Илья Куликов - Десант князя Рюрика

Не один Рюрик вглядывался в лица. Сбыслава, жена Бориса, тоже внимательно смотрела и искала своего супруга. Где же Борис, всегда весёлый и всегда знающий, что надо делать!

Её крик разразился в толпе, и за ним последовали другие такие же крики. Это были вопли тех, кто не увидел своих родных, но знал, что они не могли остаться в дальнем краю.

Рюрик подошёл к Стемиду и обнял его.

– Князь, мы вернулись, чтобы служить тебе! – торжественно произнёс Стемид. – Многие отправились пировать в Вальхаллу, а кто-то будет пировать у подводного бога. Судьба не была к нам милостива, и Царь Городов не был предан огню и мечу.

– Мёртвые сраму не имут, – сказал Рюрик. – Павшие сейчас на пиру или в вечном сражении!

– Или в раю! – отозвался Фарлав.

Рюрик посмотрел на него и ничего не ответил. Веровать, по мнению князя, каждый может в то, во что пожелает. Главное, чтобы вера не делала его слабым, а слабым назвать варяга, который, видимо, стал христианином, нельзя.

– Где Воислав? Борис?

– Они мертвы. Воислав пирует под водой, а Борис в раю, – сказал Стемид.

– Воислав! – громко сказал Рюрик, прощаясь со своим воином.

Все, у кого в руках был щит и топор, монотонно ударили ими друг о друга.

– Борис!

И вновь звук монотонного удара сообщил всем о том, что и этот воин нашёл свой конец.

– Тур, – громко проговорил воин с изуродованным лицом, глядя на которое становилось жутко.

– Олаф!

– Изяслав!

– Войдан!

– Ульф!

После каждого имени воины ударяли топорами о щиты, и перед каждым из них в памяти появлялся этот самый человек. Рюрик, закрыв глаза, слушал имена, и перед ним появлялись духи павших воинов. Во всяком случае, он так думал. Ему усмехнулся, глядя в лицо, Тур, кивнул головой Олаф, скорчил рожу Изяслав, подмигнул Войдан. Ульф? А, это тот самый воин, что боялся змей так, что, едва увидев гадину, начинал трястись.

Имена всё звучали и звучали, и казалось, не будет им конца. «Сколько славных воинов пало», – думал Рюрик. И тут ему неожиданно стало радостно. Все они сейчас, наверное, сидят за большим столом рядом с его братьями Трувором и Синеусом и, наверное, тоже вспоминают их.

Когда имена закончились, то Рюрик громко произнёс, обращаясь ко всем русичам:

– Русичи! Все те, чьи имена мы сейчас слышали, сейчас пируют, и мы тоже будем пировать. Они вспоминают нас, а мы будем вспоминать их. И так отныне будет всегда. Мы накроем столы и для живых, и для мёртвых. Мы будем подходить к столу, где пируют мёртвые, и говорить с ними, есть с ними. Мы всегда будем помнить своих погибших.

На следующий день состоялась тризна по невернувшимся воинам. Все пировали за одним огромным столом, который состоял из множества маленьких столиков, которые снесли сюда со всех домов. Рюрик сел во главе. Рядом был накрыт стол, за которым должны были пировать духи мертвецов.

Рюрик встал, поднял полную чару с мёдом и, повернувшись в сторону стола мертвецов, произнёс:

– Я пью эту чару за вас, до дна и не останавливаясь.

Все встали вместе с князем и выпили полные чары. Ели и пили весело, кто-то вставал и, подходя к столам мертвецов, говорил им какие-то слова. «Если видеть тризну со стороны, то может показаться, что всем радостно, но если заглянуть к нам в души, – думал Рюрик, – то там можно увидеть только тьму».

Во время пира к столу мертвецов подошла Сбыслава и тихо, чтобы никто не услышал, проговорила:

– Борис, у тебя родился сын! Я назвала его, как ты и хотел, Гостомыслом.

Князь Рюрик тоже подошёл к столу мёртвых и сел на скамью, но не как князь, во главе, а скромно на не самое почётное место.

– Синеус, ты сейчас пируешь в Вальхалле. Но если ты посетишь Новый Город, то увидишь, что здесь всё как мы и хотели. Здесь собрался весь наш род, русичи. Трувор, если ты положишь свой топор и тоже сядешь попировать со мной, то увидишь, что наше дело не умерло. Ваши имена всегда будут помнить. Когда-нибудь наши потомки с гордостью произнесут, что приплыли к ним Рюрик, Трувор и Синеус и сели они править в Ладоге, Изборске и Белом Озере.

Пройдут сотни лет, и имена тех, кто создавал первые государства на Руси, перестанут звучать повсюду, и лишь на уроках истории о них будут говорить, подвергать их существование сомнению и спорить, какому народу они являются праотцами. Но даже спустя столько лет всегда можно будет узнать потомков русичей по некоторым признакам.

Пройдут годы и века, сменятся государственные строи и изменятся границы государств. Одни страны, такие как Хазарский Каганат и Византийская Империя, исчезнут, другие, такие как Монгольская Империя, появятся и тоже исчезнут, а третьи останутся или возродятся. Но всё так же в глубине души любого русича останется далёкая и, наверное, несбыточная мечта о Царьгороде, который однажды захватят.

Каждую весну все русичи выходят из некой спячки, с радостью берут в руки инструменты и рьяно начинают что-либо строить или перестраивать. Одним из самых главных праздников русичи считают День Весны и Труда.

Мы умеем строить новые города, и пусть потом недоброжелатели говорят, что мы строим их на крови. Это неправда. Мы можем, собрав волю в кулак, построить город в глухих лесах, на болотах, в степи. Нас не пугает то, что учёный муж может сказать, что это место неблагоприятно для жилья. Мы можем не только построить город, но и сделать его великим и доказать, что этот учёный муж был не прав.

Есть у русичей и ещё одно свойство, которое они никогда не потеряют и которое будет жить у них через поколения. Это то, что они легко всё осваивают и обгоняют своих учителей. Как Вадим научился ломать стену щитов, так и множество раз в истории русичи, сначала не умея биться, не просто учились этому, но далеко обходили своих учителей-противников. Царь Пётр, проигрывая шведам в начале войны, создал непобедимую армию и флот, Александр проиграл битву под Аустерлицем Наполеону, но спустя восемь лет занял Париж, фашистская Германия с лёгкостью побеждала СССР, но после Сталинградской битвы была обречена. США первыми создали атомную бомбу, но теперь трепещут перед российским ядерным потенциалом.

В мире есть и другие славянские государства. Но русичи – это не только славяне, но и варяги, весь, чудь. Кровь многих народов смешалась за тысячелетнюю историю в русском человеке.

Мы быстро учимся и быстро опережаем любые державы. Мы впитываем их опыт и после используем его. Каждое наше поражение сплачивает нас делает нас сильнее. У нас так много героев, что мы просто не можем помнить всех их имён. Мы – страна, которую создали герои и отважные воины, и героизм у нас в крови. Мы не потомки норманнов, которые опустошали побережья Франкии и Британии, мы потомки варягов, которых призвал мудрый бой, князь или просто рыбак Гостомысл, чтобы вместе с ними стать одним родом. Мы сочетаем в себе все лучшие их качества и все лучшие качества славян. В нашем сознании смерть за Родину – нормальное явление. Что делает нашу страну великой? Не удачное географическое положение, не размер, хотя многие именно это из зависти и ставят нам в упрёк, а именно дух. Славный дух, который мы бережём и приумножаем из поколения в поколение.