Алексей Югов - За землю русскую. Век XIII

После этого Бурундай быстро пошёл к Люблину. От Люблина пошёл к Завихвосту и пришёл к реке Висле. Тут нашли себе брод на Висле, перешли на другую сторону и начали воевать землю Ляшскую...

Почти все сохранившиеся до нашего времени летописи составлены уже в конце XV—XVI веках. Произведения XIII— XIV веков почти все погибли. Очень много летописей и книг было уничтожено во время разгрома Москвы татарским ханом Тохтамышем в 1382 году, когда, ожидая нападения, решили собрать книги во всех окрестных сёлах, слободах и монастырях и снести их в один из каменных кремлёвских соборов. Книг оказалось так много, что собор был завален до самых сводов. Все они погибли, когда татары, обманом захватив. Москву, сожгли Кремль.

И всё же кое-что из произведений, посвящённых «злой татарщине», уцелело. Среди этих немногих свидетельств очевидцев

...Случилось зло в Курской земле. Один бесерменин по имени Ахмат, хитрый и очень злой, держал баскачество всего курского княжения. Он откупил у татар сбор всяческих даней и, собирая эти дани, великие обиды и притеснения творил князьям и чёрным людям. И сверх того он устроил в вотчине Олега, князя Рыльского и Воргольского, две свои слободы [229]. Собралось в эти слободы со всех сторон много людей. Они творили насилие жителям Курской земли, опустошили всё вокруг Воргола и Рыльска. Тогда князь Олег, подумав и посовещавшись с сородичем своим князем Святославом Липецким [230], поехал с жалобой на баскака в Орду, к хану Телебуге [231]. Хан Телебуга дал Олегу своих воевод и приказал: слободы те разорить, а княжеских людей, которые перешли туда, вернуть по местам.

Возвратившись из Орды с татарскими воеводами, князья Олег и Святослав приказали своим людям разграбить обе слободы, иных схватить, иных заковать, а всех остальных отвести в свои владения. В это время Ахмат был в Орде у хана Ногая [232]. Узнав о том, что слободы его разграблены, он решил оклеветать Олега. И стал он говорить хану Ногаю: «Олег и Святослав не князья, а разбойники. И тебе, хан, — враги. А если не веришь — пошли во владения Олега своих сокольников. Там ведь, в его княжении, хорошая охота на лебедей. И если он тогда сам явится к тебе, то не враг». Олег же побоялся ехать к Ногаю. Хотя он сам и не был ни в чём виноват, но родич его Святослав, князь Липецкий, без ведома Олега напал на слободу ночью, как разбойник. Оттого-то татары и стали говорить: «Олег и Святослав не князья, а разбойники».

Сокольники же ханские, наловив лебедей, стали звать Олега к Ногаю, а когда он не пошёл, то они уехали прочь. И, возвратясь, сказали они Ногаю: «Ахмат правду говорит: Олег — разбойник и тебе враг. Потому он и не приехал к тебе». Хан Ногай разгневался, и послал рать на Олега, и велел его схватить, а княжество его всё завоевать. И пришло татарское войско к городу Ворголу 13 января, вскоре после Крещенья господнего.

Князь же Олег поехал к своему хану Телебуге, а князь Святослав побежал в леса Воронежские. И половина войска татарского погналась за князьями, а половина, рассыпавшись по всем дорогам, захватила всё княжение Олега и Святослава. Схватили тогда татары 13 старейших княжеских бояр. Двадцать дней грабили татары по всей земле, а слободы те наполнили людьми и скотом и всем добром, награбленным в княжествах Воргольском, Рыльском и Липецком.

А когда вернулись татары, гонявшиеся за Олегом и Святославом и не настигшие их, то они передали Ахмату схваченных ими бояр и чёрных людей, сказав: «Кого убить, а кого помиловать — ты решай». И приведено было на расправу многое множество людей, скованных по двое оковами из немецкого железа. Были среди этих людей чужеземные паломники. И приказал Ахмат бояр всех казнить, а одежды их отдать этим паломникам. Он сказал им: «Вы, гости-паломники, ходите по разным землям. Рассказывайте всем, что если кто затеет спор со своим баскаком, то и с ним то же будет».

Приказал он отправить прочь всех чёрных людей с жёнами и с детьми, тех, что привели к нему татары. А трупы бояр приказал, отрубив им правую руку и голову, развесить на деревьях. Потом приказал эти руки и головы привязать к саням и отправить по городам и сёлам для устрашения. Но некуда было посылать: всё княжение опустошено. Так и побросали головы и руки боярские на добычу псам, а сами ушли.

Многие люди тогда погибли от мороза, ограбленные и раздетые, мужчины, и женщины, и дети.

Это великое зло случилось из-за грехов наших: ведь бог казнит человека человеком. Так вот и этого злого бесерменина навёл на нас за нашу неправду, а также, думаю, и за неправду князей наших, живущих в распрях. Много бы я мог сказать, но оставим это...

Ахмат же бесерменин оставил двух братьев своих беречь и укреплять слободы, а сам боялся жить на Руси, потому что не смог схватить ни одного из князей. Поехал он в. Орду, прикрываясь татарским войском, и назначил дань с каждой волости, и потребовал уплаты. И видеть всё это стыдно было и очень страшно, так страшно, что и кусок хлеба в рот не идёт...

Однажды два бесерменина поехали из одной слободы в другую, а русских с ними было больше 30 человек. Услышав об этом, липецкий князь Святослав, посовещавшись со своими боярами и дружиной и не спросясь князя Олега, подстерёг их на пути и напал как разбойник. Те два брата Ахматовы убежали, но русских он перебил 25 человек и двух бесермен. И думал князь Святослав, что он сделал доброе дело, но оказалось, что всё это только на большее зло Олегу и себе.

После Пасхи, в воскресенье на Фоминой неделе убежали два брата Ахматовы из слобод в Курск. И наутро в понедельник разбежались люди из обеих слобод бесерменских.

Вскоре вернулся князь Олег из Орды и отслужил заупокойную по убитым своим боярам. Потом послал он послов к князю Святославу, вопрошая: «Зачем ты от ступил от правды? Зачем возложил имя разбойника на меня и на себя, когда зимой ночью, по-разбойничьи напал на слободу, а ныне, как разбойник, напал из засады у дороги? Ты знаешь ведь законы татарские. Да и у нас на Руси разбой — преступление. Поезжай теперь в Орду, отвечай».

Князь же Святослав не признал вины, говоря: «Это моё дело, как мне поступать с моими врагами». И сказал князь Олег: «Ведь ты крест целовал на том, чтобы действовать нам всегда заодно. А когда война началась, то ты со мной к хану не поехал, а остался на Руси, укрывшись в лесах воронежских для того, чтобы разбойничать. Забыл ты, что клялись мы богом и своей правдой победить бесерменина. И ныне забыл ты правду свою и мою, да ещё и не хочешь ехать к хану для объяснений. Пусть же бог нас с тобой рассудит».