Сулейман Рагимов - Орлица Кавказа

Хаджар вложила безропотно кинжал в ножны. Нарушать заветы отцов? Нет, это ей не по душе.

Она подняла платок и протянула его княгине.

— Твое счастье, женщина, что ты не потеряла головы в этот решающий час. Тебе я отдаю жизнь твоего почтенного старца, за которую минуту тому назад самый щедрый гуляка не дал бы и копейки.

— Чем мне тебя одарить? — тихо спросила княгиня Клавдия. — Все, что у меня есть — все твое… Хочешь, возьми платья из Парижа, хочешь, бирюзу, привезенную из Ирана, хочешь — жемчуг с берегов Красного моря?

Но Хаджар ей ничего не ответила. Она вскочила на подоконник, тронула рукой тонкую ветку — и исчезла.

Только сейчас холодный пот прошиб генерал-губернатора. Да было ли все это наяву?

Тихо было в доме. Тихо и на темной улице. Спал город, спали деревья, спали вершины гор, омытые серебристыми потоками мягкого лунного света. Иногда разве взлает где-нибудь худая дворовая собака, которой приснилась добрая кость… Или конь заржет коротко, мотнув большой умной головой. И снова — все тихо.

Но тишине не суждено было длиться.

Незадолго до рассвета вдруг загорелся, запылал костер на вершине горы, поднимающейся над Гёрусом. А за ним другой, третий, десятый… Весь склон был в огнях!

А пробуждавшийся город вдруг разом поднялся на ноги, потому что в горах загрохотали выстрелы.

— Кто стреляет? — гадали полураздетые горожане, выскочившие во дворы и за ворота. И только потом догадались, что к чему, потому что, если прислушаться, чуткое ухо улавливало приветственные клики.

Просто удальцы в горах празднуют свою победу, которая состоялась и без сражения. Это поняли все — кто с радостью, кто с явным разочарованием.

Что делать? На всех не угодишь.

Стрельба была услышана и в губернаторской опочивальне. Как безумный, в одном исподнем выскочил генерал на балкон, и зрелище мерцающих огней окончательно затуманило его бесконечно утомленный мозг.

— Тушите! — закричал он истошно. — Тушите! Скорее! Срочно! Тушите этот огонь, пока он не объял всю великую империю! Пока он не спалил дом, в котором мы живем! Гасите это красное пламя!

Но — что кричать? Поздно…

Айналы — так в народе называли винтовку с оптическим прицелом.

Гачаг — беглый; абрек, человек вне закона; повстанец.

Чоха — верхняя одежда.

Игит — храбрец, смельчак.

Иносказание, выражающее отчаянную храбрость.

Сейгях — вид классической народной мелодии — мугама.

Народный обычай, благословление отправляющемуся в дальнюю дорогу.

Аманат — ценность, доверенная на хранение.

Алачик — крестьянское жилище на летних становьях.

Дустаг — узник.

Кара пишик — букв. черная кошка: здесь — презрительное обращение.

Мифическая женщина-витязь; героиня восточных легенд.

Чарых — крестьянская обувь из сыромятной кожи.

Ага — господин.

Чага — младенец.

Мисир — Египет, Шам — Дамаск.

Кeйcap — кесарь, сардар — наместник.

«Касида по случаю смерти известного и великого русского поэта Пушкина, написанная Мирзой Фатали Ахунд-заде в 25-летнем возрасте» публиковалась неоднократно в русской печати под измененным названием. В журнале «Русская старина» (сентябрь 1874 года) она была напечатана под названием «Восточной поэмы на смерть Пушкина» в, переводе автора, отредактированная А. А. Бестужевым-Марлинским (Прим. переводчика) .

Традиционное словосочетание, обозначающее страны и края Востока.

Искаженное «Петербург».

Балабан — народный духовой музыкальный инструмент, обычно сопровождающий зурну.

«Гач» — беги, «дур» — стой. Приблизительный смысл выражения «спеши, не мешкая, не плошай».

Ами-оглы — двоюродный брат, сын дяди по отцу.

По старинному обычаю, при опасных ссорах вмешательство женщины, сбросившей платок с головы, обязывало мужчин к примирению.

Киши — обращение к мужчине.

Чихирь (искаженное «чахыр») — вино.

Батоно (груз.) — уважительное обращение к мужчине.

Гахраман — герой.

Аман — восклицание, выражающее призыв о помощи.

Ахчи (арм.) — девушка.

То есть губернатором. (разг.)