Мишель Зевако - Борджиа

– Черт возьми, синьор! – упрекнул он папу. – Вы измучили этого ребенка! Вы хотите его убить?

Папа обратил взор к небу и стал похож на мученика, решившегося выпить до дна горькую чашу.

– Я не скажу больше ничего, если это необходимо, – процедил он подавленно.

Рафаэль пришел в себя, и в течение нескольких минут в тишине слышались его душераздирающие рыдания.

– О! – хрипел несчастный молодой человек. – Я хочу всё знать… Хочу всё знать!.. Ради бога, скажите правду!

– Правда… она жестока, ужасна! За несколько часов до венчания мою дочь заставили выпить яд!..

– Но это невозможно!..

– Женщина… которой заплатил граф Альма!.. Так Розита рассказала врачам. Она всё поняла, но было слишком поздно!.. О! Несчастный отец! Я проклят, потому что небо позволило совершиться этому ужасному деянию!.. Мы использовали все средства, но безуспешно. О, моя дочь! Моя дочь!

И папа упал на кровать, закрыв голову руками, рыдая, словно сдерживаемая до сих пор боль оказалась слишком сильной.

Рафаэль больше не плакал… Он переводил взгляд с папы на Макиавелли и не мог ни на ком из них остановиться.

Внезапно он поднялся и, не совсем еще придя в сознание, проговорил:

– Я хочу ее видеть.

Борджиа поднял голову. Он встал и взял Рафаэля за руку:

– Пойдем, дитя мое… Мы вместе будем оплакивать ее… Идите и вы, синьоры…

И, увлекая Рафаэля, папа направился к двери:

– Одно мгновение! – холодно сказал Рагастен.

– Чего вы хотите, синьор? Собираетесь помешать этому ребенку в последний раз увидеть ангела, которого он любил, прежде чем эта светлая душа поднимется на небо?

– Я хочу, – ответил Рагастен, – точнее, не хочу возвращаться в подземелья замка Святого Ангела! И намерен помешать этому ребенку, как вы его назвали, попасть туда же!

– Я разделяю ваше мнение, – Макиавелли присоединился к шевалье.

– Синьоры… Ваши подозрения … после таких мучительных признаний…

– Никаких подозрений, синьор: простая предосторожность – вот и всё!

– Друзья мои! – взмолился Санцио. – Он же отец Розиты!.. Смилуйтесь над ним!.. Ради меня!..

Рагастен нервно покусывал ус. Он подал знак Макиавелли, который ответил молчаливым согласием.

– Рафаэль, – начал Рагастен, – мы понимаем вашу безмерную скорбь и уважаем ее… Нам кажется правдоподобным рассказ Его Святейшества… Но мы полагаем также, что суверенный понтифик не позабыл о мести. Мы тяжко оскорбили святого отца, и через пять минут после своего освобождения он всех нас засадит в каменный мешок… Вот я и хочу принять меры предосторожности… Пошли, Макиавелли!

Макиавелли взял Санцио за руку.

– Оставь меня! Уходи, если хочешь! – отмахнулся художник.

– Рафаэль, ты хочешь, чтобы нас убили?

Санцио переводил глаза с Рагастена на Макиавелли. Боль сделала его по-детски податливым, нерешительным. Одна мысль владела им: увидеть Розиту!

Услышав последние слова друга, он вздрогнул и выпустил руку папы. Макиавелли воспользовался моментом болезненной нерешительности художника и проскользнул в приоткрытую дверь, увлекая за собой друга. Рафаэль позволил увести себя без сопротивления, после чего Рагастен обратился к папе:

– Синьор, – произнес он, – позвольте…

– Синьор, – перебил его Борджиа, – как только вы покинете сад, бегите без оглядки! И больше никогда не попадайтесь мне в руки! Или, клянусь Небом, прощайтесь с жизнью!

– О! Вот таким вы нравитесь мне больше! Черт возьми! А знаете, в конце концов, вы тронули мое сердце…

Говоря это, Рагастен снова связал руки папы.

– Прощайте, синьор! Воспользуюсь вашим советом! Я не затыкаю вам рот. Видите, я великодушен с вами и веду честную игру… Кричите! Кричите!.. И вас скоро услышат…

Рагастен вежливо простился с папой и выбежал в сад. Он еще не успел выбраться за ограду, как услышал крики папы о помощи.

– Десять минут, чтобы его услышали, – подсчитывал он на бегу, – пять минут, чтобы нашли, столько же надо, чтобы оседлать лошадей… А мы к тому времени будем уже далеко!..

Он настиг Макиавелли и Санцио:

– Быстрее! Бежим к Спалакаппе и – в путь! Через четверть часа за нами помчится вся папская кавалерия… На наше счастье, ночь темна… Бежим!

– Бегите! – с каким-то суровым спокойствием промолвил Рафаэль.

Рагастен воздел руки к небу и уронил их.

– Пусть будет так! – сказал он.

Макиавелли посмотрел на него с таким видом, словно хотел сказать:

– Что вы хотите?.. Делать нечего…

– Бегите! – повторил Рафаэль. – Опасность грозит только вам. Могу поклястся, друзья, что папа не сделает мне ничего плохого… Бегите… Бегите же… Вы сказали, что не хотите видеть меня обезумевшим от боли? Что с вами станет от того, что я увижу ее в последний раз?.. И потом я… Если меня убьют, тем лучше! Как я буду жить теперь?..

– Ладно! – сказал Рагастен. – Какая разница: умирать здесь или где еще?

И он уселся на камень.

– Бегите! – повторил Рафаэль, заламывая руки.

– Слушай! – заговорил Макиавелли. – Едем с нами! Ты вернешься на виллу завтра утром, на рассвете…

Рафаэль замотал головой, точно непослушный ребенок.

– Клянусь тебе, что мы далеко не уедем… Только пойдем… Это в полусотне шагов отсюда. Я знаю местечко, где можно спрятаться на ночь… А завтра утром поступай, как хочешь!..

– Ты клянешься?

– Клянусь!

И все трое быстро побежали

– Самое время! – сказал Рагастен и показал на виллу, где уже замелькали огни.

Макиавелли указывал дорогу.

– Здесь! – внезапно остановился он. – Местечко отличное…

Они оказались в пещере Маги. Макиавелли был известен этот грот. Он из любопытства как-то дошел до него и знал слухи, ходившие об этом таинственном месте.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь догадался искать нас здесь. Это логовище находится под зашитой дракона, перед которым останавливаются даже самые отчаянные головы… По крайней мере, ночью…

– А как зовут этого дракона? – спросил Рагастен.

– Суеверие!.. Повсюду думают, что дьявол входит и выходит через это естественное углубление.

Странные шумы послышались в это время вдалеке… Рагастен решительным шагом вышел наружу, забрался на скалу, осмотрел окрестности, потом вернулся в пещеру и сказал:

– Дорогой мой, ваш дракон ничего не стоит. Они идут прямо сюда, и, судя по количеству факелов, нас будет осаждать небольшая армия…

Рагастен едва закончил говорить, как в глубине пещеры мелькнула какая-то тень. Она приближалась к троице мужчин. Макиавелли и Рагастен, оцепенев, смотрели на призрака… Шумы снаружи все приближались и приближались…

– Надо бежать! – вскрикнул Макиавелли, больше не обращая внимания на приближающееся неизвестное существо.

– Бежать!.. Хорошо сказано… Куда? Мы окружены… Подумаем о том, как нам защищаться… Прежде чем нас уложат, мы сумеем отправить на дно бездны добрую дюжину врагов… Рафаэль!..