Уинстон Грэхем - Танец мельника

Стивен расхохотался.

— Тебе такое не к лицу, Вайолет. Но давай простим ее, ведь ее муж похож на старую дырявую водосточную трубу.

— Ты всегда всё прощаешь красивым женщинам, — сказала Вайолет. — Я давно заметила!

— Это правда. Поэтому я и тебя прощаю. Но только подумай, на что похожа ее жизнь рядом с больным стариком?

— Знаешь, что она вчера сказала? «Когда я выхожу в свет без мужа, который, как известно, стар и болен, я становлюсь так беззащитна перед лицом дерзостей молодых холостяков». Мне так хотелось рассмеяться!

— Мне тоже. — Стивен нахмурился. — Знаешь, глядя на нее, я не сказал бы, что эти дерзости так уж ее возмущают.

— Слишком уж много она печется о том, как это выглядит, вот в чем беда.

Они съели еще по конфете.

— Вайолет, что ты собиралась сказать?

— Когда?

— Только что. Ты начала говорить, но остановилась.

— Ах, это. Я не смею тебе это сказать.

— По-моему, нет ничего такого, о чем ты не могла бы мне рассказать. Ничего такого, что ты должна скрывать.

Она загадочно улыбнулась, бросив взгляд в сгущающиеся сумерки, на лице выступил румянец.

— Да будет тебе известно, что я воспитана как леди, куда строже, чем миссис Поуп, но мне неважно, как низко я пала, влюбившись в тебя.

Он снова рассмеялся, но тише. Шутка и правда переплетались, и было совершенно неясно, в каких пропорциях.

— Ну-ну, хватит, старушка. Однажды я приму тебя всерьез.

— Примешь меня всерьез, когда я умру, — сказала Вайолет.

— Ну, раз ты собралась помирать, то я лучше пойду.

— Лучше иди, — сказала Вайолет. — Тем более, то, что я собиралась сказать, напугает тебя еще сильнее, чем тот паршивый шмель. Отправляйся прямо сейчас. Беги, малыш. И купи очередную спасательную лодку.

Стивен взял ее за руку.

— Говори. Давай, шокируй меня, посмотрим, получится ли. Что не так? Скажи своему старому другу-моряку.

Вайолет отняла руку.

— Что не так? — тихо спросила она. — Да так, ничего. Ничего важного. Я собралась умирать, только и всего. Помнишь, я говорила. Конечно же, это ничего не значит. Люди то и дело умирают, как и рождаются. Единственный человек, кому важна моя смерть — это я сама.

— Если я ...

— Погоди. Помнишь, я уже говорила. Я так мало знаю, так мало сделала, так мало испытала — вот что меня расстраивает. Да и сколько можно пережить в двадцать два года? Я никогда не была в Лондоне, никогда не ходила в море, у меня не было любовника, не было ребенка, я никогда не повзрослею в этом мире, прежде чем настанет время уйти из него. Всё это, дорогой Стивен. Как горько и сильно меня это возмущает!

Несколько черных галок уселись на крышу прямо над спальней. За окном на миг стемнело, когда они все поднялись в воздух. Занавески закачались, будто от порыва ветра, вызванного хлопаньем крыльев.

— Вайолет, — сказал Стивен, — это скверные мысли, это... Я вроде как шокирован.

— Нет, это не то. Это не самая шокирующая часть моего рассказа. Вот что я собиралась тебе сказать: я девственница.

Он растерянно посмотрел на нее и криво усмехнулся.

— Мда, так далеко мы еще никогда не заходили.

— Никто не заходил.

— Что ж... — сказал он. — Ну и хорошо. По крайней мере...

— По крайней мере, это не хорошо. Я никогда не знала, что такое быть с мужчиной. Нет, это совсем не хорошо. В прошлом году было несколько туманных дней, когда мне казалось, что еще есть время.

— Конечно, еще есть время.

— Не лги мне, пожалуйста. Я знаю, что нет.

— Что ж, — повторил Стивен и улыбнулся.

— Что ж, — повторила она за ним. — Это неприятная тема для разговора?

— Но я и не шокирован.

— Пока что. — Вайолет чуть-чуть отодвинулась от него, снова выдернув руку. — Скажи, ты сейчас испытываешь ко мне отвращение?

Стивен смотрел на нее.

— Я не совсем понимаю...

— Мое лицо еще красиво. Каждое утро я ищу в нем недостатки и не нахожу. Но тело сильно потеряло в весе, с тех пор как ты обнимал меня тогда в церкви, год назад. Оно... зачахло. Не думаю, что ты захотел бы еще раз к нему прикоснуться.

Стивен всё еще недоуменно смотрел на нее, и очень медленно до него стало доходить, о чем она говорит и к чему клонит.

— Как жалко, — сказала она, — для меня уже слишком поздно это познать.

— Что познать?

— Что за дурацкий вопрос?

— Ах да, ну да... — Он покраснел. — Но ты же не имеешь в виду...

— Почему бы нет?

— Но, старушка, ты же серьезно больна!

— Смертельно больна.

— Нет, нет, перестань. Что бы тебе ни казалось...

— Да, я больна. Смертельно больна. Ну и что с того? Я вот что хочу сказать. Похоже, я и правда люблю тебя, Стивен. Не слишком сильно, но мое чувство серьезно. Не пристало девушке признаваться в чувствах, но и отрицать этого я тоже не стану. Если познавать близость с мужчиной, то я не раздумывая отдам в этом предпочтение тебе. А теперь-то ты шокирован?

Он будто не мог пошевелиться в кресле у кровати. Птицы смолкли. Мир за окном дремал в тишине.

— Вайолет.

— Да, Стивен.

— Вайолет, я не шокирован, ведь я знаю, ты не это имела в виду.

— Ну конечно же, это. Это была бы самая странная шутка в мире!

— Нет, я знаю, что это не шутка. Но попробуй меня понять...

— Что понять? — Она откинула со лба прилипший локон.

— Ну, попытайся понять, что...

— Что ты помолвлен с Клоуэнс Полдарк?

— Я не то хотел сказать.

— Так странно, ведь женщина не должна предлагать — только принимать или отвергать предложение. Но одним из немногих преимуществ смертельной болезни является то, что все ограничения можно отбросить. Поэтому я одновременно испытываю великую слабость и великую силу. Прошу, дай мне ответ и скажи честно, что ты об этом думаешь.

Он откинулся в кресле и развел руками.

— На самом деле, старушка...

— Не называй меня так, пожалуйста.

— Серьезно, Вайолет, ты же не предлагаешь...

— Почему бы и нет?

— Может, когда-нибудь, в будущем…

— У меня нет будущего!

— Так когда?

— Сейчас, разумеется.

— Что, прямо сейчас?

— Лучше времени и не придумаешь! В доме — никого, а на дверях прочный засов для пущей уверенности.

Он внезапно поднялся.

— Матерь Божья! Господи! Ведь это тебя убьет!

— Ну и что?

— Я же стану убийцей!

— Это ты так о себе заботишься или просто ищешь предлог? Впрочем, разумеется, всё ясно, я тебе противна.

— Нет, это не так. Но представь, вдруг ты умрешь на следующей неделе... Ты же так замечательно стала выглядеть на этой! Глядишь, к следующему лету полностью поправишься!

Она облизнула губы, тихонько кашлянув в платок.

— Думаешь, у меня не отложилось отлично в памяти, как умерла моя старшая сестра Дорри? Страшные боли в груди, как она задыхалась в потоках крови. Представь себе, я не питаю иллюзий, что это не произойдет со мной — уже происходит! Если бы я чем-нибудь могла сократить эту агонию, должна ли я жалеть об этом? Кстати... — она умолкла.