Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Я поговорил со священником, хорошим духовником, но он лишь пожал плечами и отослал меня к Библии, сказав, что я все делаю верно. Я прочел некоторые мистические книги, которые мне рекомендовали. Там было множество слов, которых я не мог понять даже с помощью словаря, и они не продвинули меня вперед, поскольку в них я не нашел ничего, до чего бы не добрался сам. Я даже принимался за Сведенборга [73]   Эммануил Сведенборг (1688–1772) – шведский ученый, сын королевского священника. Крупный естествоиспытатель, геолог, математик, философ. Основал первый в Швеции научный журнал. Предсказал ряд современных изобретений, в том числе самолеты и подводные лодки. В качестве побочного результата исследования местоположения человеческой души и доказательства ее бессмертия разработал современную теорию атомной структуры материи. Теософ-мистик и медиум, известный своими видениями восхождений в духовный план, где он созерцал посмертную жизнь душ умерших. и его последователей, но не получил удовлетворительных результатов.

Несколько месяцев спустя я оказался в стране зулусов, где остановился возле Черного ущелья. Я нанес визит моему старому знакомому, о котором писал ранее, замечательному карлику Зикали, которого называли «Тот, кому не следовало родиться» или «Открыватель дорог» – это более известное его имя у зулусов. Мы поговорили о многих вещах, связанных со страной зулусов, и я встал, чтобы отправиться в свой фургон, потому что никогда не ночую у Черного ущелья, если этого можно избежать.

– Есть что-то еще, что ты хочешь спросить у меня, Макумазан? – спросил карлик, откинув волосы со лба и посмотрев на (я чуть не написал «сквозь») меня.

Я покачал головой.

– Это странно, Макумазан, потому что я вижу нечто у тебя в голове, связанное с духами.

Я вспомнил о проблемах, которые меня тревожили, хотя, по правде говоря, я никогда не думал обсуждать их с Зикали.

– Ага, что-то есть! – воскликнул Зикали, прочитав мои мысли. – Говори, Макумазан, пока у меня есть настроение отвечать. Ты мой старый друг и останешься им до конца. Если я могу помочь тебе, я помогу.

Я набил трубку и снова сел на табурет из красного дерева.

– Тебя называют Открывателем дорог, не так ли, Зикали? – спросил я.

– Да, зулусы всегда называли меня так, еще до того времени, как пришел Чака. Но что такое имя, которое часто ничего не значит?

– Только то, что я собираюсь открыть дорогу, которая проходит через Долину смерти, Зикали.

– О, – засмеялся он, – это очень легко! – И, схватив маленький ассегай, который лежал перед ним, протянул его мне, добавив: – Смело бросай его. Не успею я досчитать до шестидесяти, как дорога будет открыта. Правда, я не могу сказать, увидишь ли ты что-нибудь.

«Тебя называют Открывателем дорог, не так ли, Зикали?» – спросил я.

Я снова покачал головой и сказал:

– Это против наших законов. К тому же я очень хочу знать, встречу ли я кого-нибудь на этой дороге, когда придет мое время пересечь Реку. Ты имеешь дело с духами, можешь ли ты сделать для меня то, что никто другой не сможет сделать?

– Что я слышу! Ты просишь меня, бедного зулусского шарлатана, как ты однажды назвал меня, Макумазан, показать тебе то, что неведомо великому белому человеку?

Я упрекнул его:

– Вопрос не в том, что тебя просят сделать, а в том, сможешь ли ты это совершить.

– Я не знаю. Каких ты хочешь увидеть духов? Одна из них – женщина по имени Мамина, которая меня любила… [74]  См. роман «Дитя Бури». – Примеч. англ. изд.

– Она не одна из них, Зикали. Она же тебя любила, а ты отплатил ей за любовь смертью.

– Может быть, это лучшее, что я мог сделать для нее. О причинах ты можешь догадаться, Макумазан. Есть и другие вещи, которыми я не хочу тебя беспокоить. Но если это не она – то о ком ты говоришь? Дай-ка мне посмотреть. Кажется, я вижу двух женщин, хотя белому человеку можно иметь только одну жену. Лица других женщин скользят в водах твоего разума. Старый человек с седыми волосами и маленькие дети – возможно, это братья и сестры, какие-то друзья. А вот и в самом деле Мамина, которую ты не хочешь видеть. Но, Макумазан, она – единственная, кого я могу показать тебе и к кому показать дорогу. Если только ты не думаешь о других кафрских женщинах…

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, что лишь ноги черного человека способны идти по дороге, которую я могу открыть. А над теми, в ком течет кровь белого человека, у меня нет власти.

– Значит, разговор окончен. – Я встал и сделал пару шагов к воротам.

– Вернись и сядь, Макумазан. Разве я единственный маг в Африке?

Я вернулся, поскольку во мне проснулось любопытство.

– Спасибо, Зикали, – сказал я. – Но я не имею дел с вашими шаманами.

– Потому что ты боишься их. Ты считаешь, что все они болтуны, кроме меня. Я – последнее дитя мудрости, остальные, от пяток до макушки, забиты ложью. Великий Чака сказал, что убьет каждого, кого сумеет поймать. Но возможно, есть белые шаманы, которые могут управлять белыми духами.

– Если ты имеешь в виду миссионеров… – начал я.

– Я не имею в виду ваших священников, которые измеряют все одинаково и говорят только то, что их научили говорить, не думая о великом.

– Некоторые думают, Зикали.

– Ну да, и тогда на них нападают с большими палками. Настоящий священник тот, к кому приходит дух, а не тот, кто отгородился от людских бед и говорит сквозь маску, которую носили отцы его отца. Я – такой, за что мои соплеменники меня ненавидят.

– Если так, то ты достаточно отплатил им за их ненависть, Зикали. Но перестань ходить вокруг да около, как робкая гончая, и объясни, о ком ты говоришь?

– В этом вся проблема, Макумазан. Я не знаю. Эта львица прячется в пещере, которая находится высоко в горах, и я никогда ее не видел.

– Как же ты можешь говорить о том, кого никогда не видел?

– Точно так же, как ваши священники вещают о том, кого никогда не видели, потому что они знают о нем. Все пророки, если они действительно великие, общаются друг с другом, потому что они родственники и их духи встречаются во сне или в мечтах. Поэтому я знаю, что королева нашего ремесла, львица среди шакалов, которая много тысячелетий спала в северных пещерах, тоже знает обо мне.

– Может, и так, – промолвил я. – Но может быть, Зикали, ты дойдешь до сути дела? Кто она? Как ее зовут и, если она существует, поможет ли она мне?

– Я отвечу на твои вопросы, Макумазан. Я думаю, что она окажет тебе услугу, если ты поможешь ей. Правда, я не знаю, каким образом, потому что хотя белые знахари и работают иногда бесплатно, но знахарки – нет. А что до ее имени, знаю только, что в нашем кругу ее зовут Королева, потому что она первая из всех и самая красивая из женщин. Об остальном я ничего не могу тебе сказать, кроме того, что она всегда выступала в разных обличьях и будет всегда, пока существует мир, потому что ей открыт секрет бессмертия.