Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

– Что ж, – сказал капитан Гуд, – отменная история. Пусть меня повесят, я бы и сам не выдумал ничего лучше.

– Ну вот, – откликнулся Аллан, зажигая свечу. – Я так и знал, что Гуд сочтет мой рассказ выдумкой, между тем как я придерживался самых что ни на есть непреложных фактов. Доброй ночи всем вам, друзья, доброй ночи.

И он отправился спать.

Я должен кое-что сказать тебе, мой друг, в чьи руки однажды, надеюсь, попадут все мои записи. Давным-давно я вкратце изложил историю, которая в деталях выглядит более или менее законченной. Сделал я это исключительно для собственного удовлетворения. Память подводит нас с годами; мы вспоминаем с почти болезненной точностью то, что пережили и увидели в юности, но то, что случилось в середине жизни, бледнеет, как равнинный пейзаж, покрытый серой туманной дымкой.

Эти обстоятельства восприятия прошлого привели меня к более тщательному исследованию отдельных эпизодов моего краткого знакомства со странным и прелестным созданием, которое я знал под именем Айша, или Хейя, или Та, чье слово закон. У меня не было ни малейшего желания публиковать мои заметки, но перед тем, как я раз и навсегда забуду эту историю, я хотел бы вновь перечитать их в старости, которая, увы, не за горами.

Итак, я записал основные факты, касающиеся этой экспедиции; эти записки, простые и точные, насколько я мог это сделать, я тогда отложил в сторону. Не могу сказать, что никогда не вспоминал о них, поскольку в них было нечто, что вкупе с проблемами, которые они повлекли за собой, не могло стереться из памяти.

Кроме того, когда бы ни вспоминались мне эпизоды из истории Айши, которые не были зафиксированы на этих страницах, я записывал их и вставлял в свой манускрипт. Так, среди этих заметок ты найдешь историю города Кор, которую она рассказала мне.

Сказать по правде, мне немного стыдно за то, что я сыграл в изложенной истории столь малозначительную роль. Для меня совершенно очевидно, хотя моя природная честность вынуждает меня излагать все события максимально точно, ничего не прибавляя и не убавляя, что эта необычная женщина, которую я встретил на развалинах древнего города Кор, без сомнения, очаровала меня и почти заставила поверить в то, что казалось невероятным.

Она рассказывала мне странные истории, например о своих беседах с языческими богинями, – правда, иногда позднее она меняла свои рассказы или вовсе от них отрекалась. Айша высказывала предположение, что ее жизнь продолжится гораздо дольше нашего земного существования, на много сотен лет, что, по мнению Евклида [69]   Евклид – древнегреческий математик. Евклид родился в 330 году до н. э. в небольшом городке Тире, недалеко от Афин. Однажды царь Птолемей спросил Евклида, существует ли другой, не такой трудный путь познания геометрии, чем тот, который изложил ученый в своих «Началах». Евклид ответил: «О царь, в геометрии нет царских дорог». Вероятно, Хаггард считал Евклида апологетом рациональной науки, отметавшим все, что не укладывается в традиционные рамки воззрений истинного ученого. – В романе «Она и Аллан», если особо не оговорено, – примеч. Н. Непомнящего. , является абсурдом. Кроме того, она намекала на свои сверхъестественные способности, что является еще большей нелепостью. Более того, умело используя гипноз, она притворялась, что может переместить меня в разные места вне Земли, а в горах Гадеса [70]  На рубеже XIX и XX веков существовала путаница вокруг понятия «Гадес». Во-первых, это было второе название Кадиса, испанского, а до этого финикийского города на побережье недалеко от Гибралтара. Во-вторых, это место в невидимом мире, отличное от рая и ада, где до момента вознесения Христа было два отделения – отделение покоя и отделение печали. В Гадес до вознесения Христа направлялись души всех умерших. После смерти Христос спустился в Гадес и освободил души праведников, так что ныне в Гадесе томятся в печали, ожидая Страшного суда, лишь души грешников. Из Гадеса эти души проследуют на Суд, а затем будут низвергнуты в ад. Туманное выражение «горы Гадеса» говорит о том, что сам Хаггард не совсем понимал, куда он направляет своего героя. могла показать то, что скрыто от глаз человека, причем не только мне, но и жестокому воину Умхлопекази, которого еще называли Умслопогас, вождь племени топора. Он вместе с готтентотом Хансом был моим компаньоном в этом приключении. Были вещи совершенно невероятные, например появление Айши в битве с похожим на тролля Резу, когда у нас, казалось, шансов уже не было.

И я хотел бы взглянуть на того, кто, окажись он в таком положении, как я, с честью вышел бы из него.

Свои бумаги я спрятал в дальнем ящике буфета, и вот однажды некто, а именно капитан Гуд, обожающий романтические истории, принес в мой дом книгу, которую я по его настоянию должен был прочесть.

Признаюсь, что я не любитель романтики. Мне нравятся факты в правдивом изложении. Сначала книга мне понравилась, но это и все. Я изучаю Библию, особенно Ветхий Завет, из-за самого смысла Священного Писания и благородства языка, о которых напомнил мне прекрасный арабский Айши. Из поэзии я предпочитаю Шекспира, но, с другой стороны, знаю наизусть многие из легенд Инголдсби [71]   «Легенды Инголдсби» – сборник баллад, написанных английским писателем Р. Г. Барэмом (1788–1845) под псевдонимом Томас Инголдсби. . О текущих же делах я предпочитаю узнавать из газет.

Мне нравится перечитывать истории о Древнем Египте, поскольку я искренне восхищаюсь этой землей и ее историей. Возможно, корни этих сказаний лежат в легендах и снах. Я снова и снова перечитывал латинских и греческих авторов, но лишь в переводах, поскольку с сожалением вынужден признать, что не владею этими языками. А вот современные книги меня не привлекают, хотя время от времени я читаю их в поезде.

Так получилось, что чем больше Гуд настаивал на том, чтобы я прочел эту книгу, тем больше я считал, что не хочу иметь ничего общего с подобной литературой. Однако, проявив настойчивость, он однажды пришел в десять часов вечера и сел рядом со мной. Я отвлекся от своего любимого занятия – изучения египетских иероглифов в уютном уголке комнаты. Мой друг пытался привлечь мое внимание с помощью краткого и таинственного слова – «Она».

Я открыл книгу, и первое, что увидел, был рисунок женщины в вуали. Ее вид заставил мое сердце замереть – так болезненно он напомнил мне о даме в вуали, которую однажды мне посчастливилось встретить на своем пути. Я перевел взгляд с рисунка на подпись. Это был город Кор. Сколько бы женщин на земле ни носило вуаль, двух городов Кор быть не могло.