Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Оставив нас стоять у двери, Иссикор шагнул вперед и опустился на колени перед стариком, который сперва дотронулся до него посохом, а затем возложил руку на его голову. Потом Иссикор встал, шагнул к даме и преклонил перед нею колени, а она протянула ему руку для поцелуя; на ее лице – это было заметно даже издалека – промелькнули радость и нежданно вспыхнувшая надежда на чудо. Иссикор о чем-то пошептался с юной красавицей, а затем повернулся и заговорил с ее отцом. После чего пересек помещение, подошел ко мне и поманил за собой, а Ханс последовал за мной по пятам.

– О вождь Макумазан, – начал Иссикор, – пред тобой Валлу, правитель моего народа, и его дочь, госпожа Сабила. О вождь Валлу, вот это тот самый благородный белый человек, прославленный своими умениями и отвагой, с которым свел меня Повелитель духов и который внял моим мольбам и, следуя велению своего сердца, поспешил сюда, чтобы избавить нас от страшных бед.

– Я благодарю его, – ответил Валлу на том же арабском наречии, на котором изъяснялся Иссикор. – Благодарю от своего имени, от имени моей дочери, которая ныне в одиночестве восседает слева от меня, и от имени моего народа.

Вождь поднялся со стула и поклонился мне с непривычным, каким-то чужеземным изяществом, подобного которому я не встречал нигде в Африке. Его дочь тоже встала и присела передо мной в реверансе. Снова заняв свое место, вождь продолжил:

– Разумеется, ты устал, путник, и желаешь отдохнуть и поесть. Отдыхай же, а потом мы с тобой побеседуем.

Нас вывели через дверь в дальнем конце просторного помещения в соседнюю комнату, очевидно приготовленную для меня. Нашлось там местечко и для Ханса, что-то вроде ниши в стене. Две молчаливые женщины средних лет принесли нам воду, причем подогретую – неслыханная вещь для Африки! – в большом глиняном сосуде, а еще на мою постель положили нижнюю рубаху из чудесного тонкого полотна. Сама постель, что-то наподобие дивана с подушками, размещалась на полу и была накрыта меховым покрывалом.

Я умылся, налив теплую воду в каменную чашу на подставке, надел рубаху и свежую одежду, которую предусмотрительно прихватил с собой. Затем Ханс взялся за карманные ножницы и подровнял мне бороду и волосы. Едва мы покончили с этим, как женщины появились снова; на сей раз они принесли еду на деревянных тарелках – по-моему, то было жаркое из ягненка – и питье в глиняных кувшинах изысканной формы, усыпанных сверху донизу теми самыми мелкими бриллиантами, образчиками которых меня одарил Зикали; судя по всему, эти бриллианты сложили в узоры, прежде чем глина успела высохнуть. Напиток в кувшинах оказался разновидностью туземного пива, сладковатым на вкус, но приятным и довольно крепким, поэтому пришлось следить за тем, чтобы Ханс не очень-то налегал на питье.

После угощения, которое пришлось весьма кстати, поскольку мы не вкушали должным образом приготовленной пищи с тех самых пор, как бросили свой фургон в деревеньке за горами, появился Иссикор. Он отвел нас обратно в просторное помещение, где Валлу и его дочь по-прежнему восседали на стульях, а вокруг расположились на корточках несколько пожилых мужчин. Мне тоже принесли стул, и беседа началась.

Не буду вдаваться в подробности, ибо суть сказанного в целом сводилась к тому, что я уже слышал от Иссикора: на острове посреди озера обитает некто – или нечто, – ежегодно требующий себе в жертву прекрасную невинную деву. Свое требование этот некто озвучивает через верховного жреца, главу жреческого собрания, признающего, что существо на острове, подлинное или вымышленное, является божеством. Кроме того, это существо считается повелителем волосатого народа, что населяет лес. (Я заодно выяснил, что «волосатые» – это прозвище, равно как и «лесные демоны», тогда как на самом деле племя, обитающее в лесу, правильно называется хоу-хоуа.) Наконец, в предании говорится, что существо сие – воплощение какого-то древнего правителя племени валлу, погибшего неведомо когда от рук восставших подданных.

От этой истории я сразу отмахнулся, поскольку ничуть не сомневался, что передо мной очередной вариант широко распространенной африканской легенды. Не подлежало сомнению, что Хоу-Хоу – если он и впрямь существует – правил дикими косматыми первонасельниками этого места, которых когда-то покорили вторгшиеся валлу, пришедшие сюда с севера или с запада, а сами валлу – остатки цивилизованного, но практически вымершего народа. Должен прибавить, что у меня не возникло оснований усомниться в своих выводах. Африка – чрезвычайно древний континент, на котором обитали народы и племена, давным-давно канувшие в небытие или дожившие до наших дней, но пребывающие в прискорбном состоянии (вырождаясь и мельчая из поколения в поколение, они неминуемо движутся навстречу концу).

Позволю себе вкратце перечислить основные свои выводы об этом народе. Итак…

Почти наверняка валлу принадлежали к числу вымирающих народов, а происходили, судя по именам, откуда-то из Западной Африки, где их предки жили в условиях цивилизованного общества. Пускай они разучились писать, однако некогда у них бытовала традиция письменности, и остались древние надписи на камнях, начертанные знаками, которых я не знал, но которые показались мне весьма похожими на египетские иероглифы. Также валлу до сих пор хранили память о некоторых культурных достижениях, ремеслах и искусствах, например об изготовлении тонкой ткани, о резьбе по дереву и мрамору, о гончарном деле и о плавлении металлов, коими изобиловала их земля, включая золото (его здесь добывали в виде самородков, просеивая речную гальку).

Впрочем, большинство упомянутых ремесел со временем оказалось утрачено, за исключением тех, что были необходимы для выживания: скажем, работы с глиной, строительства жилых домов и возведения стен. Однако валлу в основном занимались земледелием и скотоводством, причем в сельском хозяйстве явно преуспевали. Насколько я убедился, все изящные искусства и ремесла у них практиковались только ветхими старцами. Поскольку эти люди никогда не заключали браков с народами другой крови, потомственная красота, поистине восхитительная, оставалась при них, но в силу причин, о коих я уже упоминал, валлу вымирали, и нынешнее население по численности составляло не более половины того, что проживало здесь еще пару поколений тому назад. Печаль, которая, похоже, с годами сделалась отличительной особенностью этого народа, проистекала как из мрачного окружения, так и из осознания того, что они обречены исчезнуть, пасть под натиском диких туземцев, некогда бывших их рабами.

И последнее: хотя валлу и сохранили определенные воспоминания о возвышенной религии, продолжая возносить молитвы Великому Духу, эти люди сделались язычниками, одержимыми предрассудками, и верили, что способны выживать дальше, лишь принося жертвы демону, который, если они пренебрегут своими обязанностями, обрушит на их головы град несчастий и предаст поруганию и гибели от рук жутких обитателей леса. Именно поэтому валлу – точнее, некоторые из них – подались в жрецы этого демона, звавшегося Хоу-Хоу, и поддерживали мир между своими соплеменниками и волосатым народом.