Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

Как и предполагал Свенельд, никаких неожиданностей на пути к низовьям Куры не произошло. В четырёх-пяти вёрстах от её устья близ высокого берегового утёса воевода велел сделать большой привал и готовиться к прорыву в море. Что впереди враг, он не сомневался. Несколько часов назад русский головной дозор приметил два быстроходных судёнышка типа ромейских сторожевых памфил [101] Памфилы — малые более лёгкие дромоны, небольшие вспомогательные суда. , которые с той поры постоянно маячили перед дозорными ладьями, держась, однако, от них на почтительном расстоянии и не позволяя сблизиться с собой. Когда русско-варяжская флотилия пристала к берегу и высадившиеся на сушу воины занялись приготовлениями к ужину и ночёвке, чужие судёнышки исчезли из виду: то ли уплыли к своим главным силам, то ли укрылись близ берега и оттуда продолжали наблюдение за ладейной стоянкой.

Около полуночи к Свенельду, дремавшему на охапке травы подле костра, атаман Глеб привёл своих лазутчиков, покинувших Шегристан вместе с отрядом Микулы, но направившихся не к ладьям на горной речушке, а к устью Куры для наблюдения за ним. Корабли противника приплыли к устью трое суток назад, высадили на оба берега по отряду воинов примерно в тысячу человек каждый и заняли позиции в устье реки и в море напротив него. Воины перекопали глубокими рвами и завалили срубленными деревьями все ведущие к Куре дороги и тропинки, а на берегах у устья выстроили из камней и брёвен укрепления, чтобы не допустить высадки русичей в этом месте реки. Вражеский флотоводец оказался предусмотрительным: у Свенельда не раз мелькала мысль высадить на сушу близ устья лучших лучников и самострельщиков, чтобы стрельбой горящими стрелами заставить чужие корабли очистить реку и уйти в море на расстояние, недосягаемое для стрел.

Главная линия вражеской обороны проходила поперёк реки в самом устье. Она была непрерывной, началом и концом её служили подступавшие к самой Куре укрепления на её противоположных берегах. Перед этой линией стояли на якорях четыре огненосные харраки, способные поразить жидким огнём любую точку на воде перед собой. В промежутках между ними, прижавшись к их высоким бортам, заняли позиции по два боевых корабля, готовых защитить харраки от прорвавшихся сквозь завесу огня ладей противника. Ещё три харраки с десятком быстроходных боевых судов расположились позади линии своих кораблей в устье. Их целью было уничтожить огнём и в близких рукопашных схватках с противником те отчаянные ладьи, которым посчастливилось бы прорваться сквозь предыдущие линии обороны.

Свенельд спокойно выслушал сообщения лазутчиков, уточнил, есть ли прикрытие у трёх стоящих в море напротив устья харрак и позволит ли течение в устье реки быстро покинуть его вражеским кораблям и образовать новую линию обороны вместе с харраками в море. Щедро наградив лазутчиков и оставшись с Глебом, Рогдаем и Эриком, Свенельд распорядился:

— Воевода, тебе первому прорываться сквозь свой и чужой огонь и расчищать устье от вражьих кораблей. Ярл, готовь полтора-два десятка ладей с отборными гирдманами для удара навстречу отряду воеводы Микулы. А ты, атаман, немедля подай сигнал дозорным Микулы, что мы станем прорываться в море следующей ночью.

Вскоре с самой высокой в округе скалы в тёмное небо взмыли вначале три стрелы с огненными хвостами, за ними ещё две. Это был условный сигнал дружинникам Микулы, наблюдавшим за Курой с вершины горы на полпути между рекой и бухточкой с ладьями Микулы. Три стрелы сообщали, что плавание прошло благополучно, и Свенельд знаком с расположением сил противника, а две подтверждали, что прорыв в море, как и было замыслено ещё в Бердаа, будет осуществлён следующей ночью...

Ладьи двинулись к устью, едва река и покрытые лесом берега погрузились во тьму. При слабом свете луны даже самый внимательный взгляд не мог бы заметить, что примерно треть всех ладей сидела в воде намного выше, чем остальные. И уж никакому вражьему глазу не удалось бы рассмотреть, что ладьи с высокой осадкой были доверху загружены политыми дёгтем корягами, древесными обрубками, сухим валежником, а на носу каждой было прибито по толстому бревну. В этих ладьях находилось всего по полтора-два десятка гребцов, их щиты и копья находились на плывших сбоку ладьях с нормальной поклажей. Значительная часть прибывших в Арран русских и варяжских воинов остались в нём навсегда или лежали сейчас в ладьях раненые, однако на берегу Куры близ Бердаа не было брошено ни одно судёнышко — всем им предстояло сыграть свою роль при прорыве в море, части из них — последнюю перед исчезновением.

Когда впереди обрисовались смутные очертания стоявших на одинаковом расстоянии друг от друга огромных харрак и прильнувших к их бортам боевых судов, на ладьях с высокой осадкой застучали топоры: дружинники скрепляли между собой прибитые на их носах брёвна, и вскоре от берега до берега вытянулась густая цепочка набитых горючей начинкой ладей. Были замечены и русичи с викингами, потому что на палубах харрак заметались огни факелов, боевые суда отошли от их бортов и заняли позиции в промежутках между огненосными кораблями.

— Поджигай! — далеко над рекой разнёсся крик Свенельда.

Через минуту реку было не узнать. Ночь исчезла — в голове русско-варяжской флотилии ярко пылали несколько десятков громадных костров, освещавших и преграждавшие им путь вражеские корабли, и плывшие за ними ладьи. Влекомые течением, горящие ладьи неумолимо приближались к кораблям противника, грозя превратить и их в плавучие костры. Однако этого не случилось. То ли на харраках были отменно слаженные, расторопные экипажи, то ли вражеский флотоводец предвидел подобный манёвр Свенельда и предупредил о нём подчинённых, но неуклюжие на вид харраки быстро подняли якоря и, развернувшись, со всей возможной скоростью стали удаляться к устью, сзади их прикрывали боевые суда. Снялись с якорей и направились в открытое море и корабли, составлявшие главную линию обороны врага.

При той организованности и чёткости действий, которые только что продемонстрировал неприятельский флот, ему понадобился бы весьма непродолжительный срок, чтобы преградить путь русичам и викингам в море уже напротив устья Куры. Этого никак нельзя было допустить! Неприятель превосходил силы Свенельда по мощи в несколько раз, его харраки, занявшие выгодные боевые позиции, могли стать непреодолимым барьером на выходе ладей в открытое море, и самыми верными и действенными союзниками Свенельда в стане врага могли быть паника и беспорядок. Их и нужно было достичь любой ценой и как можно быстрее!

В сплошной прежде линии горящих ладей появились два просвета, в которые одна за другой стремительно стали проскакивать ладьи, причём часть из них тоже была набита горючими предметами. Оказавшись перед строем ладей-костров, ладьи быстро приняли нужный им для атаки порядок. В борта ладей с горючей начинкой с обеих сторон упёрлись длинные шесты с металлическими остриями на концах, и семёрка таких строенных ладей каждая под прикрытием пары ладей с выстроенными вдоль бортов лучниками и самострельщиками устремились на занимавшие боевую позицию неприятельские суда.