдогонку отправится сарацинский флот, у Дербента вас будут поджидать вражеские корабли, обычно находящиеся в его порту. А помимо сарацин, за вами станут охотиться пираты, у которых будут чесаться руки от желания завладеть вашей добычей. Как думаешь, много ваших ладей тогда смогут добраться до земель аланов и лазгов?

Микула тяжело вздохнул.

— Ты заставил меня призадуматься, Глеб. Скажу честно, я мало уделял внимания тому, как нам придётся возвращаться обратно. Все мои мысли о том, как с меньшей кровью захватить Бердаа, как вести себя с ненадёжными союзниками, чтобы не попасть с ними впросак, как в дальнейшем воевать с сарацинами, дабы удержаться в Бердаа и распространить свою власть на возможно большую часть Аррана. А вот о том, как в случае нашей неудачи придётся отступать из Бердаа, и времени подумать нет. Но ты прав — это такой же серьёзный вопрос, как и те, о которых я тебя спрашивал. Обязательно обдумаем его с тобой и главным воеводой.

— Хочешь ещё о чём-нибудь узнать от меня? Если нет, ответь на вопрос, который я тебе задавал.

— Не доходя двух суточных переходов до морского побережья, я отправил отряд в семьсот воинов в сторону хазарского порубежья, другой отряд такой же численности — к Дербентской крепости. Их конечно же обнаружат хазары и сарацины и примут за разведку, прощупывающую дорогу для своих главных сил. Этим мы отвлечём внимание сарацин от истинной цели своего похода — Бердаа.

— Хорошо, воевода. Покуда в Итиль-келе и Дербенте будут ломать головы, на кого мы в действительности хотим напасть, мы спокойно займёмся достройкой ладей для похода морем к Куре. А сейчас предлагаю зайти ко мне в шатёр и посидеть как старым друзьям, забыв на время о походных заботах. Не возражаешь?

— Нисколько. Веди в свой шатёр.

Хозрой любил это душистое, с терпковатым привкусом розовое вино, доставляемое в Хазарию с далёкого Крита, однако сейчас вынужден был приноровиться к собеседнику, который либо вообще не питал пристрастия к вину, либо был равнодушен к этому. Хотя Хозрой обычно не обращал внимания на вкусы людей, с которыми судьба сводила его за кувшином с прекрасной жидкостью, сегодня ему пришлось сделать исключение.

Уже много лет, как он перестал быть просто купцом, а начал служить кагану, выполняя в чужих странах тайные поручения, о которых во всей Хазарии знали всего несколько человек. Чаще всего ему приходилось отправляться с такими поручениями на Русь, где его постоянной покупательницей была сама великая княгиня Ольга. Ей Хозроя рекомендовали воевода Свенельд и ярл Эрик, чьё благорасположение он сумел заслужить во время прошлого нашествия русов и викингов на Хвалынское море, сопровождая их войско от начала и до конца похода.