Бернард Корнуэлл - Языческий лорд

«Полуночная» нуждалась в заботе. Материала для ремонта не хватало, но нам многого и не требовалось. Мы проверили канаты, залатали дыру в парусе, пользуясь отливом, очистили днище. Во время тех же отливов я с дюжиной воинов размечал фарватер. То была тяжкая работа. Нам приходилось копать ямы в песке, едва проступившем из воды, и как только мы их делали, море будто языком слизывало наши труды. Мы опять копали, рыли голыми руками и обломками досок, а потом втыкали ивовый шест поглубже и укрепляли камнями так, чтобы ствол стоял ровно. Камней на островках не было, поэтому приходилось использовать балласт «Полуночной», заменяя его песком. Судно будет сидеть в воде высоковато, но я счел это допустимым. Работа заняла два дня, но в итоге вехи торчали над водой даже во время прилива, и хотя часть повалило течением, а пару штук унесло, остальные указывали тропу через мелководье к нашему островному убежищу. Тропу, по которой пойдет враг.

И враг пришел. Это был не Танквард. Тот знал о нашем возвращении, я пару раз замечал его лодку, но парень не хотел проблем и не обращал на нас внимания. Чужой корабль пожаловал в последний день, погожим летним утром. Как раз когда мы собирались отплыть. Мы сожгли шалаши, перенесли вяленое мясо на борт «Полуночной» и уже поднимали каменный якорь и продевали в уключины весла, когда пришел он. Пришел, чтобы сражаться.

Враг появился с запада. Мы следили за его приближением и видели высокий нос, увенчанный головой зверя. Ветер дул западный, поэтому корабль мчался под парусом, и вскоре я различил изображение орла, вышитое на ткани. Гордый корабль, красивый, полный воинов, от шлемов которых отражались солнечные лучи.

До сих пор не знаю, что это был за корабль и кто командовал им. Какой-то дан, видимо. Дан, польстившийся на награду, которую кузен пообещал за мою голову. А быть может, это был просто случайный хищник, заметивший легкую добычу. Но, так или иначе, враг увидел наш кораблик, собирающийся отплыть от берега и пройти по отмеченному ивами фарватеру.

Он загнал меня в ловушку. Дан мчался быстро, под надутым свежим ветром парусом с изображением орла. Ему достаточно было войти в пролив и провести свой могучий корпус вдоль нашего борта, ломая весла, затем приблизиться и наполнить чрево «Полуночной» своими воинами, задавив нас числом. Так непременно и случилось бы, поскольку судно дана вдвое превосходило наше размерами, а команда была вдвое больше моей.

Я наблюдал за его приближением, пока мои парни налегали на весла, и любовался зрелищем. Драконья голова была позолочена, орлиный парус прошит алой нитью, стяг на мачте представлял собой свиток небесно-голубого с золотом цвета. Под носом вздымался белый бурун. Облаченные в кольчуги воины держали щиты и мечи. Он пришел убивать и, входя в размеченный вехами канал, понял, что нам некуда деться. Я слышал рев его людей, разогревающих себя перед резней.

И тут корабль вздрогнул.

Вехи, расставленные мной с таким тщанием, привели его к отмели.

Корабль пришел и наскочил на мель, мачта его затрещала и сломалась, парус облаком накрыл нос, а потом на него упали расщепленная мачта и тяжелый рей. Сила удара тяжелого корпуса о дно выбрасывала людей за борт. Мгновение назад это был гордый корабль, охотящийся за добычей, а теперь перед нами находился остов, зарывшийся носом в песок, с трюмом, полным копошащихся мужчин, что пытались подняться.

Я переложил рулевое весло «Полуночной» так, что мы свернули из размеченного канала в настоящий пролив, огибающий с юга отмель, на которую наскочил гордый корабль. Мы гребли медленно, дразня врагов, проходя мимо, на расстоянии броска копья, я помахал им.

А потом мы вышли в море.

Ингульфрид и ее сын находились поблизости, Финан стоял рядом, а мой сын и мои люди сидели на веслах. Пригревало солнышко, море искрилось, лопасти зарылись в воду – и мы ушли.

Ушли творить историю.

Колесо Фортуны поворачивалось. Я не знал этого, потому как по большей части мы не замечаем его движения. Но в тот солнечный летний день, когда мы отплыли из Фризии, оно крутилось быстро.

Я возвращался в Британию. Возвращался туда, где христиане ненавидели меня, а даны не доверяли. Возвращался, потому что чутье подсказывало: затянувшийся мир кончился. Я верю, что чутье – это глас богов, но не уверен, что боги говорят правду. Боги тоже лгут, дурачат нас. Была опасность, что мы приплывем и обнаружим в стране мир, где ничего не поменялось, поэтому мы соблюдали осторожность.

Доверяй я безоговорочно зову богов, двинулся бы на север. Я размышлял об этом. Подумывал обогнуть северную оконечность шотландских земель, потом пойти на юг, через скопление суровых островов, до северного побережья Уэльса, после – на восток, где вливаются в море реки Ди и Мэрс. Вверх по Ди рукой подать до Сестера, но хотя я предполагал, что Хэстен укрывает семью Кнута, доказательств у меня не было. Кроме того, что мог я со своей малочисленной командой поделать против гарнизона Хэстена, укрытого за мощными каменными стенами римской крепости?

Поэтому я осторожничал. Поплыл на запад, туда, где надеялся найти укромное местечко и разузнать новости. Нам приходилось идти на веслах, потому как ветер дул навстречу. Целый день мы медленно пробивались вперед, используя по двадцать гребцов, чтобы менять людей. Я тоже входил в смену.

Та ночь была ясной, и мы остались наедине с бессчетными звездами. Молоко богов струилось за ними, арка света отражалась от поверхности моря. Этот мир создан из огня, и, покончив с работой, боги взяли оставшиеся искры и угольки и разметали по небу, и я не уставал дивиться красоте великой арки Млечного Пути.

– Если ты прав, – пробормотал Финан, присоединившись ко мне у рулевого весла и нарушив мои думы, – то все уже кончено.

– Война?

– Если ты прав.

– Если я прав, то ничего еще не начиналось.

Ирландец фыркнул:

– Кнут порубит Этельреда в капусту! Ему и дня хватит, чтобы разделать под орех этого трусливого ублюдка.

– Думаю, ярл выжидает, – сказал я. – И даже так не станет нападать на Этельреда. Он даст ему застрять в Восточной Англии, поглубже увязнуть в болотах, а потом пойдет на юг, в Мерсию. А еще позволит себе собрать перед выступлением урожай.

– Собирать-то толком нечего, – уныло заметил Финан. – После такого дождливого лета.

– И все-таки Кнут намерен заполучить все, что можно. И если догадка насчет Хэстена верна, Этельред считает себя в безопасности. Думает, что может напасть на Восточную Англию, не озираясь на Кнута. Поэтому ярл выжидает, убаюкивая Этельреда.

– Так когда же Кнут ударит по Мерсии? – спросил ирландец.

– Через несколько дней. Сейчас сбор урожая. Когда он закончится – через неделю, две?