Клод Сенак - Властелин Темного Леса [Историко-приключенческие повести]

С этими словами он удалился.

Толпа сначала замерла в ужасе, потом хлынула к подмосткам с громкими криками, угрозами и проклятиями. В эту минуту над головами всех раздался оглушительный раскат грома.

— Это голос Бэла! — пронеслось среди калатов.

К Гуллоху подбежал запыленный, запыхавшийся воин и закричал в ужасе:

— Убийство! Измена! Айматы напали на темницу, убили моего товарища и увели с собой айматскую девушку!

Гуллох побледнел от гнева, встал и отдал приказание:

— Взять всех айматов в плен, пока они не выдадут виновника! Его кровь принадлежит Бэлу!

Как бешеный вскочил Репо и грозно закричал Гуллоху:

— Разве я не был прав? Ты похитил Ару, а теперь хочешь связать своих гостей!

И, выхватив меч, он всадил его в грудь Гуллоху.

Раздирающий душу вопль Вельды огласил воздух:

— Отец! Отец!

— За мной, айматы Тульки! кричал Репо, потрясая мечом. — Не дадимся этим убийцам! Сюда, ко мне!

Но было поздно. Телохранители вбежали на подмостки, и началась страшная схватка. Репо дрался как лев, пока не упал, пронзенный множеством копий. Старый Наргу храбро защищался, но его люди были далеко, а нападающих слишком много, и он пал под свирепыми ударами калатов. Ангеко потерял всякое мужество, закрыл лицо волчьей шкурой и был убит без сопротивления.

На шум прибежал друид. С развевающимися волосами, с факелом в одной руке и окровавленным ножом в другой, он кричал калатам:

— Убивайте мужчин! Убивайте мальчиков, щадите женщин!

Руламан, бросившийся на помощь к Репо, был ранен сзади в спину и во время общей свалки сброшен с подмостков. Его узнал один из айматов Тульки и, подняв на спину, скрылся с ним в лесу.

Так окончился праздник на горе Нуфе.

Гроза утихла, и в ночной тишине у пещеры Тульки сидели вокруг Парры женщины, поджидая мужей. С тяжелым сердцем отпустили они мужчин на праздник калатов. Репо обещал вернуться к ночи. Прошла уже полночь, а их все еще не было. Оставшиеся прислушивались к каждому шороху в лесу.

Наконец они ясно услышали торопливые мужские шаги.

— Это ворон со своим зябликом! — закричала Парра.

И действительно, к ним бежали Обу и Ара.

— Тебя видели? Ты убил обоих часовых? — был первый вопрос старухи, хорошо знавшей план освобождения Ары.

— Только одного, другой убежал, — отвечал Обу.

Старуха тяжело вздохнула и сказала громко:

— Плачьте, женщины: ваши мужья не вернутся!

В ответ ей раздался горестный плач женщин.

— А разве наши еще не вернулись? — спросил с тревогой Обу. — Значит, калат побежал на гору и наших захватили в плен!

— Нет, нет! — закричала Парра. — Айматы Тульки не дадутся живыми в руки врагов. Они лучше позволят себя убить!

В тяжелой, почти безнадежной тоске проходили часы за часами. Приближался рассвет. Опять послышались шаги со стороны леса. Надежда снова вспыхнула в сердцах ожидающих.

Обу подбежал к пропасти и прислушался.

— Их немного! — закричал Обу. — Я вижу только двоих, где же другие?

Руламан и один из айматов Тульки, спасший его, пришли окровавленные и изнемогая от усталости. Отчаяние было написано на их лицах. Руламан хотел что-то сказать, но, смертельно побледнев, упал к ногам прабабки.

Старуха издала пронзительный крик.

— А где Репо?

— Убит!

— А где другие айматы?

— Убиты, убиты! Также Наргу, Ангеко и все айматы Гуки и Налли — все, все изменнически убиты!

Ломая руки, бегали несчастные женщины и звали по именам своих мужей. Только Парра сидела на месте, словно каменная статуя. Застывшими от ужаса глазами смотрела она на своего любимца.

Потом, подняв голову, спросила оставшегося в живых аймата:

— А Гуллох жив?

— Он пал первым от руки Репо!

— А белый старик?

— Более ста калатов пало, — ответил аймат, — но белый старик все стоял у алтаря и кричал: «Смерть, смерть айматам!»

— Бегите, дети, бегите! — закричала старуха. — Утром калаты уже будут здесь!

— Куда бежать? — спросил Обу.

— Вы помните пещеру Стаффа, там, на скале? Узкий вход в нее порос густым виноградником, и доступ к ней опасен. И если мы умрем с голоду, пусть она будет нашей могилой, но волки-калаты не потревожат там наших костей!

— Пещера Стаффа слишком мала, — сказал Обу. — В ней не хватит места нам всем.

— Делайте что хотите, — сказала устало Парра. — У меня кружится голова! Поддержите меня, я падаю! Делайте что хотите и не верьте старой Парре ни в чем. Отнесите меня с Руламаном в Стаффу! Пусть я там умру с ним! Ара, дитя мое, — шепнула она, сжимая ей руку, — исполни мою последнюю волю: в Стаффу! в Стаффу!

И она упала на землю без чувств.

Гора, на северном склоне которой лежала пещера Тулька, тянулась на юг до крутого мыса, оканчивавшегося высокой отвесной скалой. Издали можно было различить посередине ее круглое темное пятно.

Это был вход в пещеру Стаффа, известный только айматам Тульки, так как с давних пор дикий виноградник разросся среди трещин скал и закрыл его. Едва заметная тропинка, заросшая кустарником, вела по крутому уступу, висевшему над равниной.

Отсюда с помощью приставленной лестницы или ствола дерева можно было взобраться в пещеру. Старуха была права, говоря, что здесь она никогда не будет открыта канатами. От отверстия, через которое едва мог пролезть человек, узенький, неудобный коридор спускался в небольшую, довольно сухую пещеру с куполообразным сводом. Айматам приходилось довольствоваться полусветом, проникавшим со стороны входа, так как разводить огонь в пещере было бы небезопасно: дым, выходя из отверстия, мог бы привлечь внимание канатов и выдать беглецов.

Обу и оставшийся в живых аймат перенесли в пещеру Парру и раненого Руламана, все еще не приходившего в сознание. Всевозможные съестные припасы, шкуры, оружие и даже драгоценности были снесены туда же. Каждый вечер слышался стук и появлялась Ара: она приносила старухе воды, садилась около нее и оплакивала вместе с нею обрушившееся на айматов несчастье и Руламана, лежавшего бледным и неподвижным у ног старухи.

Айматы Тульки все еще не получали никаких известий о канатах. Обу часто пробирался на скалу Гуллаб и смотрел оттуда в долину Нуфу. Деревня казалась вымершей, и по тропинке к замку лишь изредка бродили люди. Все работы прекратились, а из лесу постоянно поднимался густой дым, очевидно от сжигаемых трупов. Обу ходил на разведку и к пещерам Гука и Налли. Там он нашел всего несколько мужчин, избегнувших кровавой бойни, несколько старух, женщин и множество детей, не принимавших участия в празднике. Все были погружены в полное отчаяние и, лишившись вождей, молчаливо ждали своей участи.

Ара спрашивала Парру, что им предпринять: не соединить ли обитателей всех трех пещер вместе? Но осталось так мало мужчин и, напротив, так много старых женщин и маленьких детей, что этот план казался неисполнимым. Старуха не давала никаких советов. С болезнью Руламана все ее душевные силы и все надежды, казалось, рухнули, так как он был светом ее глаз и, как она была уверена, будущим спасителем айматов.